Трагедия Цусимы - Владимир Семенов

«Ну, что ж? — думал я. — К расплате, так к расплате, а все-таки лучше знать, чем идти втемную!» — И я продолжал мои расследования.

Судовые команды на эскадре почти наполовину состояли из «молодых матросов», т. е. новобранцев, только что выученных строю, ружейным приемам, матросскому катехизису («Что есть матрос?», «Что есть знамя?» и т. д.), никогда не видавших моря, и из «запасных».

Старший артиллерист «Суворова», довольно злой на язык, так определял положение:

Одних приходится учить с азов потому, что они ничего не знают, а других — потому, что они все забыли, а если что и помнят, то это уже устарело! Возьмите хотя бы только что поставленные оптические прицелы. Вспомните из вашей штурманской практики: сколько надо времени, чтобы доброго, старательного мужика выучить смотреть в зрительную трубу? Что он в нее видит первое время, при всем его желании угодить начальству?.. Конечно, не я буду восставать против введения оптических прицелов, давно принятых во всех флотах! Стреляя на дистанцию 75 кабельтовых, видеть неприятеля так же ясно, как при стрельбе на 10 кабельтовых, — несомненная выгода! Но ведь не менее очевидна выгодность пишущей машинки перед работой пером — однако, если вы хорошего писаря, умеющего писать четко и быстро, ради ускорения переписки срочного доклада посадите первый раз в его жизни за машинку, — то что из этого выйдет? — Ничего, кроме дряни! — «Боюсь, не случилось бы то же…» — закончил он на мотив какой-то шансонетки.

Ну, я вас хорошо знаю! Любите поругаться и сгустить краски! А сами, наверно, успели так «натаскать» ваших «Ерем», что для них оптический прицел — одно удовольствие…

Напрасно думаете! — заговорил он, нервно поправляя pince-nez и уже совершенно серьезным тоном. — Когда же было? Работы — приемки, приемки — работы… Все на якоре.

Редкие выходы в море на несколько часов… Учу! конечно, учу!.. Но наводка без выстрела — пустое дело, а несколько выстрелов — не наука!

Так почему же не учили? Почему не стреляли?

Тому была масса причин, вызванных спешной отправкой только что достраивающихся или еще не отремонтированных кораблей… Но помните старый анекдот, как одного коменданта крепости спросили, почему он в высокоторжественный день не произвел салюта? Он ответил: «Тому было 18 причин: во-первых, у меня не было пороха…» — Продолжать ему не дали. Так и тут. Мы везем с собою полный боевой комплект и еще 20 проц. сверх него. Но… это — все! Больше мы не должны ни на что рассчитывать, хотя бы впереди предстояло десять сражений!.. Наши попытки приобрести что-нибудь за границей неизменно заканчиваются крахом. Почему — не знаю. Может быть, потому, что комиссионные выдаются авансом? Может быть, потому, что эти комиссионеры уверены в своей безнаказанности, так как прикрываются высоким именем лиц, стоящих во главе?.. Вот и теперь, сейчас, известный вам капитан «на отличии», восходящая звезда, проживает в Париже по поводу давно и безнадежно прогоревшего дела — покупки южноамериканских крейсеров!..

Но как же молчат?..

Отстаньте! Ну вас к черту с вашими расспросами! У нас здесь все это давно уже переболело на сердце! А вы опять бередите!..

Дорогой мой, ради Бога, ругайтесь, как хотите, но не удирайте и рассказывайте! Ведь я ничего не знаю!.. Как же так? Если дело до такой степени скверно, то какой смысл посылать эскадру?..

Армаду, а не эскадру!..

Скажем — армаду…

А что же нам делать? Или адмиралу подать рапорт, что «сего числа, испугавшись неминуемой гибели, на войну идти не могу»? Так, что ли? Всенародно расписаться в том, что у нас не флот, а балетная бутафория?.. Да ведь нам не поверят! Вот в чем горе! Просто обзовут трусами и предателями!.. Нет, уж лучше пропадать!.. Хоть мы-то, по совести сказать, и без вины виноваты, а все-таки — к расчету стройся!..

