Челюсти пираньи - Владимир Гурвич

Анна посмотрела на меня, я отрицательно покачал головой.

— Я не могу вас пустить.

— Пустите, это очень важно. Ваш друг звонил Павлу Ивановичу и назначил ему встречу. У него какие-то неприятности. Откройте, я сообщу кое-что.

Я принял решение.

— Скажите, что откроете ему через несколько минут, — прошептал я.

— Хорошо, я вам сейчас открою, только оденусь.

Мы снова переместились в комнату.

— Спрячьтесь где-нибудь в ванной или туалете, — сказал я Анне. Затем обратился к Арсению.

— Будь готов, нам Придется иметь дело с очень сильным противником. Я так думаю, что он пришел убивать. Для Яблокова Анна — опасный и нежелательный свидетель. Немедленно прячьтесь! — прикрикнул шепотом я на девушку, которая продолжала стоять неподвижно.

На этот раз она повиновалась.

— Туши свет, а я отворю дверь гостю, — сказал я Арсению. — Готовность номер один.

— Есть, командир.

Я подошел к двери, громко повернул замок, сам же побежал в комнату. В квартире царила темнота, мы с Арсением заняли места по обе стороны от двери.

Заскрипела входная дверь, затем послышались тяжелые шаги. Невольно у меня возникло их сравнение с поступью слона. Внезапно в двадцати сантиметров от меня появилась огромная тень, держащая в вытянутой руке пистолет. Я бросился на нее, пытаясь выбить оружие. Но я все же не рассчитал, с каким силачом вступаю в поединок. Одним жестом плеча он сбросил меня с себя, и я очутился на полу. Тогда на него прыгнул Арсений, но и он оказался в той же позиции. Мы были беззащитными перед ним, но на наше счастье его интересовала в данный момент только девушка. Поняв, что ее нет в комнате, он ринулся на кухню. Я устремился за ним, так как ни секунды не сомневался: как только он ее обнаружит, то немедленно прихлопнет. Найти же ее в небольшой квартирке было делом нескольких мгновений.

Я схватил табуретку, Зайченко зажег свет, быстро оглядел кухню и повернулся ко мне. В его руках я увидел пистолет с глушителем.

— Уйди с дороги! — прорычал он.

Он двинулся вперед, намереваясь смести меня с пути. Я прыгнул в сторону. Зайченко стал разворачиваться. Без всякого сомнения он был невероятно силен, однако теперь я ясно видел его главный недостаток: он был не очень подвижен. Этим я и воспользовался; едва он повернулся, как я ударил своим орудием его по руке.

Он взвыл от боли, пистолет с грохотом упал на пол. Мгновенно придя в ярость, он попытался припечатать меня ногой к стене. Но в таком виде единоборств преимущество было на моей стороне, я ловко ускользнул от удара, и его нога угодила как раз в ту стену, в которую он собирался меня вдавить. Так как удар был очень сильный, то и боль была не менее сильная. Но для радости у меня не было причины, так как теперь объектом его преследования стала уже на Анна, а я. Мне удалось отшвырнуть носком ботинка его пистолет в сторону, поэтому между нами завязался рукопашный бой. Верней боем то, что происходило, назвать было трудно, так как Зайченко пытался меня поймать, мне же пока удавалось ускользать от его железный объятий.

Однако такая игра в кошки-мышки ему быстро прискучила. Он схватил единственный на кухне табурет и решительно пошел на меня. На этот раз он применил не только силу, но и ум; он загородил выход из кухни и стал методично теснить меня в угол. Его рука с табуретом уже поднялась над моей головой, чтобы с силой опуститься на нее. Но в эту секунду ему под ноги упал Арсений, вложив в этот бросок весь запас своих сил. И Голиаф не устоял перед Давидом, шлепнулся на пол. Кухня оказалась мала для его большого тела, и, падая, он стукнулся головой о стол.

Я перепрыгнул через него, и мы с Арсением выбежали из кухни.

— Анна, выходи быстрей! — крикнул я.

Появилась Анна, и мы все помчались к выходу. За нашей спиной раздались тяжелые шаги нашего преследователя. Но в соревнование по бегу наша подготовка явно превосходила его, а потому мы первыми выскочили из дома. Был вечер, вернее уже наступила ночь, и спрятаться не представляло большого труда. Мы присели за стоявшим на другой стороне улицы большим лимузином и стали наблюдать за происходящем. Из подъезда показался Зайченко, несколько минут он метался из одной стороны в другую, но вскоре понял, что нас ему не отыскать. Он подошел к своей машине, сел в нее и дал газу. Я решил, что нет смысла его преследовать, я не сомневался в том, по какому адресу он направился.

— Мы можем возвратиться назад в квартиру, думаю сегодня больше гостей у вас не будет, — предложил я.

— Ну, уж нет, — решительно проговорила Анна, — туда я не хочу. Я поеду к родителям, я давно их не навещала.

— Так вы не были после приезда еще у родителей? — удивился я.

— И что из того. Мы в плохих отношениях. Они были против моего отъезда во Францию и вообще были против него. Почему я к ним должна идти? Если бы они тогда нам помогли, мы бы не уехали, и Митя не пропал бы. Кстати, вы так и не сказали, что знаете о нем?

— Я знаю только то, что он не выполнил то задание, с каким он был послан, и чтобы не попасть в лапы этого негодяя, предпочел где-то скрыться.

— Откуда вы знаете про все это?

— Он сам мне сказал, что уезжает. А вот куда не сообщил.

Анна недоверчиво взглянула на меня.

— А какое задание ему было поручено?

— Убить Ланину.

— Не может быть! И Митя согласился?

— Да, чтобы получить хоть какие-то деньги. Но вряд ли он всерьез помышлял это сделать.

— Боже, неужели это правда, — прошептала Анна. — Как он мог на такое пойти? Я не верю.

— Это все, что я знаю, — сказал я. — Будет лучше, если Арсений вас довезет до дома ваших родителей. Ты как, согласен?

— Конечно, о чем разговор, — с радостью отозвался Арсений.

— Тогда в путь. А я поеду к Ланиной. Ее очень опасно оставлять одну. Надо спешить.

Я вдруг ясно понял: наступил самый критический момент во всей этой истории. Дабы спасти себя, он должен что-то немедленно предпринять. Время ни на раздумье, ни на подготовку у него не осталось. Следовательно, он будет делать то, что первым придет в голову. А что первым придет в его голову неведомо никому.

Я гнал свой автомобиль по темным дорогам, надеясь на то, что мне удастся его опередить. Моя тревога усиливалась тем, что сотовый телефон Саши не отвечал. Я, конечно, знал ее привычку бросать свой аппарат, где попало. И вполне вероятно, что он находится в одном месте, а его хозяйка в другом. И все же если бы она ответила, я бы немного успокоился.

Когда я подъехал к дому, то он встретил меня не только тишиной, но и темными окнами. Правда, учитывая поздний час, это было вполне закономерно. И все же ни эта тишина, ни эта темень мне не нравились, от них исходило нечто враждебное.

Я уже хотел войти в ворота как внезапно мне навстречу бросился какой-то человек. Я автоматически выхватил пистолет.