Девять жизней - Фрэнк Лин

Я рассказал о распечатках, не вдаваясь в подробности их происхождения.

– К сожалению, Дейви, на компьютере можно напечатать что угодно. Компьютерные распечатки нельзя проверить на подлинность. Я не хочу этим сказать, что твой человек не заслуживает доверия, но мы попали бы в глупое положение, если бы завели дело и обнаружили лишь несколько мелких сомнительных займов. Тут что-то посерьезнее.

– Может быть, вы хотите, чтобы со Сьюзан разделались так же, как с Глорией Риштон? – спросил я. – Она единственный человек, который может доказать, что Гордон имел дела с Харрисоном, хозяином «Полар Билдинг Сосайети».

– Разве это как-то связано с убийством Риштон? Чеширская полиция полностью удовлетворена результатами расследования: они не сомневаются, что арестовали убийцу Глории Риштон, Дейви, – сказал он. – Ты должен быть осторожнее в своих предположениях.

Синклер набил трубку и закурил ее. На меня поползли густые клубы синего дыма.

– Манчестер уже проиграл Олимпийские игры. Случайно, не благодаря тебе? – Он прищурился. – Едва ли город может позволить себе потерять одну из трех пока еще существующих крупных телекомпаний. Ты представляешь себе, сколько людей работает на «Альгамбре»? Ситуация у них и без того достаточно сложная. Наше вмешательство станет для них последним ударом.

Я огорчился, поняв, что он не собирается спешить с арестом Гордона.

– Послушай меня, Дейви. Как только ты выйдешь отсюда, я начну потихоньку наводить справки, но не более того. Если даже я и найду какую-нибудь ниточку – решение о том, надо ли продолжать расследование, будет приниматься на самом высоком уровне.

Все как всегда. У полиции свои подозреваемые, а Джейк Гордон будет считаться чистым, как слеза младенца, пока его не застанут над бездыханным телом с дымящимся пистолетом в руке. По крайней мере до тех пор, пока остается шанс сохранить «Альгамбру» и две тысячи рабочих мест. Я не стал говорить Синклеру, что уже подложил Гордону мину замедленного действия.

– Хорошо, Дейви. Приводи свою чудо-свидетельницу, мы с инспектором с ней побеседуем. Все равно без нее нам не с чем работать, не так ли? – Синклер встряхнул головой, словно удивляясь собственной поспешности.

Пока я обдумывал ответ, на столе у него зазвонил телефон. Оборванный инспектор снял трубку и протянул ее Синклеру.

– Начальник чеширской, – почтительно прошептал он.

– Слушаю, сэр, – произнес Синклер. – Да, он сейчас у меня… Похоже, ваши люди составили себе совершенно ложное представление. Кьюнан – один из самых ценных наших информаторов. Он собирался представить нам свидетельницу по очень важному делу, когда вмешались ваши ребята… О, разумеется, сэр. Я был здесь, у себя в кабинете, и разговаривал со своим старшим констеблем и старшим инспектором Эвереттом, когда… Да, они пытались арестовать его на автостоянке через дорогу от Честер-хауса… Я видел это своими глазами. Я думал, это какая-нибудь взбесившаяся наркобанда… К счастью, бригада быстрого реагирования не сплоховала… Будем считать это учением. Славная была тренировка. Да, сэр, небольшая взаимная проверка на выдержку… Забудем этот инцидент… Был рад слышать вас, Джек. Передавайте привет Этель.

Лицо положившего трубку Синклера не выражало ничего.

Потом он поднес палец к правому глазу и оттянул нижнее веко. Очевидно, комментарий представлялся ему исчерпывающим.

– Похоже, тебе придется разыскать свою дамочку в любом случае – хотя бы для того, чтобы подтвердить мою маленькую историю, – сказал он наконец. – Старший инспектор Эверетт поедет с тобой. В такой ситуации я не могу оставить тебя без присмотра.

