Греческие богини. Архетипы женственности - Галина Бедненко

В наши дни женщины-Гестии склонны в духовных поисках интересоваться различными религиозными и мистическими системами, как диковинными, так и привычными. В повседневной жизни нам встречаются девушки-Гестии с тихими проникновенными голосами: «Можно к Вам обратиться?.. Вы читали Библию?.. А вы верите в Бога?»[269] Вообще женщины такого типа — легкая добыча для всякого рода шарлатанов, выдающих себя за эзотерических гуру (а иногда и действительно верящих в свою избранность). Также они — исходный материал для неистовых сектанток, восторженных последовательниц очередного «учения истины», поклонниц чужеземных пророков или, напротив, хариз-матичных батюшек.

Сострадание женщины-Гестии — это отзвук любви ко всему живому, жалости к судьбам мира. Она не выделяет правых и виноватых, родных и чужих. Для нее все равны. По возможности она постарается облегчить участь ближнего своего, но не станет к нему особенно привязана (как Персефона) и не потребует соответствия ее идеалам (как Артемида).

Если сердцу — хоть одному —

Не позволю разбиться —

Я не напрасно жила!

Если ношу на плечи приму —

Чтобы кто-нибудь мог распрямиться —

Боль — хоть одну — уйму –

Одной обмирающей птице

Верну частицу тепла –

Я не напрасно жила!

(Эмили Дикинсон. Перевод В. Марковой)

Женщины, в которых активен архетип Гестии, способны проявлять редкую стойкость и упорство как в достижении своих целей, так и в отстаивании принципов. Окружающим такая непоколебимая твердость кажется удивительной, иногда достойной восхищения. Женщина этого типа борется не за общественную справедливость (как Артемида), не за благо своей семьи (как Деметра) и не за свою любовь (как Афродита). Она отстаивает свою Веру. Это может быть доверие к некоему Учителю или же внутренняя убежденность в том, что и как следует делать.

В любом случае это правила, которые она утверждает в своей жизни и предлагает окружающим. Хильдегарда фон Бинген ездила по городам Германии с проповедями против еретиков-катаров и против общего падения нравов — как среди священнослужителей, так и в народе. Она также вела обширную переписку с видными деятели той эпохи: римскими папами Евгением III и Анастасием IV, которых критиковала за слабую власть. Отстаивала свою точку зрения она и в письмах к германскому императору Фридриху I Барбароссе, политику которого не одобряла. Сам император лично знал монахиню и хорошо к ней относился.

Сталкивалась с трудностями в своей деятельности по реформированию монастырской жизни и Тереза Авильскйя. Когда руководители ее кармелитского ордена решили «свернуть» преобразования и запретили Терезе основывать новые общины, она послушно выполнила приказ, но постаралась, чтобы известие об этом дошло до ушей короля, который внял просьбе монахини. И вскоре по его просьбе папа римский сделал «новых кармелитов» отдельной организацией. Хотя такой «ход королем» близок, скорее, Гекате, мы видим, что женщины, в которых есть Гестия, умеют настаивать на своем.

Обладая способностью проникать в «высшие сферы» мироздания, женщины, в которых «говорит» Гестия, иногда стремятся выразить свои впечатления в творчестве. Хильдегарда фон Бинген известна как композитор, ее музыка до сих пор вызывает восхищение у ценителей. Из более популярных и современных исполнительниц можно назвать ирландскую певицу Энию. Она славится своими меланхолическими песнями на древнем гэльском языке и какими-то сказочными, фантастическими видеоклипами. «Когда я пишу музыку, — говорит она, — то по-настоящему наслаждаюсь этим, как будто окунаюсь в какой-то волшебный мир...» Творческие женщины, ведомые Гестией, стараются передать людям свое ощущение безмятежной и возвышенной радости, небесной гармонии или меланхолии.

Мы можем довольно легко отличить преобладающее влияние Гестии в женщине. На это указывает особенное внимание к деталям быта, к мелочам повседневной жизни, к уборке и приобретению множества как полезных, так и декоративных предметов интерьера. Женщина, которая идентифицировалась с архетипом Гестии, может очень гармонично чувствовать себя внутри этой роли. Точнее, тихо, умиротворенно, спокойно... Она не станет выделяться на работе: служение для нее важнее признания. И неизменность повседневных рабочих обязанностей будет важнее громких успехов, славы или риска. Постоянство и привычная ясность задач для нее окажется важнее всего остального.

Это очень уютное состояние — идентификация с архетипом Гестии. Можно сидеть дома и никуда не выходить, разве только на работу и с нее, привычно не замечая ничего вокруг... или вовсе взять надомную работу, так даже удобнее. Лучше всего, оказывается, вечером устроиться с книжкой в руках, с любимым питомцем под боком, перед телевизором, посмотреть хорошее кино — или, наоборот, новости или бокс, нечто совершенно незнакомое в жизни, и почувствовать хоть какой-то всплеск адреналина. Другие люди, будь то мужчины или женщины, не особенно важны. Особенного стимула строить отношения нет...

Это один вариант идентификации с архетипом; и скажу честно, попасть в него некоторое время назад мне оказалось легче легкого, я и сама не поняла, как это произошло, пока не обнаружила со всей очевидностью. Это привычная утроба отца Кроноса, привычный интерьер дома или храма... Люди и боги приходят и уходят, но они не так важны... гораздо более значимо оставаться собой, сосредоточенной на себе, своем внутреннем мире, в спокойствии и неизменном равновесии.

Другой вариант идентификации с архетипом Гестии — посвящение себя высшему служению, божеству или некоей благотворительной цели, иногда и тому, и другому. В наше время девочки и женщины уходят в монахини или — временно — в послушницы. Иногда в миру посвящают свою жизнь тому или иному богу. Часто это неосознанный способ сбежать от реальной жизни, каких-то обстоятельств личной истории или даже семейной[270].

Архетип Гестии имеет два основных лика: скромной труженицы и мистической жрицы. Посему мы можем предположить, что задача развития архетипа Гестии (нет, не в том, чтобы отринуть земное и устремиться к духовным высотам, точнее, это необязательно) — в умении «переключаться» от низкого к высокому и наоборот. Прежде всего, это владение обеими ролями и состояниями. Слишком приземленная Гестия скучна и простовата для мира, чересчур духовная барышня и вовсе живет где-то не здесь. Гестия, как обычно, разрывается между небесным Олимпом и земной, людской повседневностью. Но задача человека — найти ей место и здесь, и там.