Открытие Антарктиды - Фаддей Беллинсгаузен

Лейтенант Торсон, художник Михайлов и прочие, побыв недолго на берегу, возвратились на шлюп. Они нарубили разных сучьев от растущих деревьев, которые все мягкой породы, наломали кораллов, набрали раковин и улиток, застрелили малого рода попугая величиной с воробья, у которого перья прекрасного синего цвета, ноги и нос красные, совершенно подобные сафьяну; застрелили также малую горлицу серо-зеленого цвета, набрали несколько грецкой губки, обложенной мелкими кораллами.

Лейтенант Торсон по возвращении объявил, что приметил следы людей и даже места, где разводили огонь, но жителей не видал. Видели разных малых береговых птиц, малых ящериц, небольших черепах, которые уползали в воду и прятались в кораллы. В лагуне была вытащенная на берег старая лодка; вероятно, на сей остров, подобно как и на многие другие, жители больших островов приезжают для промысла.

Все мои спутники были довольны, когда увидели остров, который выше прочих коральных островов; полагали, что мы уже вышли из архипелага, коим плавание несколько затруднительно, как утверждают и прежние мореплаватели: Рогевейн, Шутен и Лемер, командор Бирон, Уэльс, Бугенвиль и Кук. Хотя остров более прочих оброс высокими деревьями, однако с салинга через лес видна была лагуна; на берегу нашли глинистые каменья.

В полдень шлюп «Восток», по наблюдению, был на широте 16°10'4''южной, долготе 146°19'46''западной, от западного мыса прямо на N, на расстоянии одной мили. Середина острова на широте 16°11'18'', долготе 146°15'50''; диаметр середины пять с половиной миль. Я назвал сие обретение наше островом Вице-адмирала Грейга, под начальством которого служил на Черном море.

Скоро после полудня, кончив опись острова Грейга, я пошел на NtW, прямо к восточному мысу того острова, который мы ввечеру накануне с салинга усмотрели на запад. Ветер дул свежий, от востока, волнения не было, и мы имели хороший ход. Берег показался с салинга на расстоянии восемнадцати миль, прямо по водорезу.

В 4 часа 17 минут пополудни мы подошли к восточному, лесом поросшему мысу сего корального острова; берег имел направление в NW четверть и, склоняясь дугою к W, терялся из вида. Южный берег, вдоль коего мы шли на SWtW, состоял из корального рифа. Некоторые кораллы возвышались из воды до шестнадцати футов и были подобны безлиственным старым дубам темного цвета; мы держались на расстоянии полумили и более, в параллель сего страшного для мореплавателей рифа, о который величайший бурун с ревом разбивался. Отойдя от восточного мыса вдоль рифа восемь миль, опять увидели несколько лесистого берега. По белесоватому цвету воды в лагуне я заключаю, что оный не глубок, и в разных местах видны вершины кораллов; у NO стороны в лагуне вода синеватого цвета, следовательно, глубина немалая. Вскоре, по наступившей темноте, я привел шлюп к ветру на юг и короткими галсами во всю ночь под малыми парусами держался на одном месте.

Лейтенант Лазарев шел за нами в кильватере; на шлюпе «Восток» несли мало парусов, чтоб не уйти из вида от «Мирного» и не разлучиться при ненастных погодах. Теплота на шканцах в полночь была до 20°, в палубе, где спали служители, – до 21,5°.

19 июля. Ночью ветер дул свежий, пассатный, от О. В половине шестого часа утра я лег на NNW, но когда увидели с салинга, а потом с марса на коральном рифе бурун, тогда склонил курс к западу, дабы подойти около полудня к западной оконечности острова и определить положение оного.

В 11 часов приблизились к острову, увидели перед собой лесистый мыс. Южная сторона большей частью состоит из корального рифа, северного же берега, по дальности и наступившей темноте, мы не видали. Капитан Кук проходил от восточной оконечности вдоль сего берега и говорит, что остров совершенно таков же, как и прочие низкие острова, только меньше совокупного берега, состоит как будто из нескольких небольших островов; идучи вдоль берега около полумили, видел пиками вооруженных островитян, их шалаши, лодки и строения, в которых они вялят рыбу; приблизившись к западной оконечности, увидели берег на NNO в шести милях.

Мы также рассмотрели на западном берегу у леса несколько шалашей, около которых стояли островитяне и бегали собаки. Два островитянина сели в лодку и пригребли к шлюпу. Мы легли в дрейф, чтоб дать им возможность пристать. Они по первому приглашению взошли на шлюп; сначала были несколько робки, но когда я повесил им на шею медали, дал каждому пояс из выбойки, нож и другие вещи, они скоро ободрились и были так свободны, как будто бы уже давно с нами знакомы. Один из них, подобно вышеупомянутому Эри на острове Нигира, вынул из-за пояса сверток с несколькими мелкими жемчужинами, отдал мне и, указывая рукой на берег, говорил: «Нюй! Нюй!» («Много! Много!»); я ему дал зеркало.

Оба островитянина телом и лицом смуглы, вероятно от того, что подвержены на рыбных промыслах беспрерывному солнечному зною; чертами лица от европейцев не отличаются, волосы имеют кудрявые. Художник Михайлов весьма сходно нарисовал их портреты, они сами находили сие сходство и радовались как дети. После полуденного наблюдения мы определили:

восточной оконечности острова широту 15°50'20''южную, долготу 146°25'55''западную;

западной оконечности широту 15°41'20'', долготу 146°48'30'';

капитан Кук определил восточного угла широту 15°47', долготу 146°30'.

Протяжение острова определили:

на шлюпе «Восток» двадцать три с половиной мили, WNW и OSO;

на шлюпе «Мирный» двадцать шесть с четвертью мили, WNW и OSO;

капитан Кук – двадцать одна миля, WNW и OSO.

По такому сходству в определении места, величины и положения острова не остается никакого сомнения, что сей остров третий из числа названных островами Пализер[152].

Вся сия гряда коральных островов, начиная от острова Графа Аракчеева до острова Крузенштерна, описана и приведена в известность российскими мореплавателями; в числе сих островов хотя находятся четыре острова Пализера и хотя они обретены капитаном Куком, но как после описаны лейтенантом Коцебу и нами и определено их настоящее протяжение и вид, то я почитаю приличным всю гряду назвать островами Россиян.

Рассматривая поверхность обитаемого нами земного шара, мы видим повсюду, что она на твердой земле волнам подобна, прерываема высокими хребтами гор, глубокими оврагами, крутизнами, ложбинами и равнинами. Морское дно в таком же положении; сему служат доказательством: глубина океана, местами неизмеримая, острова, которые составляют вершины высоких гор, от самого дна идущих, нередко гряды таких островов показывают нам направление подводного хребта гор, скрытого от глаз наших в непроницаемой глубине; наконец, подводные мели и каменные скалы, скрывающиеся под водой или с оной наравне находящиеся, также хребты подводные, подобные надводным вершинам гор.