Мы с плотным копом переглянулись без особой симпатии.

– А кто та женщина-детектив, с которой вы приезжали ко мне в офис? – робко спросил я.

– С тобой поедет Фред. Этого вполне достаточно.

Однако от вечера в обществе Фреда меня избавил стоящий в углу факс. Он зажужжал, и через минуту Эверетт оторвал выползшую страницу.

В 18 ч. 45 мин. В больницу «Уайтеншоу» был доставлен белый мужчина, сорока семи лет, идентифицированный как Джон Б. Пултер, начальник охраны телестудии «Альгамбра». Врачи констатировали смерть от огнестрельных ранений. Ведение дела поручено отделу по расследованию особо опасных преступлений во главе с констеблем сыскной полиции Стрэдли. Имеется свидетельница Делиз Делани из Чорлтона. Первое сообщение о преступлении зафиксировано в 18 ч. 31 мин. Подозреваемый – мотоциклист, по описанию худой мужчина в черной кожаной куртке и шлеме, на мотоцикле «Ямаха», номер неизвестен…

Мне показалось, будто меня ударили в живот.

– Это ведь твоя подруга? – спросил Синклер. Глаза его превратились в застывшие льдинки. – Ты, наверное, хочешь поспешить на помощь мисс Делани? Этого не будет! Ты отправишься искать свою Эттли или заночуешь в камере! Выбирай сам. – Дальше он обратился к старшему инспектору Эверетту: – Фред, спустись, пожалуйста, вниз и позвони Стрэдли в Сейл. Не настаивай ни на чем, пусть думает, что он хозяин положения, но постарайся понять, что происходит. Если выяснится хоть что-нибудь, указывающее на то, что обвинения Кьюнана в адрес Гордона – правда, сразу сообщи мне.

Эдинбургский выговор Синклера звучал теперь гораздо резче, чем обычно. Вероятно, новость о Пултере, служащем «Альгамбры», действительно на него подействовала. Я никогда не видел его в таком волнении, хотя он читал полицейским начальникам лекции о преодолении стресса и о его самообладании в британской полиции ходили легенды. Наверное, на моем лице отразилось что-то вроде улыбки, потому что Эверетт схватил меня за плечи и выпихнул за дверь прежде, чем я успел снова раскрыть рот.

Уже не в первый раз мне доводилось выходить из полицейского управления Большого Манчестера после неприятного разговора, но сегодня был особый случай. Я перешел улицу к своей машине, сел за руль и попытался сообразить, что делать дальше. Делиз я ничем помочь не могу, да ей ничто и не угрожает.

Я включил радио. Сообщение о Пултере не заставило себя ждать. Его застрелили на улице, когда он входил в паб с какой-то женщиной. Убийца хладнокровно подъехал к ним вплотную, выпустил Пултеру в голову две пули и был таков. Никто толком не запомнил, как он выглядел, не выдвигалось никаких версий о мотивах преступления.

Я вытянул руки вперед. Они дрожали. Мне было сильно не по себе. Если отключусь за рулем, проку будет мало, подумал я, вошел в «Пицца-Палас» и заказал большую пиццу и пинту «корса». Пиво я проглотил одним махом и, благодаря этому мудрому деянию, отъезжая от Уайт-Сити, был готов к чему угодно.

За едой я успел обдумать свои действия. Первая остановка – «Альгамбра». За убийством Пултера должен стоять либо Гордон, либо Тревоз. Я должен был понять, кто именно.

Я позвонил Тревозу, чтобы предупредить его о своем визите. Он ответил, что собирается уходить. Я уже подъезжал к круговой развязке в конце Динсгейт и попросил его на минутку задержаться. Он пробормотал что-то невнятное. По Док-стрит я промчался к сюрреалистическому зданию, которое в сумерках еще больше напоминало подбитый авианосец, и поставил машину на двойную желтую линию.