Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» - Чарльз Роберт Дарвин

5 марта мы бросили якорь в бухте Вулья, но не увидели там ни души. Это нас встревожило, так как туземцы в проливе Понсонби показывали нам жестами, что там произошло сражение; впоследствии мы узнали, что с гор спустились страшные люди о́на. Вскоре мы увидели приближающийся челнок с развевающимся маленьким флагом; один из мужчин в нем смывал краску с лица. То был бедный Джемми, ныне худой, осунувшийся дикарь, с длинными всклокоченными волосами и голый, с одним лишь куском одеяла вокруг пояса. Мы узнали его только тогда, когда он был уже близко от нас: ему было стыдно за себя, и он повернулся спиной к кораблю. Мы оставили его толстым, жирным, чистым и хорошо одетым, и никогда не видал я такой резкой и прискорбной перемены.

Впрочем, как только его одели и первое его смятение прошло, дело приняло лучший оборот. Он обедал с капитаном Фицроем и ел так же опрятно, как и прежде. Он рассказал нам, что у него «слишком много» (что означало «достаточно») еды, что ему не холодно, что его родичи – люди очень хорошие и что он не желает возвратиться в Англию; причину столь большой перемены в чувствах Джемми мы открыли вечером, с прибытием его молодой и миловидной жены. Со своей обычной доброжелательностью он привез две прекрасные шкурки выдры двум своим лучшим друзьям и несколько наконечников для копий и стрел, изготовленных собственными руками, для капитана. Он сказал, что построил для себя челнок, и хвастал тем, что может немного разговаривать на своем родном языке!

Но всего замечательнее тот факт, что он обучил все свое племя кое-каким английским словам; один старик по собственной инициативе сообщил нам о прибытии «Jemmy Button’s wife» (жены Джемми Баттона). Джемми лишился всего своего имущества. Он рассказал нам, что Йорк Минстер построил большой челнок и отправился со своей женой Фуэгией несколько месяцев назад в родные места, совершив на прощанье величайшую подлость: он убедил Джемми и его мать поехать с ним, а затем по дороге бросил их ночью, украв все до единой их вещи.

Джемми уехал ночевать на берег, а утром вернулся и оставался на борту корабля до тех пор, пока не был поднят якорь, что перепугало его жену, которая продолжала отчаянно кричать, пока Джемми не сел в челнок. Он возвращался, наделенный ценным имуществом. Каждый человек на борту был искренно огорчен, пожимая ему руку в последний раз.

Я теперь уже не сомневаюсь, что он будет счастлив так же, а может быть, и еще счастливее, чем если бы он никогда не покидал своей родины. Всякий должен искренно надеяться, что, может быть, исполнится благородная надежда капитана Фицроя – быть вознагражденным за те многочисленные великодушные жертвы, которые он принес ради этих огнеземельцев, – если когда-нибудь потерпевший кораблекрушение моряк найдет приют у потомков Джемми Баттона и его племени! Добравшись до берега, Джемми зажег сигнальный огонь, и взвился дымок, как бы посылая нам последнее и долгое «прости», пока корабль ложился на свой курс в открытое море.

Полное равенство среди огнеземельцев одного и того же племени должно надолго задержать их культурное развитие. Как те животные, которых инстинкт заставляет жить обществами и слушаться вожака, наиболее способны к усовершенствованию, так и человеческие племена. Будем ли мы рассматривать это как причину или как следствие, но более цивилизованные народы имеют наиболее развитые формы управления.

Так, например, жители Отаити[200], которые во времена открытия этого острова управлялись наследственными королями, достигли гораздо более высокой ступени развития, нежели другая ветвь того же народа, новозеландцы, которые, хотя и многое приобрели вследствие того, что им пришлось заняться земледелием, были республиканцами, в полном смысле этого слова.

Пока на Огненной Земле не выдвинется какой-нибудь вождь, достаточно сильный, чтобы закрепить за собой то или иное приобретенное преимущество, например домашних животных, до тех пор, по-видимому, едва ли можно ожидать улучшений в политическом состоянии страны. В настоящее время даже кусок ткани, полученный кем-нибудь, разрывается на части и делится так, что ни один человек не становится богаче другого. С другой стороны, трудно понять, каким образом может появиться вождь, пока не существует собственности какого-либо рода, посредством которой он мог бы проявить свое превосходство и усилить свою власть.

Я убежден, что здесь, на краю Южной Америки, человек стоит на более низкой ступени развития, нежели в каком-нибудь другом месте на земле. Островитяне двух рас, населяющих южную часть Тихого океана, сравнительно цивилизованы. Эскимос в своей подземной хижине пользуется некоторыми удобствами жизни, а в своем челноке, когда он полностью снаряжен, проявляет много ловкости. Некоторые племена Южной Америки, бродящие в поисках кореньев и живущие уединенно в диких и безводных равнинах, достаточно жалки.

Австралиец по простоте своих способов существования всего ближе к огнеземельцу, однако он может похвастать своим бумерангом, копьем и дротиком, своим способом лазить на деревья, выслеживать животных и охотиться. Несмотря на то, что австралиец, быть может, стоит выше по приобретенным навыкам, это никоим образом не означает, что он точно так же выше и по умственным способностям; в самом деле, судя по моим наблюдениям за огнеземельцами на борту корабля и по тому, что я читал об австралийцах, я склонен думать, что дело обстоит как раз наоборот.

В конце мая 1834 г. мы вторично вошли с востока в Магелланов пролив. Местность по обеим сторонам этой части пролива представляла собой почти гладкие равнины, похожие на патагонские. Мыс Негро, расположенный почти сразу же после начала второго сужения пролива, можно считать пунктом, начиная с которого страна приобретает черты, характерные для Огненной Земли. На восточном побережье к югу от пролива пересеченная, носящая характер парка местность объединяет подобным же образом эти две страны, почти во всех отношениях противоположные одна другой. Такая перемена ландшафта на расстоянии каких-нибудь двадцати миль и в самом деле удивительна. Если же взять расстояние несколько большее, например между бухтой Голода и заливом Грегори, т. е. около 60 миль, то отличие будет еще разительнее.