Новые рубежи человеческой природы - Абрахам Харольд Маслоу

Пребывание в конечном состоянии означает трансценденцию средств в разных смыслах. Но здесь надо быть очень осторожным в формулировках.

30. Особого внимания с точки зрения исследовательских целей (как и терапевтических) заслуживают особые виды трансценденции, когда страх трансцендируется в состояние отсутствия страха или мужества (это не совсем одно и то же).

31. Полезно было бы также использовать идеи Р. Бёкка, изложенные в его книге "Космическое сознание" (Висkе, 1923). Речь идет об особом феноменологическом состоянии, когда человек каким-то образом воспринимает весь космос или, по меньшей мере, единство и интеграцию его и всего в нем, включая собственное Я. При этом он чувствует, что по праву принадлежит космосу. Он становится членом космической семьи, а не сиротой. Он входит внутрь, а не наблюдает извне. Он одновременно чувствует свою малость перед лицом обширности Вселенной и свою важность — благодаря абсолютному праву находиться в ее составе. Он часть Вселенной, а не незнакомец или пришелец. Чувство принадлежности сказывается здесь очень сильно — в противовес чувству остракизма, изоляции, одиночества, отверженности, отсутствия корней и своего места. Тот, кто пережил это, сможет, видимо, постоянно испытывать чувство принадлежности, наличия своего места, пребывания там по праву и т. п. (Я говорю об этом типе космического сознания при бытийном познании в пиковых переживаниях по контрасту с другим типом, когда имеет место максимальное сужение поля сознания в интенсивной и полной поглощенности и очарованности одним человеком, или одной вещью, или одним событием, которое каким-то образом замещает весь мир, весь космос. Я назвал это сужающим видом пикового переживания и бытийного познания.)

32. Вероятно, особо и отдельно надо выделить трансценденцию в смысле приобщения к бытийным ценностям и идентификации с ними, в результате чего личность в дальнейшем мотивируется, главным образом ими.

33. Индивидуальные особенности можно трансцендировать в очень специфическом смысле. Наиболее высокая установка по отношению к индивидуальным особенностям состоит в том, чтобы не только знать и принимать их, но и радоваться им и, в конечном итоге, быть глубоко благодарным за них как за прекрасный пример изобретательности космоса — признавать тем самым их ценность и изумляться им. Это, конечно, высокая установка, а значит, как я полагаю, — вид трансценденции. Но в то же время, в отличие от такого рода благодарности за индивидуальные особенности, существует другая установка, когда личность возвышается над ними в признании сущностной общности, взаимозависимости и идентификации со всеми людьми в составе человечества в том смысле, что каждый человек — твой брат или сестра, так что индивидуальные особенности и даже различия полов могут быть определенным образом трансцендированы. Таким образом, на каких-то отрезках времени человек может полностью осознавать различия между индивидами; но в других случаях он может отметать их как относительно несущественные по сравнению с универсальной человеческой природой и сходством человеческих существ.

34. Определенный вид трансценденции, интересный в теоретическом плане, — это трансценденция человеческих пределов, несовершенств, недостатков, человеческой ограниченности. Такая трансценденция достигается в форме переживания совершенства, причем это переживание может быть либо острым, либо более спокойным, по типу плато. В обоих случаях человек может быть чем-то священным, окончательным, Богом, совершенством, сущностью, воплощать в себе Бытие (а не только становление). Это можно выразить как трансценденцию обычной, повседневной человечности в пользу чрезвычайной человечности или, можно сказать, метачеловечности. То, о чем идет речь, может быть актуальным феноменологическим состоянием; может быть видом познания; может также быть постигаемым философским пределом или идеалом — наподобие платоновых сущностей или идей. В острые моменты, а в какой-то мере и в "плато-познании", человек становится совершенным или может видеть себя как совершенного. В такой момент я могу любить всех и принимать всех, прощать всех, примириться даже с задевающим меня злом. Я могу понять порядок вещей и радоваться ему, и я могу даже почувствовать какой-то субъективный эквивалент того, что присуще только богам, то есть всеведения, всемогущества, вездесущности (это значит, что в определенном смысле человек может стать в такие моменты Богом, мудрецом, святым, мистиком). Вероятно, то обстоятельство, что это все — часть человеческой природы, хотя соответствующая лишь ее высшим возможностям, лучше всего передается словом "метачеловечность".

