Ярость - Юрий Никитин

Ответить я не успел, медленно заговорил Васильев:

– Сотрудники... это слишком громко. Всего лишьтелохранители. Но раз уж вы здесь, оставляем Виктора Александровича на вашепопечение.

Он кивнул Иванову. Тот наклонил голову, защелка замканегромко хлопнула. Наверное, это был замок, не может же щелкать так громкопредохранитель или что у них там на пистолетах, у профессионалов.

Я выдохнул воздух, стараясь сделать это как можно незаметнее.Не стали стрелять... Возможно, как мафиози, не имеют права убивать незамешанных людей? Мафия только потому и выжила, что разбирается только друг сдругом. Если в перестрелке убивают случайного прохожего, такого изгоняют изорганизации... Вздор, это лишь в итальянской мафии, да и то в старой. А врусской ухлопают всех вокруг и глазом не моргнут. А тем более, эти, чтопострашнее любого мафиози...

Леонид сказал язвительно:

– Ну и охраняют вас, Виктор Александрович!

– Да уж, – ответил я пересохшим горлом.

Леонид сказал, извиняясь:

– Вы уж простите за вторжение. Наверное, теперь этонадо прекратить!.. Все-таки вы советник президента, у вас могут быть какие-тосекреты. Мне бы не хотелось во что-то вляпаться.

– Да какие секреты, – отмахнулся я вяло. – Долголи пробуду в советниках? Ты ж меня знаешь. Ребята, я сам только что вошел. Такчто если поставить кофейник, кто-нибудь смелет кофе... вон в той банке, явозражать не стану... особенно, если кто-то еще и сунет мне бутерброд побольше.

Леонид что-то почуял неладное, суетился и распоряжался накухне. Богемов и обе девицы охотно захлопотали. Явно уже знали, что это кухнясамого советника президента, завтра пойдет треп по знакомым. Новенькую опекалБогемов, но она улыбалась на всякий случай и Леониду, а по мне скользнулаоценивающим взглядом, явно сомневаясь в моей готовности задрать ей подол, новсе же намекнув взором, что советнику президента препятствий не будет.

Богемов и Леонид затеяли спор, кем лучше пройти «Diablo-2»:воином или колдуном, Марина возмутилась, попробовала им навязать разговор обискусстве. Я поймал взгляд новенькой, спросил:

– Как вам нравится наше общество?

– Нравится, – ответила она и улыбнулась так чистои светло, словно тургеневская девушка. – Поразительно, никто не говорит оработе и низкой зарплате!

Я ухмыльнулся:

– А где вы работаете?

Не сгоняя с личика улыбку, она ответила светло:

– Секретарем-референтом в крупной фирме.

Понятно, подумал я, сразу представив, как начальник междуделом пользует ее на кресле, нагнув у своего стола, поставив посреди кабинета,а в отсутствие начальника это же проделывают и его замы. Она ответила прямымвзглядом, без смущения деревенской простушки, но и без вызова наглой москвички:ну и что? Зато моя зарплата втрое выше, чем у других. Да и кто сказал, что мнеэто так уж не нравится?

Да я что, удивился я. Просто пожалел, что я не твойначальник. Она дружески улыбнулась, я ощутил, как между нами протягиваетсяниточка понимания. Еще молодая, кожа чистая, без единой морщинки, но ужемудрая. Впрочем, женщины взрослеют раньше нас.

Богемов покосился на включенный телевизор. Там в это времячеловек в маске не то рассказывал о своих гнусных преступлениях, не топризнавался в мазохизме и просил его понять, но толпа зрителей в аудиториислушала, роняя слюни, а телеведущий носился вокруг с микрофоном, млея отсчастья, что сумел так ловко повысить рейтинг передачи.:

– Неужели еще есть идиоты, – удивилсяБогемов, – которые верят, что вон тот в маске в самом деле пришел ирассказывает свои тайны?.. Прошлый раз вовсе уголовник какой-то...

Леночка сказала обиженно:

– Почему нет? Я такая идиотка.

– Ты зато очень красивая, – сказал Богемовсерьезно, – а я говорю о тех, кто обязан быть умным. Как будто можносохранить в тайне, кто входит в комнату, одевает маску, а потом снимает!. Можноустановить скрытые телекамеры, а если телевизионщики воспрепятствовали бы, ихможно привлечь за соучастие и укрывательство преступников...

Леонид прогудел добродушно:

– Да ясно же, что это только трюк. Артисты разыгрываютроли, чтобы идиоты сидели у экранов и восхищались отвагой родноготелевидения... В России дурачья до конца века точно хватит! И еще на парутысячелетий останется... Мы пошли, Виктор Александрович! Не будем вам мешать.

После их ухода я проделал нелепейшую вещь, что могла придтив голову лишь такому психопату, как я, которому только что совали под носпистолет. С детектором, который мне три дня тому вручил Чеканов, я прошелся повсей квартире, даже вышел на балкон.

Но жизнь, похоже, штука еще нелепее. Я обнаружил сразу трижучка: на кухне за батареей, за диваном и возле балконной двери.

Я сел, не обращая внимания на возмущенный свист чайника. Ктоиз этой компании успел побывать во всех трех местах?

Чеканов выслушал молча, глаза сверлили меня с настойчивостьюжука-короеда, которому плевать какому из Людовиков принадлежало кресло. Задалпару вопросов, но в ответы не вслушивался. Похоже, наш разговор записывается, апотом аналитики вслушаются в мои ответы, чтобы поймать, где я солгал и с какойцелью.

– Мы усилим охрану, – пообещал он. – Ваминачинают интересоваться даже больше, чем, скажем, Коганом или Яузовым. Странно,да?

– Глупые они, – согласился я.

– Просто вы человек новый, – объяснил онснисходительно. – На остальных досье собрано ой-ой-ой!.. А с вами ещенепонятно, что на вас действует. Слишком неожиданно вы оказались в командепрезидента. На вас нет ни строчки...

* * *

Усачев, я уж думал что никогда не раскроет рот, подошел кКраснохареву, сказал стеснительно:

– Архиепископ Ростовский больно крут... Как бы не началкампанию против ислама, не дожидаясь решения Москвы.

Сказбуш работал поблизости, буркнул:

– За такие дела можно и поплатиться.

– Как? – спросил Краснохарев саркастически. –Партийный билет отобрать?

– Партийный не партийный... но погоны с мерзавцасорву! – пообещал Сказбуш. – В сержанты разжалую.

Краснохарев пожал плечами:

– А что, если ему на это плевать? Он такими церковнымисуммами ворочает...

– Из нашего ведомства так просто не выходят, –сказал Сказбуш значительно. – Даже выйдя на пенсию, каждый остается нашимслужащим, связанным присягой. Но я не думаю, что дело дойдет до шума. Он тожехорошо знает, что на него у нас компромата многовато. А если какой-нибудьборзописец насчет публиковать сенсационные материалы, что такой-то церковныйчин пьянствовал и развращал малолетних – у нас есть и фото, ивидеозаписи, – что однажды сбил автомобилем старушку и скрылся...