Всю ночь напролет - Конни Брокуэй

— Спасибо, Гриф, — тихо произнес он, не оборачиваясь. — Иди, вздремни немного.

— Сначала вам нужно поесть, — возразил шотландец с явным неодобрением в голосе. — Вам незачем было связываться с этой женщиной, полковник. Она…

— Довольно, Гриффин. — Джек переступил через порог и прикрыл за собой дверь.

Несколько угольков, еще тлевших в камине, озаряли комнату слабым светом. Энн свернулась калачиком в углу потертого от времени дивана. Серая кошечка пристроилась у нее на коленях. Во сне морщины тревоги, слишком часто в последнее время омрачавшие ее лоб, разгладились, а тонкие кружева на корсаже ее платья поднимались и опускались в медленном, завораживающем ритме.

Джек обогнул диван, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не потревожить ее покой. Он молча любовался спящей женщиной, пытаясь собрать воедино разрозненные сведения о ее прошлом и угадывая просветы там, где прежде все казалось ему таким туманным.

Глаза Энн приоткрылись. Заметив Джека, она улыбнулась, словно увидев какой-то чудесный сон, после чего подложила ладонь под щеку и снова смежила отяжелевшие веки. Сердце в его груди забилось чаще.

— Здравствуй, Джек.

— Здравствуй.

— Мне только что приснился ты. — Ее речь напоминала далекую неясную мелодию. Она еще не вполне очнулась от дремоты.

— И что же ты видела?

— Гм-м… Ты и я… Мы оба стояли на краю обрыва, такого высокого, что с него было невозможно разглядеть землю внизу. Наступила ночь, и все погрузилось во мрак. Ты взял меня за руку и предложил лететь с тобой. Я ответила, что не умею летать. — Ее голос замер, и на какое-то мгновение ему показалось, что она снова погрузилась в сон, но тут Энн продолжила тем же вялым тоном: — Но ты притянул меня к себе и попросил посмотреть тебе в глаза. Я послушалась, и весь мой страх тут же исчез. И когда я посмотрела вниз, то поняла, что мы летим по серебристому небосводу — такому же серебристому, как твои глаза, Джек, — и что мы будем вместе всю ночь, до самого рассвета.

— Да, так оно и будет, — пробормотал он в ответ и, не в силах побороть искушение, уселся рядом с Энн на диване, откинув шелковистые пряди волос с ее висков.

Ее глаза снова открылись, и она обхватила своей теплой ладонью его подбородок. В ее жесте не было ни малейшей робости, напротив, он мог даже показаться беззастенчивым. Энн слегка коснулась пальцем его нижней губы.

— Джек, я…

Внезапный шум в передней не дал ей договорить. Джек резко повернул голову и прислушался. Вероятно, Гриффин стоял там все это время, приложив ухо к двери, но споткнулся обо что-то и упал.

— Гриф?

— Да!

Будь он неладен, этот малый! Его преданность порой переходит все границы. Джек поднялся с дивана, широким шагом проследовал к двери и распахнул ее.

На пороге стоял Рональд Фрост. Его глаза, налитые кровью, дико поблескивали, зубы были стиснуты в порыве ярости. В руке он держал заряженный пистолет, целясь прямо в сердце Сьюарду.

«Кто позаботится об Энн, когда меня не станет? — в отчаянии подумал Джек при виде наведенного на него оружия. — И кто будет ее оберегать?»

— Сейчас вы узнаете, что значит лишиться близкого человека!

Смысл последних слов Фроста дошел до Джека только тогда, когда дуло пистолета, минуя его грудь, повернулось в сторону дивана.

— Нет!

Джек метнулся вперед. Пуля попала ему в голову. Вспышка света, резкая боль в виске… И затем все погрузилось во тьму.

Звук выстрела заставил Энн окончательно проснуться. Ее глаза раскрылись в то мгновение, когда серая кошечка в испуге юркнула под диван. В коридоре мелькнула чья-то тень. Вскинув голову, Энн увидела, что Джек лежит ничком на полу.

Она сползла с дивана и, бросившись к его распростертому неподвижному телу, рухнула рядом с ним на колени.

— Джек!

Почти все лицо его было залито кровью, она стекала на пол.

— Джек! — Энн просунула руку ему под затылок, баюкая его, словно младенца.

Он даже не пошевелился.

— Гриффин!

Нагнувшись, она приложила ухо к груди Джека. Он все еще дышал. Слезы ручьем хлынули у нее из глаз, струясь по горячим щекам. Она оторвала от корсажа своего платья кружевную вставку.

— Гриффин!

Откуда-то сверху донеслись шаги, отдававшиеся громким эхом от деревянных досок пола. Вне себя от тревоги, Энн попыталась стереть кровь с век раненого. Джек чуть слышно застонал и пошевелился.

— Прошу тебя, Джек! Ради всего святого…

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Гриффин, на ходу размахивая пистолетом. Заметив Джека, он глухо выругался и кинулся к нему, опустившись рядом на корточки. Выхватив испачканное кружево из дрожащих пальцев Энн, он принялся быстро и ловко стирать кровь с лица Джека.

— Кто это сделал?

— Не знаю. Проснувшись, я услышала, как Джек произнес имя Фроста. Затем он крикнул: «Нет!» — и тогда… — Она склонилась над неподвижным телом мужа.

Гриффин снова выругался про себя.

— Берк его предупреждал, что Фрост вне себя от ярости. И почему Джек его не послушал?

Энн была в недоумении.

— Но зачем Фросту понадобилось стрелять в Джека?

Шотландец поднес красный от крови кусок ткани к виску Джека. Глаза его сердито сверкнули.

— Да потому, что Фрост считает полковника виновным в гибели своего сына, — огрызнулся он в ответ. — Впрочем, люди всегда перекладывают всю ответственность на полковника, чтобы самим остаться чистенькими. — Гриффин посмотрел на Джека. — Вот глупец! Ему следовало принять меры, чтобы обезвредить старика. И он бы так и поступил, — добавил он, снова окинув ее укоризненным взглядом, — если бы не вы. Немедленно убирайтесь отсюда!

Приподняв раненого, Гриффин перекинул Джека через плечо. Затем, еле волоча ноги, шотландец пересек комнату и с ворчанием опустил полковника на диван. Тот не подавал никаких признаков жизни. Тогда Гриффин повернул фитиль лампы и приподнял ее повыше, чтобы свет падал на лежавшего неподвижно Джека. Свободной рукой он тем временем обследовал невидимую рану.

— С ним все будет в порядке? — дрожащим голосом осведомилась Энн.

Гриффин снова смерил ее презрительным взглядом. Впрочем, ее не заботило, что он мог о ней подумать. Ей необходимо было выяснить, останется ли Джек в живых.

— Он выживет? — добавила она хрипло. Джек должен выжить. Она бы все отдала за то, чтобы…

— Откуда мне знать, черт побери? Я не лекарь. — Гриффин поставил лампу на стол и повернулся к двери. — Спролинг! — рявкнул он.