35. Трансценденция своего собственного кредо, своей системы ценностей или верований. Это стоило бы обсудить отдельно в связи с особой ситуацией в психологии, где "первая сила", "вторая сила" и "третья сила" рассматриваются многими как взаимоисключающие. Конечно, такой взгляд ошибочен. Гуманистическая психология является в большей степени включающей, чем исключающей. Это эпифрейдистская и эпипозитивистская наука. Две исходные точки зрения — не столько ложные или неправильные, сколько ограниченные и частичные. Их сущность очень хорошо укладывается в более обширную структуру. Конечно, их интеграция в такую структуру изменяет их в некоторых отношениях, корректирует их, указывает на определенные ошибки, но в то же время сохраняются их наиболее существенные, хотя и частичные, характеристики. Среди интеллектуалов может существовать комплекс вражды-дружбы, когда лояльность к Зигмунду Фрейду, или Кларку Халлу, или, скажем, к Галилею, Эйнштейну, Дарвину выступает как разновидность локального, исключающего чужаков патриотизма, как своего рода братство, куда одни допускаются, а другие — нет. То, о чем идет речь, — это особый случай включаемости, или иерархической интеграции, или холизма, но здесь полезно выделить аспект, касающийся психологов, а также философов, естествоиспытателей и, вообще, тех интеллектуальных областей, где существует тенденция подразделения на так называемые научные школы. В связи с этим надо сказать, что к научным школам возможен как дихотомический, так и интегративный подход.

Краткий вывод. Трансценденция относится к высшим и в максимальной степени включающим, или холистическим, уровням человеческого сознания, поведения и отношения — как к цели, а не средству — к себе, к значимым другим, к людям вообще, к другим видам, к природе и к космосу. (Здесь имеется в виду холизм в смысле иерархической интеграции. Предполагается также изоморфизм познавательного и ценностного.)

22. Теория Z.

С недавнего времени я нахожу все более полезным различать два вида (или, лучше сказать, два уровня) самоактуализирующихся людей: тех, кто явно здоров психологически, но обладает малым или вообще не обладает опытом трансценденции, и тех, для кого такой опыт является важным и даже центральным. Примерами людей первого вида могли бы служить г-жа Элеонора Рузвельт и, вероятно, Трумэн и Эйзенхауэр. В качестве примеров второго я мог бы назвать О. Хаксли и, вероятно, А. Швейцера, М. Бубера и А. Эйнштейна.

К сожалению, на этом уровне не удается сохранить достаточную теоретическую четкость. Я обнаружил не только самоактуализирующихся людей, способных к трансценденции, но также и людей, которых нельзя назвать психологически здоровыми или самоактуализирующимися, но которые тем не менее обладают важным опытом трансцендирования. Мне кажется, что я обнаружил некоторую степень трансценденции у многих людей, не являющихся самоактуализирующимися в смысле моего определения этого термина. Вероятно, ее можно будет обнаружить даже в более широких масштабах, если мы разработаем лучшие методики исследования и приемы анализа их результатов. Я излагаю здесь лишь свои впечатления от предварительного этапа исследований. Согласно этим впечатлениям, осознание трансценденции имеет место не только у самоактуализирующихся людей, но также у высоко творческих или талантливых, высоко интеллектуальных, у людей с сильным характером, сильных и ответственных лидеров и менеджеров, у особенно хороших (добродетельных) людей, у "героических" людей, способных преодолевать несчастья, которые укрепляют их, вместо того, чтобы ослаблять.