К расплате?..

— Вот, вот! Это — настоящее слово! Десятками лет копили! Все думали — на наш век хватит, авось войны не будет! А до несения о том, что «все обстоит благополучно», — вернейший способ к успешному прохождению службы… Оставьте вы меня!.. Не могу я об этом говорить спокойно!..

Пытался побеседовать со старшим штурманом, расспросить его о степени подготовки эскадры в смысле совместного плавания, маневрирования и т. п. Этот характером не походил на артиллериста — не волновался, не горячился, — но тем безнадежнее звучали его спокойные ответы.

— Совместному плаванию, искусству держаться вместе, Бог даст, обучимся на долгом походе. Авось выберется время попрактиковаться и в разных перестроениях из одного порядка в другой. Это уж будет потруднее! Ну, а что касается маневрирования эскадрой или поотрядно в бою, выполнения разных тактических планов, изучения тактических приемов — об этом надо «отложить попечение». Это — дело многолетней подготовки. У нас последнее время установился нелепый, но в экономическом и служебном отношении очень удобный взгляд, будто военно-морское искусство можно изучать втиши кабинетов, причем корабли превратить в плавучие казармы и вместо широко поставленных практических плаваний и маневров ограничиваться разыгрыванием целых войн и отдельных сражений на… бумаге. Забыли святую истину, что как вера без дела, так и теория без практики — абсурд, чтовсякое искусство есть венец здания, фундаментом которому служит ремесло. Отсюда и то пренебрежение к боевому опыту, которым вы так возмущаетесь. Ведь даже в Тихом океане мы не сумели создать «эскадры». А японцы сумели. И у англичан, и у французов, и у немцев — есть «эскадры», а у нас — не было и нет… Вы сами рассказывали, что первый выход мобилизованного флота из Порт-Артура иначе не называли, как «походом аргонавтов», а Макаров вынужден был по приезде обучать свои корабли не боевой тактике, а простейшим перестроениям, причем еще они таранили друг друга и вместостроя получалась каша. Идя в бой, иметь в виду не только неприятеля, но и опасность от своих собственных соседей… — ведь «это было бы смешно, когда бы не было так грустно!..».Между тем в Тихом океане официально существовала «эскадpa», и сам наместник неустанно доносил о ее полной боевой готовности… Чего же вы хотите от Балтийского моря, где даже официально не было эскадры более 10 лет, а фактически — не было со времен адмирала Бутакова? Наши мудрецы утверждают, что, перемножив между собою пушки, арбузы, мужиков, фиктивные скорости и т. д. и сложив все эти произведения, они получают боевой коэффициент эскадры, не многим уступающий таковому же «эскадры» адмирала Того. Но это — не более как обман несведущей, сухопутной публики. Обман злостный. Мудрецы не могут не знать, что там множители совсем другие — там пушки, снаряды, опытные моряки, действительные скорости и т. д… А главное, там — эскадра, а здесь — сборище судов… Грустно все это, очень грустно, но, к сожалению, — правда… — Кстати, что вы думаете про Порт-Артур? Как дела? Какие надежды?

28 июля гарнизон вместе с моряками был численностью до 30 тысяч; что касается продовольствия и боевых припасов — затрудняюсь сказать точно. Это и в самой крепости составляло военную тайну. Начальство утверждало, что хватит по крайней мере до февраля, а то и дольше. По частным сведениям — с отдельных фортов о числе зарядов и снарядов, из магазинов и складов о количестве запасов — выходило приблизительно то же. Вот насчет эскадры, по-моему, надежды мало. После того, как начались бомбардировки с суши, как они будут чинить повреждения, полученные в бою, когда каждый день будет приносить новые повреждения? Кроме того, большая часть орудий, несомненно, уже на берегу и расстреливает свой запас; большая часть команд — на укреплениях и, конечно, несет потери…