Виноделы. Терпкий аромат любви - Ян Моран

Мучение Санто было физически ощутимо. Катерина чувствовала волны горя, исходящие от него и врезавшиеся в нее. Она приняла это горе как наказание. Ее сердце разбилось вместе с его сердцем.

Санто перевернулся на спину и прижал ее к груди.

– А Рафаэль знает?

– Должен знать. – Катерина поежилась. – Но он любил тебя как отец. Прости его, Санто.

– И твоя мать знала. Поэтому она не разрешила нам пожениться. – Он выпалил еще одну фразу по-итальянски, проклиная Луку на веки вечные. – Рафаэль и Ава пытались нас защитить. Представляю, как тяжело было хранить такую тайну.

Вокруг в подлеске слышался вечерний перепев сверчков. В глазах Санто застыло выражение невиданного горя. Он взял Катерину за руку и крепко прижал ее к груди. Ладонь его была влажной, дышал он тяжело.

– Расскажи мне, как ты узнала.

Вопрос был вполне естественным, и Катерина заставила себя все рассказать.

– Впервые я услышала историю в поезде по дороге в Париж. Мне рассказали две женщины, которые жили в Сиене. Они говорили о трагедии Франко и Натали Сорабеллы, а я не знала имен твоих родителей и не сложила все вместе, пока не нашла в коттедже старые заметки из газет и ты не рассказал мне, что Сорабелла – девичья фамилия твоей матери.

– Я помню твое выражение лица тогда. Почему ты не рассказала мне все еще в Италии? – спросил он со слезами на глазах.

– Я хотела убедиться, Санто. Как я могла разбить наши сердца, не будучи уверенной?

– Понимаю. Вся вина лежит на Луке. – Санто погладил Катерину по длинным волосам. Она сильнее прижалась к нему. – Но это никогда не изменит то, что я чувствую по отношению к тебе.

Прижавшись к его груди, девушка ощущала, как сильно бьется его сердце. Она не могла представить себе, как будет жить без его прикосновений и поцелуев. На глаза навернулись новые слезы. Но факт остается фактом: Мариса рождена в инцесте, и не важно, знали ее родители об этом или нет.

Она больше не может поддерживать эти преступные отношения. Она тонула в океане муки, сердце разрывалось.

– Я всегда буду любить тебя, Санто. Ты отец Марисы. Но дальше так не может продолжаться, и ты это знаешь!

Санто взял ее за подбородок, а затем сжал ее лицо сильными руками, обдавая волнами нежности и вызывая страсть.

– Я уважаю это решение, Катерина. Но мне оно не кажется правильным. – Его глаза покраснели, а голос охрип. – Если ты действительно была бы мне сводной сестрой, я уверен, что обязательно почувствовал бы это. Я не знаю, смогу ли когда-либо это принять.

– Мы должны. – Катерине было так больно, что ей казалось, будто сердце живьем вырывают из груди.

Санто посмотрел ей в глаза.

– В глубине души я в это не верю, cara. Знаю – ты веришь, как и все остальные. Но клянусь – я узнаю правду и опровергну всю эту нелепость!

Катерина заплакала и прижалась к мужской груди, дрожа от безысходности.

– А если ты узнаешь, что это и есть единственная правда?

Стиснув зубы, Санто посмотрел в небо.

– Тогда, Господи, прошу – убей меня прямо сейчас!

Долина Напа, Калифорния

По кухне разносился аромат персикового варенья. Катерина подняла Марису с высокого стульчика. Яркие глаза дочери теперь будто насмехались над ней, превратившись в постоянное напоминание о запретной любви.

Санто увиделся с Марисой на следующий день после разговора, выбрав момент, когда Авы не было дома. Хотя их губы улыбались при виде дочери, глаза были полными слез и красными от горя и недосыпа. Жизнь не собиралась их щадить.

Сегодня Катерина чувствовала себя вялой. Сбор урожая был в самом разгаре, и в долине все были полны оптимизма. Если бы только ее будущее было столь же радужным!

Напротив за столом сидела Ава. Катерина подумала, что мама выглядит уже лучше, хотя выражение тревоги не покинуло ее глаз. Не только Ава – все они не могли забыть угрозы Луки: «Все в Миль Э’Туаль поплатятся!»

Катерина прижала руку к сердцу. Господь не милосерден. Он не пощадил ни ее, ни Санто, ни Аву. Грехи тяжким грузом опустились на ее плечи. Пришло время расплаты.

Скрипнула дверь, и вошел Рафаэль.

– Нужно смазать петли, – сказала Нина, помешивая варенье. Рядом стояли уже простерилизованные банки.

– Займусь этим, Нина. – Рафаэль поправил соломенную шляпу и положил на кухонный стол пачку писем. – Твоя почта, Ава.

Катерина увидела, как засверкали мамины глаза при виде Рафаэля. Они так хорошо подходили друг другу, и девушка радовалась, что он так заботится о маме. То, как Рафаэль поддерживал Аву во время суда, еще сильнее их сблизило. Хоть кто-то обрел любовь.

– Спасибо, Рафаэль. – Ава провела пальцами по загрубевшей руке мужчины, и они обменялись улыбками.

Они начали работать еще до рассвета. По всей долине сбор урожая был в самом разгаре.

Учитывая потери после землетрясения, виноделы поддерживали друг друга и помогали тем, у кого пострадало оборудование.

В этом году ягоды были на редкость хороши. Повсюду, от Сономы до Напы, царило радостное настроение. В Миль Э’Туаль уже начали сбор винограда с самых молодых лоз.

Катерина подавила зевок. А вот Мариса, похоже, еще не хотела спать. Нина присматривала за девочкой, пока Катерина работала с мамой и Рафаэлем, наблюдая за сбором и пробуя ягоды.

Ава взяла пачку писем и просмотрела их. Когда пришел черед измятого, потрепанного конверта, женщина мгновение колебалась.

– Странно, что это? – Она взяла нож и вскрыла конверт. Катерина тоже посмотрела на него.

– Похоже, автор был очень зол.

Ава пробежала глазами по тексту и ахнула.

– Что такое, мама? – Катерина заглянула маме через плечо, но та уже выронила лист бумаги, словно он ожег ей руки.

– Еще одна угроза. – Глаза Авы пылали от гнева.

Рафаэль положил руку на плечо женщины.

– От Луки?

– Письмо не подписано, но почерк мне знаком.

Катерина посмотрела на Рафаэля, поджавшего губы.

Ава подняла и внимательно перечитала письмо. На ее лице проступил страх.

– Mon Dieu, наши лозы отравлены!

– Что? – в ужасе воскликнула Катерина. Сбор урожая был в самом разгаре.

Ава и Рафаэль встревоженно переглянулись.

– Несмотря на приговор суда, Лука хочет всем завладеть! – сказала Ава. – Я знаю его, он ни перед чем не остановится. А если не получит желаемое, то уничтожит и поместье, и нас!

– Лозы отравлены? – Катерина провела рукой по лбу, с трудом веря. – Что за человек мог такое натворить? – Она прижала Марису к груди, инстинктивно желая защитить ее.