Lvl 1: Благодарные Мертвецы - Василий Криптонов

Полный список изменений и обновлений вы можете прочитать в приложениях к сообщению. Мы, руководители и кураторы проекта, лишь хотим напомнить вам важный момент, который многие забыли:

Проект не является игрой. Цель проекта — не обеспечение развлечений и досуга. Поэтому вы можете быть уверенными, что в Проекте никогда не появятся «туристы», «игроки» и тому подобные личности. В ближайшие годы планируется возможность организации виртуальных свиданий с друзьями и родственниками, однако с рядом ограничений для последних. Так, например, они точно не смогут проходить квесты, покупать и продавать предметы и вообще как-либо влиять на Проект.

Цель Проекта — создание идеального мира, в котором человек может жить вечно и счастливо. Квесты — лишь малая и отнюдь не ключевая часть Проекта, на ней работает очень маленькая группа специалистов. Поэтому мы просим не засыпать нас предложениями по улучшению и разнообразию игровых заданий. С сегодняшнего дня прохождение квестов не может являться аналогом профессии. Всем «профессиональным игрокам» придётся подыскать другое занятие.

Поздравляем вас с вхождением в новый этап развития мира! С новой жизнью.

С уважением,

администрация Проекта

***

Очнулся я оттого, что на меня вылили как минимум ведро холодной воды.

— Б**дь, на**я столько, да ещё и безалкогольного?! — заорал я, подскакивая.

Я лежал всё там же, на земле, перед ратушей. Светило солнце, а надо мной стояла Сандра с пустым ведром. И улыбалась.

— Рома сказал, что после Ночи Тво-ри-ла, — по складам произнесла она, — идёт день... Как там? — щёлкнула Сандра пальцами, глядя куда-то в сторону.

Со стороны подошёл Рома и протянул мне руку:

— Иван Купала, ёпт, — сказал он, лыбясь во всю харю.

Я милостиво согласился позволить Роме помочь мне подняться. Огляделся. Мудайкла не было. Иствуд стоял неподалёку, прислонившись к столбику забора, и развлекался, вращая на пальце револьвер.

— Сколько можно меня убивать, Мёрдок?! — крикнул он. — Я ведь могу и обидеться.

— Угу, давай, обидься, — кивнул я. — Петицию напиши. Митинг собери. Пусть закон примут, запрещающий оскорблять чувства ковбоев.

— Ты меня с кем-то путаешь, — сказал Иствуд. — Я не американец. Я из Японии.

— Точняк, он ваще аниме, — подтвердил Рома.

Иствуда переклинило.

— Завалю, сука! — заорал он и сорвался с места, на ходу стреляя в Рому. Рома, в лучших традициях доктора Зойдберга, развил бурную деятельность по оставлению места происшествия. Вскоре мы с Сандрой остались одни.

Было раннее утро нового дня, нового открытого мира, новой жизни...

— Сандра, у меня к тебе один вопрос... — Я покрутил головой, чтобы убедиться, что вопрос действительно есть.

— Задавай, — разрешила Сандра.

Однако она высвободилась из моего панибратского полуобъятия и сделала шаг назад.

— Где меч?

— Хер тебе. — Сандра показала средний палец.

— Где меч, который может меня убить?! — повысил я голос.

— Хер тебе два раза, Мёрдок! — Сандра показала мне два средних пальца.

— Так значит, притырила, пока я валялся, да? Сука, я ж тебя сейчас грохну и заберу!

— Да щас! Я не дура, у меня амулеты есть, и меч хорошо защищён. Хоть загрохайся, только на штрафах разоришься! Шах и мат! Так что — соси клитор, Мёрдок. — Сучка веселилась.

— Да без проблем! Тогда дашь?

— Дам, — кивнула Сандра.

— Серьёзно? — удивился я.

— Конечно! Но не меч.

— Да б**дь! — взвыл я.

Меч Священной Войны сам собой оказался у меня в руке. Сандра, взвизгнув, бросилась бежать, я понёсся за ней.

Здравствуй, утро!

Сандра так и не ушла из города. Собиралась-собиралась, да всё откладывала-откладывала. Да и вообще — немногие ушли. Из тех, кого я знал лично — вообще никто.

Я тоже задержался. Попытки выцаганить у Сандры смерть Кощея ничем пока не увенчались. Со злости я с головой ушёл в творчество, и за две недели мы с парнями отрепетировали целую программу.

Да, с парнями. Вот они, на сцене, у меня за спиной, чуть живые. Наш первый концерт, полноценная программа, аж семь песен Виктора нашего Робертовича.

Вы спросите, кто нас пустил на сцену «Апельсина» с таким конченым социальным рейтингом. А я спрошу: с чего вы взяли, что мы в этом ссаном «Апельсине»?

Нет-нет, нас пустил поиграть Дон. Вон он, за стойкой стоит, рожа недовольная. Не буду рассказывать, каким мерзким способом я вынудил его разрешить концерт. Вы меня знаете, я своего добиваюсь — ну, рано или поздно. Много мы, конечно, не заработаем, но для начала и копейка — рубль.

Зал полон. Большинства людей я знать не знаю — стеклись на концерт в поисках развлечений. Смотрят, как родители на детскую постановку, аж тошнит. Первый настоящий концерт в городе, как-никак.

— По-моему, чушь какая-то, — услышал я чей-то голос. — Кто они вообще такие? Впервые слышу, «Мертвецы» какие-то...

— Посмотрим, как сыграют. Если что — пойдём в «Апельсин». Их, кстати, туда не пустили — рейтингом не вышли.

— Ты серьёзно?! Пф! И чё мы тогда тут сидим вообще?!

— Да ладно те, чисто поржать, из жалости. Квесты уже один хрен задолбали.

Все знакомые тоже тут. И Коля, и Сандра, и Доротея пришла по моему приглашению. Экси и Даймонд в разных концах зала. С этими мы ещё поработаем, всё только начинается. Вот и Грой тискает Вивьен. У последней, правда, какая-то несчастная рожа.

Вивьен напомнила мне о Роме. Я обернулся. Ну точно, бледный весь, трясётся сидит, за барабанами. Я поправил микрофон на стойке и усмехнулся.

— Ром, подойди сюда.

— Типа, чё? — удивился Рома.

— Подойди, — велел я.

Рома подошёл. Иствуд из любопытства тоже приблизился.

— Вы только посмотрите на эту красоту, — сказал я голосом Николая Дроздова, глядя на людей, цедящих пиво и бросающих на сцену высокомерные взгляды. — Бедный маленький хомячок высунул носик из норки и принюхался. Носик задёргался — он почувствовал запах развлечения. Концерт! Хомячок бежит, его маленькие лапки суетливо перебирают под пузиком, усики трясутся, бусинки-глазки блестят. И вот хомячок здесь. Он ждёт. Он думает, что концерт устроен ради него. А раз так — значит, здесь кто-то нуждается в его хомячьем присутствии. Хомяк сделал одолжение, придя сюда. Ему уже должны быть благодарны только за то, что он стоит здесь, обссыкаясь от предвкушения триумфа. Вся мировая музыка была написана и сыграна лишь для одного этого хомячка, ради него написаны все книги, сняты все фильмы — так он думает. Пройдёт минута, и хомячок станет Хомяком Всемогущим. Он, подобно римскому императору, сможет карать и миловать, поднять большой палец вверх, или опустить его вниз. Хомячок часто дышит, он ждёт...