Пирог из горького миндаля - Елена Михалкова

– А?

– Фотографию я тебе показывал. Ты сказал, видел этого мужика. Соврал?

Дворжик кивнул. Во время первой встречи с этим громилой он поздновато сообразил, что надо бы отвести от себя подозрения. И ухватился за предложение опознать кого-то из людей на снимках.

Сергей с Илюшиным переглянулись. Макар в очередной раз оказался прав. Они нашли того, кто был причиной смерти Дарницкой. Но это ни на шаг не приблизило их к разгадке убийства Пашки.

– Ты сказал, вас кто-то навел на дом старухи, – вспомнил Бабкин. – Кто?

Дворжик помялся.

– Не молчи, сокол! – ласково пробасил Сергей. – Ты уж все выложил, чего тебе стесняться.

– Племяш мой, – вздохнул Дворжик. – Пацанчик там рядышком жил. Все знал о старухе. Чего носит, где хранит. Он и навел.

– Как зовут-то племяша?

– Федька. Федор Игнатов.

Бабкин жестом показал, что он по-прежнему внимательно слушает.

– Они с дедом неподалеку отсюда жили, в Багрянске. Родителей у Федьки нет, его на лето в Литвиновку пристроили. Ну а потом все и случилось.

– Что случилось? – не понял Сергей.

– Ну как… умер он.

Илюшин озадаченно склонил голову набок.

– И этот тоже? Многовато что-то смертей на одну Литвиновку. Или он в другом месте умер?

– Там, – нехотя пробормотал Дворжик.

У Илюшина заблестели глаза. Он подался вперед и стал похож на куницу, выслеживающую добычу: быструю, сильную, опасную.

– При каких обстоятельствах? – вкрадчиво спросил он. – Митя, как погиб твой племянник?

Дворжик тяжело вздохнул.

– Убили его. Вскоре после того, как мы у старухи побывали.

В комнате повисло молчание.

– Что? – Бабкин помотал головой, словно пес, вытряхивающий воду из ушей. – Что за ахинея?

Но Илюшин хлопнул в ладоши. А секунду спустя уже стоял перед Дворжиком. В руках его была фотография, оставленная Яной Тишко.

– Смотри – здесь есть твой племянник?

– Ну да.

– Покажи!

Бабкин подошел ближе.

– Да вот он, – недоуменно сказал Дворжик. – Крайний слева.

Он озадаченно посмотрел на этих двоих. Как будто на фотке еще кто-нибудь мог бы быть Федькой!

Сергей почувствовал себя так, будто его с размаху ударили в лоб.

– Так я и знал! – торжествующе сказал Макар. – Серега, ты понимаешь?

– Ни хрена я не понимаю!

– Пашка не их сын! Он вообще никакой не Пашка. Он Федя, Федор Игнатов!

Встречные фары слепили их, но Бабкин не желал перестраиваться в правую полосу и упорно гнал по левой.

– Игнатов, – ошеломленно повторял он. – Игнатов!

За очередным селом дорога сузилась до одной полосы, а затем они и вовсе съехали на проселочную. До Багрянска оставалось каких-то три километра.

– Если он жив еще, – бормотал Сергей, отвечая на свои мысли. – Дворжик с ним уже лет десять не общался.

– Как разбогател, так и забыл про деда.

– Это Пашке он дед. Ему дядя.

Небо над их головами давно уже было темно-синее, местами будто посыпанное снегом. Перистые облака тянулись наискось от самого горизонта. Навигатор отказался помогать в поисках, но сыщикам повезло: они сразу наткнулись на нужную улицу.

– Братишка, Семен Игнатов где обитает? – спросил Бабкин какого-то босяка, ковылявшего по тропинке.

– А вон тама, – махнул тот рукой. – Крайний дом.

Над трубой ветер разрывал в клочья серый дым. Илюшин обошел разросшийся куст полыни, и облезлая кошка с мявом шарахнулась из-под ног.

– Брошка! Брошка! – раздался хриплый голос. – А ну иди сюда! Куда на ночь собралась!

– Семен Алексеевич! – позвал Макар.

– Э? Чего? Ко мне, что ли?

За забором показался неряшливый испитой старик, опиравшийся на палку. На вид ему было лет двести.

– Семен Алексеевич, вечер добрый.

– И вам не хворать. Чего, дом купить хотите? Поздновато вы приехали!

– Нет, – сказал Илюшин. – Не дом и не купить. Мы хотим кое-что узнать о Феде. О вашем внуке.

– Тамара, который час?

Вениамин раздраженно постучал по циферблату. За год пятый механизм ломается. Он бы вовсе не вешал в зале часов, но эти гусыни, его ученицы, вопят, что им неудобно. «Зачем вам знать, сколько времени? – мысленно укорял их Вениамин. – Нет у вас никаких серьезных дел. Ни к какой осмысленной деятельности вы, бестолочи, не способны».

– Тома! Ну сколько можно звать?

Жена на секунду показалась в дверях, показала неприличный жест и скрылась. По плану сегодняшнего урока она должна была иллюстрировать собственным примером, какое воздействие на женскую фигуру и здоровье оказывают уроки Вениамина Варнавина. Подразумевалось, что благотворное. Тома по-прежнему стройна и гибка. Тренировки здесь, конечно же, ни при чем. Чистая наследственность и правильное питание.

Вениамин подмигнул своему отражению. Удачно он придумал с Тамарой. Бабы падки на воодушевляющие примеры. Большинство из его новой группы – низкорослые коровы с тяжелыми лодыжками, но все как одна к концу урока поверят, что и с ними Учитель сотворит чудо и обретут они легкость, хрупкость и изящество.

«Дуры», – растроганно подумал Вениамин.

В отражении мелькнули темные фигуры.

– До занятия еще целый час, – сообщил Варнавин.

– Вот и прекрасно.

Вениамин обернулся на смутно знакомый голос и опешил. Гостей было трое. Двое мужчин, между которыми стояла…

– Не может быть! Яна?!

Несколько секунд он медлил в нерешительности, словно сомневаясь, какую реакцию выбрать. Но наконец распахнул руки и со скорбной улыбкой пошел ей навстречу.

– Девочка моя, иди ко мне!

– Здравствуйте, дядя Веня. Не надо меня обнимать, – очень убедительно сказала Яна.

– Случилось что? – обеспокоился Варнавин. – Что-нибудь с мамой?

Он перевел взгляд на ее сопровождающих. Один был ему знаком – тот самый сыщик, который приходил вызнавать подробности о старом деле. Второго, здоровенного мужика с хмурой физиономией, Вениамин видел впервые.

– Зачем вы приехали? – Варнавин перестал улыбаться. – Я думал, Яна, ты хочешь попросить прощения…

– Во-первых, вы так не думали, – сказал Илюшин. – Во-вторых, мы по делу.