Петр Первый - Николай Павленко

Отечественные школы и обучение учеников за границей год за годом изменяли национальный состав военных и гражданских специалистов страны. Контингент учащихся в учебных заведениях по масштабам того времени был довольно значительным. Штаты Навигацкой школы предусматривали обучение в ней 500 учащихся. Этот комплект был достигнут в 1705 году. В Морской академии обучалось 300 человек, в Инженерной школе – 400 человек, несколько десятков человек овладевали медициной в специальном медицинском училище. На Урайе дети мастеровых обучались горному делу в горных школах.

Созданная сеть учебных заведений позволила освободить от иностранцев прежде всего офицерский корпус. Уже после Прутского похода Петр уволил в отставку свыше 200 генералов и офицеров-иностранцев. Их число в полках не должно было превышать трети офицерского состава. Через три года офицеры-иностранцы подвергались экзамену, и все не выдержавшие его подлежали увольнению. В итоге в 20-х годах офицерский корпус на девять десятых состоял из русских офицеров.

Изобретательность дворян, стремившихся уклониться от обучения и тем более от службы, не знала границ, но и Петр не оставался в долгу, изобретая различные наказания таким дворянам. Среди прибыльщиков появились доносители, которые специализировались на выявлении нетчиков – так называли дворян, укрывавшихся от смотров и службы. Петр поощрял активность доносителей обещанием отдать имущество и деревни нетчика тому, кто его разоблачит. Первый указ с подобным обещанием царь обнародовал в 1711 году. В дальнейшем царь его периодически повторял, причем соблазнял «пожитками и деревнями» любого доносителя, «какого б оной низкого чина не был, или хотя слуга оного».

Разовые карательные меры к отдельным дворянам и группам дворян сменились серией указов, изданных в 1714 году. Они должны, по мысли Петра, вызвать существенные изменения в социальном облике господствующего сословия.

Зачем вылавливать отдельных дворян-нетчиков? – рассудил Петр. Куда проще создать для них такие условия, чтобы они сами стремились занять место в казармах и канцеляриях. Главная надежда стимулировать интерес дворян к службе возлагалась на Указ о единонаследии. Это едва ли не первый указ Петра, обнародованию которого предшествовало изучение порядков наследования имущества дворянами других стран. В то же время это, бесспорно, первый указ, положивший начало работы царя «пером».

Дворянин, как написано в указе, обязан служить «для пользы государства». С этой целью вводился порядок наследования недвижимых имений, целиком передаваемых только одному сыну. Остальные сыновья, оказавшись без поместий и, следовательно, без средств к существованию, должны были сами «хлеба своего искать службою, учением, торгами и прочим».

Указ о единонаследии подкрепляли другие акты, преследовавшие ту же цель. Один из них запрещал жениться дворянским недорослям, не овладевшим элементами цифири и геометрии. Другой не разрешал производить в офицеры дворян, которые не служили рядовыми в гвардейских полках. Третьим позволялось приобретать имения только по истечении семи лет на военной, или 10 лет на гражданской службе, или после 15 лет занятий торговлей. Тем, кто нигде не служил и не торговал, запрещалось покупать деревни, «даже до смерти».

Петр использовал еще одно средство для привлечения дворян на службу. Он периодически устраивал им смотры. Иногда для этой цели вызывались определенные группы дворян. Так, в 1713 году был назначен смотр нетчикам, то есть дворянам, не явившимся на службу в два предшествовавшие года. В 1714 году на смотр вызывались недоросли от 13 лет и выше. Два смотра носили повальный характер, на них обязывали явиться всех дворян независимо от возраста и занимаемой должности. Первый из них – о нем не сохранилось документов – происходил в 1715 году. Другой был проведен в 1721–1722 годах и оставил после себя множество однообразных по форме анкет о каждом дворянине, до сих пор не изученных.

Смотры выявляли дворян, упорно уклонявшихся от службы, существенно изменяли карьеру тех представителей привилегированного сословия, которые отличались усердием и способностями. Во время смотров учитывали также и недорослей: одних определяли в школы и отправляли учиться за границу, других приписывали в полки, где они проходили службу.

Впрочем, принудить всех дворян служить и учиться не удавалось и Петру. О невыполнении царских указов свидетельствует их обилие. Издание нового указа, повторявшего угрозы нетчикам, говорит о том, что предшествующий указ аналогичного содержания не выполнялся.

В 1715 году некий Михаил Бренчанинов донес царю о ярославском помещике Сергее Борзове, который хотя и моложе 30 лет, но «в доме своем укрываетца, а на твоей, государевой, службе при полку не служил». Последовала резолюция царя: «Ежели меньше 30 лет, то за такое презрение указа, отдать все сему доносителю».

Известный публицист Петровского времени Иван Тихонович Посошков встречал «многое множество здоровых молодиков», каждый из которых «мог бы один пятерых неприятелей гнать», но они вместо службы в армии, пользуясь покровительством влиятельных родственников, пристраивались на доходные места в гражданской администрации и «живут у наживочных дел». Посошков изобразил колоритную фигуру дворянина Федора Пустошкина, который «уже состарился, а на службе ни на какой и одною ногою не бывал». От службы он откупался богатыми подарками либо прикидывался юродивым. Стоило, однако, посыльному выехать за околицу усадьбы, как Пустошкин «то и юродство свое отложит и, домой приехав, яко лев рыкает».

Сказанное позволяет раскрыть понятие «общее благо» в двух его значениях: таким, каким оно представлялось Петру, и таким, каким оно было в действительности.

Петр исходил из представления, что гармония и «благоденствие» наступят тогда, когда каждый из подданных будет безоговорочно выполнять возложенные на него обязанности. Только тогда возможны успехи торговли, промышленности, соблюдение правосудия, облегчение народа от всяких тягот и повинностей. «Общее благо» – это в конечном счете способность подданных служить государству.

Но в том-то и дело, что теоретики «общего блага», в том числе и Петр, за исходное брали существовавшее в ту пору социальное неравенство. Оно вступало в противоречие с идиллическими представлениями о всеобщем благоденствии.

Крестьянин, служа государству, должен был возделывать пашню, платить подати, поставлять рекрутов, нести повинности в пользу помещиков. Служба крестьянина государству Петра сопровождалась увеличением тягот. Служба дворянина хотя и стала обременительнее, но в конечном счете приносила ему дополнительные доходы: к барщине и оброку, которые он получал от крестьян, прибавилось денежное жалованье, выплачиваемое государством. Напомним, что доходную часть бюджета государства в значительной мере обеспечивали налоги, взимаемые все с тех же крестьян и городских ремесленников.

Ясно, что в этих условиях «общее благо» являлось фикцией. Плодами его воспользовались лишь дворяне и богатейшая часть купечества.

При преемниках Петра дворяне постепенно освобождались от обязанностей, которые наложил на них Петр. Систематический натиск чисто сословных дворянских интересов на «государственный интерес» при Екатерине II завершился знаменитыми манифестами дворянской «матушки-государыни» «О даровании вольности российскому дворянству» и «Жалованная грамота дворянству», превратившими дворян в паразитирующее сословие. Именно в новых условиях, когда дворянские недоросли были освобождены от обязанности служить и учиться, мог появиться персонаж комедии Фонвизина – Митрофанушка.