Родная кровь - Сергей Джевага

— Кость широкая, — ответил кто-то со знанием дела. — Куда тащить, лейтенант?

— Давай к лекарям, — послышался голос Ферана. — Пусть отлежится. Видишь, какой измочаленный. Видать, несладко ему пришлось в плену. Меч заберите, а то поранится.

Я ощутил в руке тяжесть клинка. Так и не отпустил, вцепился мертвой хваткой. Кто-то попытался разжать кулак, но я уперся, процедил сквозь зубы:

— Не тронь… Убью!

— Слышь, лейтенант! — хохотнул первый. — Еще не издох! Крепкий чародей! Аж расправой грозится. Сразу видно — из нашего теста.

— Эскер крепче, чем выглядит, — ответил Феран с облегчением. — Герой. Спас нас, когда имперский колдун заморозил. Даже из плена вырвался… Мрон с ним, пусть держит свой меч. Тащим к лекарям.

— А клинок прекрасный! — подметил тот же человек. — Древний. За такой и мешок золота не жаль отсыпать.

Я с трудом разлепил веки, моргнул, привыкая к освещению. Меня несли по длинному коридору крепости. Трое. Два солдата, Феран рядом. Покрикивал, направлял. Коридор закончился, меня втащили в длинную комнату, освещенную яркими магическими фонарями. Тут было много узких коек, в воздухе витал резкий запах лечебных трав. Из дальнего угла подбежал худощавый человечек в сером балахоне, замахал руками:

— Сначала помыть. А то такой грязный — ран не видно. В те двери несите. Там баня. Сейчас слуг кликну.

Солдаты остановились в замешательстве, глянули на лейтенанта. Феран кивнул: мол, слушайтесь. Я закряхтел, сказал по возможности внятно:

— Поставьте на ноги. Отдых подождет. Командир поморщился, сказал наставительно:

— Эскер, тебе надо отлежаться.

— В Преисподней отлежусь! — рявкнул я, дернулся в руках солдат. — Отпустите, кому говорю!

Голос неожиданно сорвался на низкий рык. Воины испуганно вздрогнули и послушались. Поставили меня, поддержали под руки. Я отпихнул их прочь, сам едва не упал от слабости. Но удержался, даже сумел засунуть клинок в ножны. Посмотрел на Ферана исподлобья:

— Позови Максимуса! Срочно!

Лейтенант посмотрел на меня с недоумением, почесал затылок.

— Эскер… — сказал офицер мягко. — Ты не в себе. Еще бы — такое перенести… Давай ты немного отдохнешь, а потом я позову кого хочешь. Хоть Максимуса, хоть самого мэра Лугара…

— Феран! — сказал я резко. Посмотрел воину в глаза. — Все очень серьезно. Если ты думаешь, что я двинулся умом от пыток или истощения, то сильно ошибаешься. Мне нужен комендант крепости. У меня срочные вести. И… очень неприятные.

Видимо, в моих глазах промелькнуло нечто такое, что заставило Ферана поверить. Командир посерьезнел, нахмурился. Взглянул на меня еще раз, кивнул.

— Хорошо, позову, — сказал воин. Обернулся к солдатам и приказал: — Отведите в малый офицерский зал…

— А как же лечение? — встрял лекарь, недоуменно разведя руками.

Ему никто не ответил. Феран ушел, придерживая рукой ножны с мечом. Солдаты подхватили меня под руки, потащили в другую дверь. Опять длинный коридор, несколько лестниц, вереница знакомых залов и комнат. С каждым шагом силы возвращались ко мне. Вскоре я освоился, отстранился от воинов. Ноги еще передвигал с трудом, но сознания не терял, поспевал за быстрыми солдатами.

Воины привели меня в небольшую уютную комнату, усадили в кресло перед пылающим камином и удалились. Я огляделся. Никогда здесь не был. Видимо, тут отдыхали лишь высшие офицеры крепости. По стенам развешаны подробные карты Свободных Земель и Скифрской империи с какими-то пометками, непонятными обозначениями. Под ногами толстый ковер с густым ворсом. В комнате несколько глубоких кресел, большой диван и стол, заваленный письменными принадлежностями вперемешку с какими-то документами. Под потолком изящная медная люстра с множеством свечей. Горела едва ли половина. Свет в комнате был приглушенный, золотистый. Странно, и почему это называют залом?

Прибежали две служанки. Одна принесла мягкий плед, заботливо укрыла меня. Другая вручила большую кружку с ароматным глинтвейном. Я благодарно кивнул, с удовольствием вытянул ноги поближе к пылающим поленьям. Отхлебнул из кружки и закашлялся. Глинтвейн оказался горячий, только что не кипел. Обжег мне язык и нёбо, ударил в нос винными парами и сладким благоуханием специй. Я фыркнул, как кот, стал пить осторожней. По телу тут же разлилась приятная нега, тело согрелось и расслабилось.

Не успел я отпить и половины, как в комнату почти вбежал комендант. На худом лице застыли тревога и удивление. Максимус был в доспехах и при оружии, на плечах целые сугробы медленно тающего снега. Кожа лица обветрена, нос и уши красные, словно ошпаренные. Видно, был где-то во дворе крепости либо приехал с осмотра укреплений за стенами.

Комендант быстро сорвал с себя плащ, небрежно отшвырнул в угол. Придвинул другое кресло и уселся так, чтобы видеть мое лицо.

— Красавец, — фыркнул он, с любопытством рассматривая меня. — Без приключений ни дня?

Я осмотрел себя. Да, выглядел я форменным свинтусом. Куртка в засохшей крови и грязи. Штаны изорваны: тонкая ткань не выдержала перипетий. Я пощупал голову — волосы торчали сухими колючими сосульками, под ними было липкое и горячее. Хорошо же я треснулся, до сих пор в глазах красные круги плавают.

— Я б и рад жить спокойно, но неприятности валятся как снег на голову, — проворчал я. — Не виноват, и точка.

— Конечно-конечно, — подхватил комендант. — И некроманта мы не убивали, сам на меч напоролся. С зомби тоже не воевали и разоблаченных разведчиков не прикрывали. Опять святая невинность, Эскер?

— Что делать? — Я развел руками, посмотрел честно. — А то еще героем назовут. Оно мне надо?

— Ну почему же! — возразил Максимус, ехидно ухмыльнувшись. — Тогда вся слава и деньги твои, красивые женщины, уважение мужчин…

— В Свободных Землях? — спросил я и выгнул бровь дугой. — Скорее заплюют и скажут — дурак, здоровье не бережет, о жизни не заботится. Или просто не поймут.

Комендант потер колючий подбородок, поморщился. В глазах проскользнула печаль.

— Ты прав, — сказал комендант. — В Скифре тебя возвели бы на пьедестал, ставили бы в пример и чествовали. А у нас можешь рассчитывать лишь на несколько лишних монет.

— При условии, что состоишь на службе, — добавил я.

— Да, — кивнул Максимус— Я недавно узнал, что сражаешься ты не за деньги, а по собственной, прости Алар, доброй воле. Честно говоря, поражен. В наше время это редкость, если не исключение. Но… уважаю. Правда.

— Однако денег не дадите, — хмыкнул я.

— Не дам, — согласился комендант. — А что, тебе нужно золото?

— Если бы испытывал необходимость, нашел бы способ заработать, — проворчал я. — Но не убивая людей. Пусть даже на войне.

— Вот и я так подумал, — улыбнулся комендант. — Что за герой, который деньги лопатой гребет?