Анахрон-2 - Елена Хаецкая

Но про десятника рассказал.

…Этот десятник собой таков: один глаз у него выбит, бьется двумя мечами сразу, а щитом пренебрегает, кольчугой же — нет. Хищен, как волчище матерый. И удача у него своеобычная: все в бою полягут — он непременно живым выйдет. Израненным — это обязательно — но живым. Свое племя, рекилинги, давно уже его изгнали за неудачливость да свирепость. А Лиутару он чем-то глянулся.

— А что его к Лиутару-то, блин, понесло? — осведомился Сигизмунд. Он с удивлением обнаружил, что постепенно вник в длинную, мутную историю, рассказываемую Вамбой. Даже дикие, несусветные имена запоминать начал.

— Как оно вышло? — неспешно заговорил Вамба. Вика, переводя, прикрыла глаза и эпически покачивалась на табуретке. — Ушел этот бедоносец-то одноглазый от своего народа, от рекилингов, в одно село вандальское. Не в наше село, в другое. Наше село от бурга далеко стоит, а то село к бургу близко. Живет там человек по имени Велемуд. Этот Велемуд нам родня. Он нам такая родня, что если все дети и братья Велемуда умрут, а самого Велемуда убьют, то виру за Велемуда платить будут нашему отцу Валамиру. Такая вот родня.

Сигизмунду начало казаться, что ему пересказывают один из бесконечных мексиканских сериалов с непременным перечислением свадеб, рождений, родственных связей и похорон.

Он сделал последнюю отчаянную попытку разобраться.

— А этот одноглазый тебе кто?

— Вот я и говорю, — продолжал Вамба как ни в чем не бывало, — Жена Велемуда, — она одноглазому племянницей приходится. Понял теперь? И вот этот одноглазый вошел в доверие у Лиутара, и дал ему Лиутар большой десяток воинов.

— Что за большой десяток? — спросил Сигизмунд у Вики.

— Ну, это десять человек, только больше.

— Больше чего?

— Больше десяти. Большой же десяток.

— Может, дюжина?

— Ты знаешь, такая дюжина и пятнадцать человек может насчитывать…

— Господи, ужас какой! Как же они в числах разбираются? — простонал Сигизмунд, представив себе Вамбу в супермаркете у кассы.

— Не беспокойся, — сказала Вика сухо, — они хоть и варвары, но своего не упускают.

— Бог ты мой! — возопил Сигизмунд.

— Вот и я о том, — подхватил Вамба, поняв эту реплику по-своему. — Опечалились все вандалы, когда Лиутар одноглазого приветил. Ибо опасались, как бы не принес бедоносец новой беды.

Сигизмунд сидел, подперев щеку рукой и глядя в одну точку. Терпеливо ждал окончания пространного повествования Вамбы.

— И вот этого-то одноглазого, — с удовольствием вещал Вамба, — и отрядил Лиутар убилстайну смотреть. С ним еще трое из бурга отправились. Не пристало воину долго распространяться о таких делах и болтать языком, точно женщина у колодца, и потому не стану я подробно рассказывать, кем были те трое воинов, что вместе с одноглазым убилстайну смотрели. Ни о родстве их не расскажу, ни о подвигах их не поведаю. Однако пускай поверит мне Сигисмундс, что были то знатные и испытанные воины, умом не обделенные.

— Слушай, Виктория, как ты все это переводишь? — спросил Сигизмунд.

— Сама дивлюсь! — ответила Вика. — Впрочем, после исландских саг… Схема-то обкатанная. Может, он что-то другое говорит, но в том же стиле. Я ведь понимаю с пятого на десятое. А тебе-то, Морж, какая разница? Основная-то информация, она же стимул к действию, вон, перед тобой сидит. Родичи к тебе нагрянули из дальнего далека, из пятого века. Так что внимай повествованию да помалкивай в тряпочку.

— А спроси его, Вика, насчет Лиутара. Может, Лиутар тоже наш родич? — язвительно осведомился Сигизмунд.

— Ты бы, Морж, с этим не шутил. У германцев родство до седьмой степени считается.

— Что значит — «до седьмой»?

— А то, что семиюродные братья тебе как родные. Понял? Так что крепись, Моржик. Привечать обязан всех. Лиутар-то, похоже, тут у тебя опорную базу для вторжения организовать вознамерился.

— Иди ты! — сказал Сигизмунд. — Не пущу!

Вика нехорошо хихикнула.

Вамба же солидно вел историю дальше:

— И вот приезжает одноглазый с теми тремя воинами и спускается в овраг. А Сегерих с ними. Все рассказывает, все свои думы перед одноглазым обнажает. Поглядел одноглазый на убилстайну, поглядел, плюнул, Сегериха дураком обругал да и прочь поехал. И трое воинов, что с одноглазым были, тоже плюнули. Даже к Валамиру не зашел одноглазый. Обиделись и Сегерих, и Валамир, да только одноглазому это безразлично. На одноглазого многие обижались и все без толку.

— Что, и всђ?

— Да. Оно и к лучшему, что бедоносец уехал, — сказал Вамба.

Сигизмунд поразмыслил немного. Стало быть, зонд не вызывал особых эмоций у тех, кто видел его впервые. Просчитались создатели!

— Что, этот убилстайна — действительно простой булыжник? — спросил Сигизмунд.

Вамба ответил заковыристо:

— Воистину, весельем исполнено сердце твое, Сигисмундс! Ну какой же он простой? Он — особенный! Черный, как уголь, большой — как два Вавилы, выступ на нем имеется. Если сбоку посмотреть — вроде морды медвежьей. Оскаленной. — Вамба для наглядности повернулся в профиль и оскалился. — Две впадины на нем — будто глядит убилстайна. И еще один выступ — если приглядеться, то вроде бы уд детородный. Особенный камень. Нигде в округе о таком не слыхивали.

Сигизмунд слушал, поглядывая то на обстоятельного Вамбу, то на насмешливо-серьезную Вику, и думал: «Господи, какая чушь! Убилстайна какой-то… Одноглазый… Родство седьмой степени, придурковатый вождь, Сегерих, выступ как уд детородный… И с этой публикой придется теперь как-то ладить, жизнь какую-то настраивать. А как с ними ладить, когда они мхом поросли от дикости? Надо же, глупостей нагородили сколько!»

…После отъезда одноглазого Сегерих несколько дней ходил как оплеванный. Все село над ним смеялось. Кроме Валамира. Отец Вамбы Сегериху верил.

А через несколько дней вдруг случилось новое диво. Приходит Сегерих к оврагу — глядь, а перед убилстайной железный сундук лежит. (Мусорный бак, то есть. Прибыл на место назначения.) Сегерих все село созвал, показал с гордостью.

Хорошо, Лиутар поблизости оказался. На охоте был и в соседнем селе гостевал. Зазвали и вождя на диковину поглазеть. А заодно и одноглазого посрамить. Да и разобраться во всех этих чудесах не мешало бы.

Лиутар прибыл скоро, дар богов осмотрел охотно — а тут еще одно чудо свершилось. Расточился железный сундук на глазах у всего честного люда.

Увидел Лиутар железный сундук, увидел убилстайну, увидел он и Лантхильду брюхатую. Гневался вождь на одноглазого — за явленное скудоумие и маловерие. Укрепился вождь в мысли дружбу с божеством Сигисмундсом свести, видя в том для себя и народа своего и пользу немалую, и почет великий. Повторил то, что прежде Сегериху говорил: ежели сам Сигисмундс явиться изволит — с почестями превеликими в бург его вести. И долго с Лантхильдой беседовал Лиутар. Выспрашивал. Затем Лиутар отбыл.