Снова надейся - Мона Кастен

На снимке была изображена более юная версия Нолана. На вид лет двадцать с небольшим, волосы короче, чем сейчас, черная футболка и низко сидящие на бедрах джинсы. Мой взгляд очень быстро привлекла девушка рядом с ним. Ее русые волосы мягкими волнами спадали до самых ребер. Она обеими руками обнимала Нолана за талию и ослепительно улыбалась в камеру, в то время как он смотрел только на нее с любовью в глазах. Не оставалось никаких сомнений, что эти двое влюблены друг в друга.

– Что случилось? – спросила я, прежде чем успела прикусить язык.

– Кэтрин была самым веселым человеком из всех, кого я знал. Она считала, что слишком много людей воспринимают жизнь чересчур серьезно, и у нее всегда и для всего находилась подходящая шутка. Она сделала мою жизнь гораздо ярче. Я… я не распознал сигналы, – произнес он осипшим голосом.

Держа его за руку, я терпеливо ждала, пока он продолжит.

– У нее была трудная юность, и она так и не сумела по-настоящему с этим справиться. Мы часто говорили об этом, когда она плохо себя чувствовала. Я думал, мы все преодолеем и… всегда будем вместе. Но порой любви недостаточно. Особенно когда собственные демоны становятся все больше и норовят поглотить тебя. – Глаза у него заблестели. – В какой-то момент она больше не захотела со мной разговаривать. Ходила на вечеринки чаще, чем обычно, постоянно где-то пропадала и много спала днем. Однажды, когда я был у нее, то нашел упаковку снотворного на письменном столе.

Я затаила дыхание. Его рука дрожала в моей, и мы цеплялись друг за друга.

– Когда я спросил ее об этом, она спихнула все на предстоящие экзамены. Сказала, что плохо спит и что ей нужны ночи, чтобы восстановить энергию. Я поискал кое-какую информацию и еще раз попробовал поговорить с ней на эту тему, но она опять закрылась.

Мое сердце забилось быстрее. Я боялась развязки этой истории.

– На каникулы Кэтрин уехала домой к родителям. Три дня спустя мне позвонил ее отец. – Его голос становился все более хриплым. – Она умерла.

На мгновение в палате воцарилась тишина.

– Что? – прошептала я.

Нолан беспомощно пожал плечами:

– Я подумал, что это шутка. Еще прошлым вечером мы с ней созванивались, и она говорила, как сильно меня любит. Я надеялся, что ее отец врет, ведь он всегда меня недолюбливал. Но это была не ложь. Она… она покончила с собой. Передозировка.

Я ахнула. Потом вспомнила его шокированное выражение лица, когда он нашел таблетки у меня в ванной, и все, что за этим последовало.

– Мне очень жаль, Нолан, – прошептала я.

Он опустил взгляд на наши сплетенные руки и просто покачал головой.

– Я должен был заметить. Знаки проявлялись, но я неправильно их истолковал.

Я резко замотала головой, и в висках мгновенно запульсировала боль.

– Не вини себя в том, что не в твоей власти.

Нолан молчал, пока я размышляла обо всем, что узнала о нем за последние месяцы. Так, значит, вот в чем причина тяжелого периода, через который он прошел. Мои мысли вернулись к его татуировке. Я считала, что он набил себе стихотворение, потому что оно ему нравилось… Однако теперь слова «Ночь, сон, смерть и звезды» приобрели совсем иной смысл.

– Что случилось после? – осторожно спросила я.

Нолан глубоко вздохнул:

– Я вместе с Бином переехал из Бостона обратно в Вудсхилл к родителям. Они тогда постоянно находились рядом со мной. Я… я был полностью уничтожен, Эверли. Был даже не в состоянии вставать по утрам.

Продолжая держать его за руку, я слегка ее сжала.

– Должно быть, это стало для тебя настоящим кошмаром. Но… – Я немного помедлила, прежде чем продолжить, тщательно подбирая слова: – Но посмотри, каким сильным сделало тебя произошедшее. Оно превратило тебя в того человека, каким ты сейчас являешься.

Он печально изогнул уголок рта и убрал фотографию обратно в карман. Потом вновь обратился ко мне:

– На протяжении всего того периода родители поддерживали меня, но потребовалось много времени. А когда я относительно пришел в себя, то дал себе клятву больше никогда не ввязываться во что-то серьезное.

У меня образовался комок в горле.

– Ты поэтому со мной порвал?

– Когда встретил тебя, я знал, что мне необходимо наконец разобраться с произошедшим. Я разговаривал со своими родителями и с родителями Кэтрин. Я полагал, что на правильном пути и все уже позади. Я непременно хотел справиться с этим – ради себя и ради тебя. Но когда нашел у тебя таблетки, то… – Он смолк и бессильно дернул плечами. – Меня словно отбросило назад. Я мог думать только о том, как тогда все это сломало меня. Я до сих пор борюсь с этим, и меня не хватит, чтобы пережить такое еще раз.

Глаза начало жечь. Было больно слышать подобные слова, хотя теперь я знала мотивы его действий и в целом лучше его понимала.

– Последние недели показали мне, что я не хочу жить в мире, в котором мы не вместе, – продолжил он. – Я бесконечно раскаиваюсь в том, что просто исчез, даже не попытавшись дать нам шанс.

Я посмотрела на наши переплетенные ладони, а потом погладила большим пальцем его руку. Это напомнило мне о том дне, когда я сделала то же самое в кафе. Уже тогда он оттолкнул меня, проигнорировав при следующей встрече. Это же повторилось после нашего поцелуя. И в конце концов, две недели назад, наутро после того, как мы переспали во второй раз. Я не смогу снова через это пройти. Как бы важен он мне ни был и как бы много для меня ни значил. Ком в горле с каждой секундой все больше увеличивался. Я откашлялась.

– Спасибо, что ты приехал и доверился мне. Понимаю, как тяжело тебе это далось, – прошептала я. Затем опять подняла взгляд и посмотрела ему в глаза: – И все же я не думаю, что в наших отношениях есть смысл.

Он раскрыл рот и снова захлопнул. Потом замотал головой:

– Я знаю, как сильно тебя обидел, я жалею об этом всем сердцем. Все так, как ты и говорила: мы найдем решение. Можем подождать, пока ты окончишь университет. Или я…

Я подняла руку, чтобы не дать ему договорить.

– Это ведь не единственное, что стоит между нами, – чуть слышно произнесла я. – Ты же сам только что сказал, что после смерти Кэтрин сражаешься с демонами, которые с тех пор тебя преследуют. – Его плечи напряглись от моих слов. Лицо будто превратилось в кусок льда. – Я не могу быть с тобой, если ты будешь проецировать на нас свой страх потери и сбегать всякий раз, когда почувствуешь, что для тебя это чересчур.

Он покачал головой:

– Мы созданы друг для друга, Эверли. Пожалуйста, не отказывайся от нас.

– Но это ты первым от нас отказался, – хрипло откликнулась я. – И был прав.

С его лица сошли все краски.

– То, что я тогда сказал, было огромной ошибкой. Я испугался… но уже не боюсь.