Вольник - Константин Георгиевич Калбанов

«Стриж» ладный многоцелевой самолётик моноплан с низким расположением крыла. В грузоподъёмности он конечно уступал своему предшественнику «Воробью», но по всем остальным характеристикам однозначно превосходил. Из него так же получилась отличная учебная парта для пилотов, прощающая ученикам даже грубые ошибки. Но вместе с тем, он уже мог огрызнуться при встрече с истребителями. И я лично наблюдал это в небе над Доброхотским.

Но главное, что меня интересовало сейчас, это большие дальность и крейсерская скорость. На то, чтобы добраться до места, с учётом дозаправки, мне потребуется каких-то четырнадцать часов. Плёвое дело. И уж тем более, если взбодриться «балтийским чайком». Не хотелось бы. И я от этого пока воздержусь. Время у меня есть. Мой маршрут никому не известен.

Я не без оснований полагал, что найти меня будет весьма проблематично. Тем паче, что искать будут не Григория, а некоего неизвестного из его близкого окружения. А иначе откуда ему знать столько тонкостей. В том, что реципиент погиб ни у кого сомнений нет.

Исчезнувший контрабандист Валера, вполне себе рядовой случай, в местных реалиях. Взять пример с Бульдогом, несостоявшимся владельцем выкупленного мною «Альбатроса». Никаких вестей в течении месяца, и его попросту списали сочтя погибшим. Причём официально, как полагается.

Но как оказалось, мнение моё было ошибочным. Да, середина девятнадцатого века. Да, спецслужбы тут только в зачаточном состоянии. Мало того, конфедеративное устройство подразумевает минимум взаимодействия между полицией княжеств, и их общую неприязнь к жандармам. Они ещё и гадить им активно будут. Причём не только в своевольном Пскове, но в лояльных царю княжествах. Вот только даже в этих условиях скрыться у меня не получилось.

Была мысль махнуть на всё рукой и свалить, хоть в те же Африканские архипелаги. Но по здравому рассуждению я пришёл к выводу, что хрен редьки не слаще. Не оставят меня в покое. Да даже если случайно обнаружат. Ведь появилась ещё и какая-то третья сторона. А там, глядишь, и ещё кто-то подтянется. Ходить и всё время оглядываться? Да ну его к ляду!

Поэтому я решил пойти другим путём. И первое моё выступление показало, что я совершенно прав. Мне нужно перестать представлять интерес, превратиться в бесполезную фигуру, ни на что не претендующую и никому не мешающую. Для этого необходимо всего лишь навсего встретиться с дядюшкой и поговорить. Поэтому мой путь лежал в Большекаменск. Уверен, что такого от меня никто не ожидает.

Договор аренды уже был готов. Мне осталось только пробежать его взглядом. Не имею привычки подписывать документы, предварительно не ознакомившись с ними. Лучше потерять пять минут, чем потом чесать репу.

Попрощался с Гаврилой, кивнул варягам, мол, порядок, отработали. Те только удовлетворённо кивнули, после чего их грузовички пыхнули паром, и покатили прочь. Лёгкие деньги! Два часа посидеть в машине, изображая готовность к драке, и по двадцать рублей на нос. Плохо, что ли!?

Я запустил машину, и под тихий стрёкот винт взбил воздух. К слову, со стороны слышен только он, и именно его шум пытаются уловить наблюдательные акустические посты. Работу самого паровика получается разобрать только из кабины.

Перелёт до Владимира прошёл без каких либо приключений и осложнений. Что в общем-то только радовало, ввиду отсутствия на «Стриже» вооружения. Картечница довольно дорогое удовольствие, да к тому же, даже модернизированная, вкупе с боекомплектом весит шестьдесят три килограмма. Так что, даже если бы самолёт был бы вооружён, я потребовал бы его демонтажа. В моём случае увеличенный запас топлива куда предпочтительней.

Сам обслуживать аэроплан я не стал. Для этого есть специально обученные люди. Поэтому едва только приземлившись в одном из портов столицы Русского царства, тут же оговорил данный вопрос, внеся необходимую плату, и положив немного сверху, за скорость. Машина должна была быть готова к вылету в любой момент. Так. На всякий случай…

— Здравствуйте. Это вы хотели говорить со мной? — поинтересовался мужчина лет тридцати.

Держится довольно самоуверенно, одет с претензией на шик. Отличное сукно, работа не рядового портного, манера держаться. Знает себе цену. Но и меня не в дровах нашли, я обрядился в лучший свой костюм. После того как привёл его в порядок, занял позицию в отдельном кабинете трактира и начал названивать в редакции крупных газет в поисках какой-нибудь акулы пера. Репортёр из заштатной газетёнки меня решительно не устраивал.

Однако, как оказалось выловить кого-либо из этих борзописцев оказалось весьма проблематично. В редакциях им явно не сиделось. А может они появлялись там только ради того, чтобы сдать очередной материал, и получить гонорар.

— Добрый день. Астахов Павел Иванович? — в свою очередь поинтересовался я, отрываясь от стейка.

— Так и есть, — подтвердил тот, на ходу меняя свою модель поведения.

— Присаживайтесь. Половой, — негромко позвал я, и парнишка в подпоясанной белой рубахе тут же материализовался в дверях кабинета. — Извольте сделать заказ, — любезно предложил я репортёру.

Держался я при этом так, словно делал ему одолжение. Хозяин трактира так же уже успел проникнуться тем, что в его заведение заглянула птица высокого полёта. А потому отрядил присматривать за кабинетом отдельного человека. Ну что сказать. Умел я себя подать. Не только с винтовкой на перевес бегал по лесам, кормил вшей в окопе, и рубился мечом. Имелся в моём активе и опыт поведения в светском обществе, причём был я там не мальчиком для битья.

— По телефону вы сказали, что у вас есть материал, который меня заинтересует, — напомнил репортёр.

— А ещё пообещал гонорар в пятьсот рублей, — хмыкнул я.

Иначе его было не заманить. По телефону я не мог раскрыть ему все обстоятельства. Оставалось давить на алчность. И я пообещал, что в любом случае заинтересует его моя история или нет, он получит означенную сумму.

— Я весь внимание, — пряча деньги во внутренний карман сюртука, произнёс репортёр.

— Наденьте, — предложил я ему кольцо с «Лжекамнем», дабы избежать лишних вопросов. — Для начала позвольте представиться. До недавнего времени княжич великого княжества Большекаменского Демидов Григорий Фёдорович.

— Но-о-о, — с сомнение начал было репортёр.

— Вы всегда можете уличить меня во лжи, — ткнув ножом в амулет, произнёс я. — Итак, я расскажу вам то, что считаю нужным. Никаких вопросов с вашей стороны. Только мой рассказ. Я без понятия, сколько заплатят вам за эту сенсацию, но если статья появится уже в завтрашнем утреннем номере, я заплачу вам премию в тысячу рублей. В вечернем, пятьсот. Позже, и на премиальные можете не рассчитывать.

— Позволено ли мне будет приукрасить?

— Приукрасить, можно. Но обострять не