Меч Господа нашего. Книга 4. Тьма под солнцем - Александр Афанасьев

– Восьмисотый, у меня в секторе до сотни духов, снайперы работают со стороны многоэтажек, я головы поднять не могу! По одиннадцатому контролю работают минометы и РПГ, связи с ними нет, срочно нужна помощь, я Цунами десять, прием.

– Цунами десять, Кулаки к вам уже вышли! Кулаки[55] вышли! Держитесь, мы тоже под обстрелом с самого утра…

– Восьмисотый, я Контроль – шесть, в моем поле зрения горит БМП, подбита в районе железнодорожного переезда. Там несколько пацанов еще держатся, укрытий нет. Где, мать вашу, поддержка, прием?

– Контроль шесть, делаем все что можем. Колонна к вам уже должна была пройти, прием.

– Восьмисотый, нам нужна поддержка авиацией или артиллерией. Выходите на Рапан[56], Байкал – 100, на кого угодно. Делайте что-нибудь, тут пацаны один за одним умирают!

– Контроль шесть, хватит визжать. Сейчас поддержим тебя артиллерией, подкорректируй огонь…

* * *

Слушать было невыносимо…

Нива, на которой приехал в Город Теплов – стояла в проулке недалеко от железнодорожного вокзала, пули сюда не долетали. Этот район был полностью под контролем боевиков – как раз вчера, на вокзал прибыл состав, в котором находилось оружие, в основном гранатометы и минно-взрывные средства. Были там и «подарки» для Теплова, рассчитывать на получение которых уже не приходилось…

Дурдом полный. Теплов – не имел никакого отношения к армии, он был сотрудником ФСБ, которая с военными была на ножах, с МВД – тоже. В Чечне вообще все были на ножах со всеми, кроме боевиков. У ФСБ – нет складов минно-взрывных средств, какие есть у армии, в своем ведомстве можно достать несколько килограммов взрывчатки – но не тонн. А для задуманного – нужны были именно тонны, они не отказывались от мысли раскрыть местонахождение штаба сопротивления, работающего в эфире под позывным Гроза и подорвать его. Ждали своей участи и другие командиры боевиков – направленный взрыв позволял проводить операцию быстро и с минимальным количество осведомленных людей: для зачистки нужно несколько сот человек, для засады хотя бы десяток, чтобы припарковать в нужном месте машину с бомбой, достаточно лишь одного. И Теплов и Гурдаев понимали, что в одиночку войны не выигрываются – но они твердо намерены были это сделать. Для чего? Михаил вряд ли бы смог честно ответить на этот вопрос. В глубине души он тешил себя надеждой, что после войны они отстроят Грозный заново и в него вернется тот дух многонационального, живого города, как Тбилиси, Ереван, Одесса, который был потерян в восьмидесятые.

Хотя умом он понимал, что это – уже невозможно…

Сейчас – он ждал агента. Связь… да со всеми она была нормальной, это только на блокированных постах связи могло не быть, японская глушилка, которой можно было заглушить все станции федералов, стоила долларов пятьдесят. А так: есть деньги на сотовый – звони…

В переулке появился молодой парень. Короткая – длиннее отрастить не удалось – бородка, спортивные штаны, кеды, автомат

Теплов дважды мигнул фарами. Опустил стекло со своей стороны. Боевик подбежал к нему.

– Салам алейкум… – бородатый парень опасливо поглядел на заднее сидение, где лежало что-то, накрытое одеялом.

– Ва алейкум ас-салам.

– Что скажешь? Кто в городе?

– Все – парень снова опасливо огляделся. Все-таки из чеченцев секретные агенты получались очень хреновые. Баба Яга в тылу врага, блин.

– Конкретно? Масхадов?

– Нет. Старший – Гелаев.

– Позывной?

– Сейчас – Терек.

– Еще кто?

– Видел Басаева. Позывной – Наемник.

– Все?

Чеченец облизал пересохшие губы

– Да.

Теплов с деланно – равнодушным видом, словно вокруг и не гуляла смерть, сказал:

– Тем лучше. Бегать не придется. Где они?

– Гелаев в центре. Басаев не знаю – он дальше частного сектора идти не хотел.

Понятное дело. Басаев в Грозном потерял большую часть старого, еще абхазского отряда. Боится, тварь…

– Сделаем так. Найдешь кого-то из них. Прозвонишь мне. Потом телефон поставишь на автодозвон, спрячешь и уходи. Дошло?

– Да…

Из-под сидения Теплов достал небольшой сверток, вручил его боевику.

– Держи.

Боевик опасливо посмотрел на сверток

– Там что?

– Трава. Дурь. Афганская, не фуфло грузинское. Скажешь своим – встретил родственника, раздобыл травы. Поверят.

Чеченец взял сверток

– Баркалла, брат…

Тамбовский волк тебе брат…

Теплов ничего не отвечая, тронул машину с места…

* * *

В РОШе царил бардак. Полный.

Никто и ни за что толком не отвечал. Инициативу проявлять не обучены… вот в этом то – сильнейшая отрицательная черта офицеров советского призыва. Их учили, как планировать операции, как добиваться выполнения своих приказов – но совершенно не учили, как действовать в быстроменяющейся обстановке, в критической ситуации, как перехватывать инициативу у противника. Инициатива имеет своего инициатора – это у советских людей в подкорке, наверное, вбито. Будь как все. Не высовывайся. При этих вводных – добиться победы над боевиками даже при господстве в воздухе, троекратном превосходстве в живой силе…о чем вы, товарищи.

Тем не менее – заржавевшие колеса планирования неторопливо вращались – пока на блок-постах умирали пацаны, РОШ планировал ответную операцию. В основном построенную на бомбовых ударах с воздуха и артиллерийских ударах.

Теплова сначала чуть не расстреляли, потом – футболили полдня из одного кабинета в другой. Потом им занялся некий полковник Жиганов из разведотдела. Полковник был толстым, с нездорового цвета лицом и видимо, довольный жизнью. От него попахивало алкоголем – не перегаром, а именно алкоголем. Так пахнет от людей, которые в данный конкретный момент может быть и трезвы – но в принципе сорокаградусных радостей жизни ни разу не чураются.

Рассказ Теплова – полковник встретил с изрядным недоверием: агент ФСБ, как-никак, оперативный работник. Зачем ФСБ, если у армии ГРУ есть. Вообще, взаимодействия между армией, МВД и ФСБ не было почти никакого и вовсе не из-за того, что аппаратура работала на разных частотах, вовсе нет. Как-то раз пытались наладить взаимодействие во время штурма какого-то крупного села между МВД и армейскими подразделениями. Разговор по связи закончился на повышенных тонах словами типа: «Да пошел ты, федерал» и «сам пошел, мент поганый». К ФСБ – доверия и вовсе не было никакого, любой старший офицер мог припомнить и с удовольствием рассказать историю, как они работали по данным ФСБ, попали в засаду – и получается, что ФСБ тупо подставило их. В этом была доля правды – в 1991–1992 году название и структура органов безопасности сменилась пять раз, при каждой пертурбации из нее уходили люди. Лучшие, конечно, те, кто мог найти себя на гражданке. Худшие оставались – кому еще они нужны. А потом что-то спрашивают…