Адольф Гитлер и его русские друзья - Леонид Михайлович Млечин

оккупированных восточных территорий и рекомендовали объяснить соплеменникам, что их просят «не выступать с предложениями и проектами и поменьше обсуждать события». Эмигранты завалили нацистские ведомства предложениями своих услуг, и немецкие чиновники не могли справиться с обилием челобитных.

Краснов писал Балабину:

«Какая будет Россия после окончания войны с большевиками — единая или разделенная на части — знают только два человека — Гитлер и Геринг, и они никому этого не скажут.

Можно только из некоторых поступков и слов фюрера и из сознания, что этот гениальный человек, подобного которому еще не было в мировой истории, никогда не ошибался, догадываться, что Германия не собирается создавать слабое лоскутное государство, которое сейчас же станет объектом купли-продажи у Англии и Америки».

Генерал Краснов мечтал о создании на русской территории — с помощью немцев — самостоятельной Каза-кии. Он требовал от казаков помогать вермахту: «Выйдут оставшиеся в живых казаки с хоругвями и крестами навстречу германским войскам — будут и казаки в Новой России. Не выйдут, будут кончать самоубийством, как Смоленск, Ленинград и другие города советские…»

Сторонники казачьей самостоятельности, самостийники, не считали себя русскими людьми и были противниками русского государства (см.: Материалы по истории Русского освободительного движения. Выпуск 4. 1999. Статья С. Дробязко):

«Казакам не место в русских единонеделимческих организациях, а в своей национальной. Ведь теперь повсеместно русские эмигранты на девяносто процентов стали красными, белобольшевиками, видят в Сталине объединителя земель русских и их защитника, достойного Петра I. Для нас же как один, так и другой были тиранами и уничтожали наш казачий народ.

Мы верим, что всем народам новой Европы теперь ясно, что только полное разделение России-СССР на ее составные части раз и навсегда избавит Европу от вечной опасности и разрушения со стороны Москвы».

Когда немецкие войска летом 1942 года приближались к Сталинграду, многие казаки приветствовали немцев.

В сентябре 1942 года в оккупированном Новочеркасске немцы разрешили провести казачий сход, на котором избрали штаб Войска Донского. Шло формирование казачьих частей для охраны тыла немецкой армии.

15 апреля 1942 года Гитлер сделал подарок Ивану Полтавцу-Остранице (о нем речь пойдет ниже), гарантировав особый статус казакам. Лично известный фюреру Полтавец-Остраница служил в главном управлении СС по вопросам рас и поселений. Гитлер санкционировал использование казаков в борьбе против партизан и на вспомогательной службе в вермахте. Но поскольку союзнические отношения со славянами были невозможны, в Берлине придумали теорию, будто казаки — потомки восточных готов, которые сохранили «прочные кровные связи со своей германской прародиной».

В апреле 1943 года Полтавец-Остраница представил записку Розенбергу с предложением создать после войны казачье государство. Государственными языками должны были стать немецкий, украинский и русский.

Весной 1943 года в Берлине вышел первый номер журнала «На казачьем посту», со страниц которого Петр Краснов обращался к казакам: «Идите в Германские войска, идите с ними и помните, что в Новой Европе Адольфа Гитлера будет место только тем, кто в грозный и решительный час последней битвы нелицемерно был с ним и Германским народом».

При министерстве по делам оккупированных восточных территорий в декабре 1942 года создали казачье управление. Казаки получали германские удостоверения личности.

Взамен все местные органы власти, назначенные немцами, были обязаны поставить определенное число добровольцев «для несения внутренней службы по охране своей Родины и для помощи Германским Вооруженным силам под руководством Главного немецкого командования в борьбе с коммунизмом и сталинской жидовской сворой».

10 ноября 1943 года от имени имперского правительства начальник штаба Верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель и министр по делам оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг подписали декларацию, в которой казаки объявлялись союзниками нацистской Германии: «Когда доблестная германская армия подошла к вашим рубежам, вы явились к ней не как пленные, но как верные соратники… Второй год вы сражаетесь плечо к плечу, стремя к стремени с германскими войсками. Вы пережили весь ужас власти большевиков, и вы никогда с ней не примиритесь. Германская армия нашла в вас честных и верных союзников».

Кейтель и Розенберг гарантировали казакам сохранение всех прав и привилегий. Германское правительство признавало право казаков на собственное государство — Казакию: «Мы устроим вашу казачью жизнь под зашитой фюрера, снабдив вас землей и всем необходимым для вашей самобытности».

При имперском министерстве по делам оккупированных восточных территорий 31 марта 1944 года появилось главное управление казачьих войск. Это был прообраз правительства будущей Казакин. Во главе управления поставили генерала Петра Краснова. Начальником штаба сделали его племянника Семена Николаевича Краснова. Младший Краснов в Гражданскую служил в армии Врангеля, получил полковничьи погоны.

Андрей Андреевич Власов познакомился с Петром Красновым и генералом фон Лампе в доме одного из старых эмигрантов. Спросил обоих, как они относятся к его Русской освободительной армии.

— Мы с генералом Красновым, — дипломатично ответил фон Лампе, — монархисты, Андрей Андреевич.

— Поезжайте в наше село, — нашелся Власов, — там найдете третьего монархиста — моего отца.

Власов предложил казакам и украинцам объединить усилия. Но главное управление казачьих войск выступило против генерала Власова и его Комитета освобождения народов России, утверждая, что «Россия погибла и никогда больше не воскреснет». Краснов до конца верил в немецкую победу.

Он так ответил генералу Власову: «Все казаки собираются в свой Казачий Корпус пол казачьим и немецким командованием… Если будет тот счастливый час, когда Русская Освободительная Армия пойдет на Восток, чтобы сломить большевизм, они будут счастливы идти на ее правом фланге, но пойдут под немецким командованием, ибо они присягали Германии и ее фюреру и освобождение родных краев видят только при помощи Германии».

Казаки переходили на сторону немцев по идейным соображениям — вместе с семьями, целыми станицами.

Осенью 1941 года по приказу начальника тыла группы армий «Центр» в Могилеве был сформирован первый казачий эскадрон из числа военнопленных. Командовал им бывший майор Красной армии Иван Никитич Кононов.

В начале войны он командовал 436-м полком 155-й стрелковой дивизии, расквартированной в районе Белостока. 10-я армия, в которую входила его дивизия, попала в окружение и была разгромлена. 22 июля майор Кононов сдался немцам со своими подчиненными — толи со всем полком, то ли с одним из батальонов.

В сентябре командование вермахта разрешило ему создать полк на службе у немцев, получивший наименование — 120-й Донской казачий полк. В течение года Кононов сформировал шесть эскадронов. Но Берлин запретил крупные русские части, и в январе 1943 года его солдат свели в 600-й отдельный Донской казачий батальон. Задача — охрана тыла немецких войск, то есть борьба с партизанами, карательные операции против местного населения, заподозренного в