Ее женская власть - Вики Дрейлинг

Она поняла, что Хоук имел в виду Хестер. Джулиана замечала, что Хестер подчас, когда поднималась по лестнице, прислонялась к стенке.

— Да, вы правы. Я забыла, как нелегко выдержать столь длительную поездку.

— Джулиана, вот ты и стала теткой, — сказала Джорджетта.

— Да! — засмеялась она. — С нетерпением жду момента, когда смогу взять на руки маленького Кристофера.

Хоук встал и подошел к окну.

Джулиана продолжала улыбаться, но поняла, что Хоука что-то тревожит. Еще раньше она заметила его необычную реакцию, когда разговор зашел о ребенке. Она встряхнула головой. Мысль, что он не радуется за ее брата, была абсурдна, и тем не менее беспокойство не покидало ее.

Хоук задержался в гостиной, надеясь, что получит возможность поговорить с Джулианой наедине. Молодые люди и ее подруги о чем-то оживленно беседовали, обступив Джулиану. Тетка с мистером Пекэмом ушли. Хоук думал, что их связывает — только дружба или что-то большее? Но он не совал нос в личную жизнь Хестер. Захочет — сама скажет.

Молодые люди вскоре ушли, уведя с собой Салли, а Эми и Джорджетта остались. Хоук слонялся по гостиной, пока Джулиана и ее подруги строили планы на лето. Прошло еще несколько минут. Он подошел к муляжу мумии и вдруг подумал, что Джулиана, возможно, постарается избежать разговора о его предложении. Она ясно изложила мотивы отказа. С тех пор ничего не изменилось.

Он оглянулся через плечо. Девушки сидели на диване. Без сомнения, они хотели остаться одни.

Ему хотелось получить последний шанс сообщить ей, что его предложение о браке остается в силе, если она изменит свое решение.

Но было очевидно, что ей не хочется выслушивать его.

Когда он уходил, Джулиана смеялась. Он закрыл за собой дверь и наткнулся на пристальный взгляд тетки.

— Если вас устраивает, я подгоню экипаж ровно в восемь утра.

— Мы будем готовы. — Хестер взяла его за руку и повела к лестнице. — Ты решил вот так легко сдаться?

Он даже не попытался сделать вид, будто не понимает, о чем она говорит.

— Она меня не хочет. И я не буду на нее давить, насильно мил не будешь.

— Я знаю, ты жалеешь о том, что было в прошлом. Смотри не пожалей о Джулиане.

— Я не жалею, что провел сезон с вами обеими.

Джулиана обошла спальню, в которой жила в этот сезон.

Она медленно провела пальцами по крышке письменного стола, за которым провела долгие часы, когда писала книжку. Когда днем Хоук похвалил литературный стиль произведения, она втайне была счастлива. Он подмигнул ей, заставив ее подозревать, что ему известно, кто автор, и этот автор — она. Он не была уверена, что это был тайный знак, но лучше бы она его не заметила.

Сегодня ей хотелось поговорить с ним с глазу на глаз, но она поняла, что дальнейшие разговоры о причинах ее отказа поставят его в неловкое положение и будут болезненны для нее.

Бетти уложила последнюю шаль в огромный кофр, который ей одолжила Тесса. Все ее сорочки, платья, шали, шляпки и нижнее белье были аккуратно упакованы.

— Вы, может быть, еще раз осмотрите шкафы, — сказала Бетги. — Я запру кофр завтра, после того как вы оденетесь.

— Спасибо, Бетги.

Когда горничная вышла, Джулиана остановилась у кровати, вспоминая, как они с Хестер болтали по ночам. Она со вздохом выдвинула ящик прикроватного столика. В нем лежал медальон, который много лет назад ей подарил отец. Она взяла его и вспомнила, как подруги помогали ей снять его, когда ее охватила паника.

Нажав большим пальцем на защелку, она открыла медальон. Увидев красивое лицо отца, он нахмурилась. Странно, что взгляд на миниатюрное изображение больше не причинял ей боли. Джулиана никогда по-настоящему не знала отца. Он умер четырнадцать лет назад, и хотя она остро чувствовала его пренебрежительное отношение к себе, она сознавала, что он практически не повлиял на развитие ее личности. О ней заботились двое мужчин: брат и Хоук.

Она положила медальон в кофр и опустилась возле него на колени. Когда она нашла футляр, который подарил ей Хоук, она вынула медальон, открыла его и посмотрела на два пустых овала. От боли у нее сжалось сердце. Она ехала в Лондон, надеясь, что Хоук сделает ей предложение. Она добилась, чего хотела, но отвергла любимого.

И вдобавок оскорбила его.

К ней вернулись сомнения. Не будет ли она потом жалеть, что не дала ему шанса? Джулиана с трудом сдержала слезы. Она положила оба медальона в футляр, засунула его в кофр и поднялась. Она была дочерью своей матери и имела достаточно сил, чтобы справиться со всем, что ждет ее в будущем.

С высоко поднятой головой она подошла к кровати, убрала ночную сорочку и взобралась на мягкий матрас. Она посмотрела на вторую подушку, искушаемая желанием прижать ее к груди. Но оставила в прошлом ту мечтательную девочку, которая думала, что желание и надежда обязательно приведут к счастью.

В дверь негромко постучали. Когда в комнату вошла Хестер, Джулиана, улыбаясь, села на кровати.

— Я знала, что вы придете.

— У меня вчера было такое сентиментальное настроение. — Хестер присела рядом с девушкой.

— У меня тоже, — прошептала она. — Спасибо вам за все.

— О, моя дорогая, это я должна благодарить тебя. Мне доставило огромное удовольствие быть в этом сезоне твоей теткой.

— Вы для меня всегда были тетей.

— Выйдя замуж, ты официально станешь моей племянницей, — сказала Хестер, разглаживая простыни.

Джулиана подняла ноги на кровать и села, обхватив руками колени.

— Я приехала сюда девочкой, одержимой желанием завоевать его сердце, а уезжаю женщиной, которая знает, что сердца завоевать нельзя. Их только добровольно отдают.

— Поскольку сегодня у нас последний вечер в этом сезоне, хочу поделиться с тобой, если ты пожелаешь меня выслушать.

— Ваши советы всегда приносили мне огромную пользу.

— В жизни ни в чем нельзя быть уверенной до конца, — сказала Хестер. — Если в чем-то сомневаешься, обратись к сердцу и там найдешь ответ.

Хоук, как обычно, опоздал.

Возможно, тетушка и отругает его за полчаса задержки, но сегодня утром он был в приподнятом настроении.

Он получил письмо от Брендона. Удивительно, что оно дошло. Новый жилец его бывшей квартиры в Олбани переслал его в Эшдаун-Хаус. Чувствуя себя сентиментальным дураком, он свернул письмо и положил его во внутренний карман сюртука. Он надеялся улучить минутку во время долгого пути и перечесть его.

Брендон писал, что глупо оставаться чужими людьми. Он признавался, что, когда приехал в Лондон, готов был дать Хоуку пощечину, но, сидя на полу перед камином и жаря сыр, понял, что Хоук свой в доску. Хоук улыбнулся. Его сын считал его своим в доску.