На пути "Тайфуна" - Александр Калмыков

- Есть новости и о нашем участке фронта - еще с порога закричал Соловьев, и достав солдатскую книжечку, протянул ее мне. - Вот, смотрите, что наша разведка раздобыла. Даже языка не пришлось тащить, достаточно "зольдбуха".

-- "89-й пионеер батальон, 5-я панцер-дивизия". - С трудом прочитал я немецкие слова. - Это что еще за пионэры такие, разведчики?

-- Нет, так немцы называют саперов. Это значит, что 5-я танковая дивизия, которая до сих пор находилась в резерве, будет переброшена сюда. А саперы прибыли первыми, чтобы подготовить полосу наступления.

Теперь оставалось ждать известий с Центрального фронта. Весь день второго октября я провел как на иголках. Новости запаздывали, да и приходили ко мне через множество инстанций. Но к вечеру уже можно было констатировать, что план операции "Тайфун" не изменился. 4-я и 3-я танковые группы вермахта ударили там же, где и нашей истории, но на этот раз их уже ждали. Наткнувшись на сильную оборону, подвижные немецкие части пытались маневрировать в поисках слабых участков, где можно было бы прорваться вперед. Но на направлении главных ударов их везде ждала подготовленная противотанковая оборона, и приходилось выбирать: или прорываться вперед, неся тяжелые потери, или планировать наступление в другом месте и тратить на это время.

3 октября

Немцы умудрились начать атаку уже третьего октября, всего на один день отстав от наступления основных сил группы армии Центр. Хотя участок фронта, выделенный нашей дивизией для обороны, был достаточно протяженным и составлял километров пятнадцать, но только четверть из него была проходима для техники. Все остальное место занимали небольшие озера, болотца и густые леса. Численность дивизии к этому времени достигла девять тысяч человек - очень неплохо для осени 41-го года, и это не считая отдельные артдивизионы, приданные нам для усиления. Поэтому нашим войскам не пришлось растягивать свои порядки тонкой ниточкой. Наоборот, батальону выделили такой узкий участок, что комбат посчитал возможным выстроить оборону в три линии, причем позади нас находились полковые резервы, а еще дальше - дивизионные.

Расположение оборонительных позиций диктовалось условиями местности, поэтому промежуток между первой и второй линиями окопов составляла метров пятьсот, а третья начиналась только через километр.

Первый день боев принес нашему командованию две новости. Хорошая новость - это то, что немцы действительно клюнули на приманку, и вместо того чтобы направить танковую дивизию на Москву, загнали ее в эти болота. Правда, в конце августа как раз в этих местах успешно прошла на север третья танковая группа. Но тогда 22-я и 29-я армии были обескровлены, и поэтому просто отошли за реку Западная Двина, чтобы избежать окружения. А сейчас наши войска к встрече врага хорошо подготовились. Да и распутица в этих местах - вещь страшная, а ждать ее долго не придется.

А плохая новость состояла в том, что наш батальон выбили с занимаемых позиций, и отбросили на пять километров. Самое смешное, что ни одного танка в этот день мы так и не увидели. Только в примитивных фильмах или книгах фашистская бронетехника тупо ломится на артиллерийские батареи, которые и сводят их под ноль. Надо признаться, что как раз советские танковые части так и наступали в начале войны. На самом же деле немецкая танковая дивизия очень насыщена артиллерией, которая и должна утюжить укрепления противника. А танки, конечно, если это не тяжелые танки прорыва, пускают уже в прорванную оборону. Вот когда они выходят на оперативный простор, то идут по тылам противника, сметая маленькие гарнизоны и легко проходя через наспех возведенные укрепления.

Разумеется, за несколько дней немцы успели собрать достаточно разведанных, чтобы определить расположение наших войск на переднем крае обороны, и уничтожить их мощной артподготовкой. И конечно, мы это предвидели. С самого утра весь личный состав, кроме наблюдателей, находился в блиндажах и закрытых щелях. Поэтому, несмотря на значительные разрушения, причиненные нашим траншеям и дзотам, потери оказались небольшими.

Моей роте досталась вторая линия окопов. Вообще-то, на самом деле она была третьей, но первая траншей была ложной, и мы ее не считали. Едва стихла канонада, как почти все бойцы из передовой линии перебежали по глубокому ходу сообщения к нам. Провода телефонной связи со штабом были перебиты, но комбат это предвидел, и заранее обговорил с ротными различные варианты действий. Если наступление начнется небольшими силами, то можно будет принимать бой, а если за нас возьмутся всерьез, то сразу связываться с таким врагом не стоит. Сначала его нужно заманить вглубь нашей обороны, где он увязнет и в прямом, и в переносном смысле.

Поэтому после мощной артподготовки командир соседней роты, занимавшей первую траншею, отдал приказ на отход, а личный состав, уже ожидавший такого решения, провел отступление спокойно и без всякой паники. Эвакуировать артиллерию не пришлось, так как на передовой ее и не размещали. Две 37мм зенитки были замаскированы в лесу чуть дальше наших окопов.

После артобстрела немцы стали осторожно выходить из леса. Наблюдатели доложили, что танков в боевых порядках противника не обнаружено, следовательно, это была просто разведка боем. Около сотни пехотинцев в сопровождении восьмиколесных бронеавтомобилей решили подойти посмотреть, остался ли у нас кто-нибудь в живых. Сначала они подкатили к ложной траншее. Даже после того, как гаубицы вывалили на нее полтысячи снарядов, все еще было видно, что изначально здесь была только неглубокая канавка, без всяких следов укреплений.

Огорченные до невозможности напрасной тратой боеприпасов, фрицы направились дальше, подозревая что и со второй траншеей их тоже надули. Но их опасения были напрасны. Чтобы снова не расстраивать немцев, там осталось несколько пулеметчиков и автоматчиков. Перебегая от одной огневой позиции к другой, они обозначили активное сопротивление, вынудив немцев еще раз запросить помощь у артиллерии.

Залегшая было вражеская пехота снова поднялась, и под прикрытием огневого вала подобралась к траншеи метров на тридцать. После этого метнув гранаты, германские солдаты ринулись вперед, и выбили из траншеи противника. Во всяком случае, это я полагаю, что они доложили своему командованию о яростном, но коротком бое. Еще минут десять там громыхали взрывы, и трещали автоматные очереди. С кем именно воевали немцы, осталось тайной. Все красноармейцы покинули позиции, как только там стали ложиться первые снаряды.

Апофеозом сражения стал подбитый бронетранспортер, который не вовремя наехал на какую-то мину. Как он умудрился это сделать, ума не приложу, ведь после чудовищного артобстрела все мины должны были сдетонировать, да и было их установлено очень мало. Возможно, это просто была одна из немецких гранат-колотушек, запалы которых имели тенденцию к замедленному срабатыванию. Так или иначе, но взрыв раскурочил броневику колесо, и кое-как проехав несколько метров, оно отвалилось. Впрочем, это нисколько не помешало теперь уже семиколесной боевой машине двигаться дальше. Коварное нападение заставило нападавших снова залечь, и вызвало очередной шквал огня из всех стволов, которые у них были в наличии.