Рассвет любви - Шеннон Дрейк

— Да, конечно, но ведь замок хорошо укреплен. Шотландцы восстановили крепостные стены, у твоих людей достаточно оружия и припасов…

— Взять можно любой замок, так же как проиграть любую битву. Здесь становится опасно.

— Но тогда…

— Ты должна уехать на север.

— Но…

— Я пошлю с тобой Коллума и Хагара. Поедут также Марго и Ларе с Брайди.

— Куда?

— У моих родственников владения под Стерлингом. Там тебе ничто не будет угрожать.

Элинор вся задрожала.

— Я не хочу никуда ехать. Это было бы ошибкой. Я останусь с тобой, Брендан.

— Ты поедешь!

— Фицджеральду ни за что не взять приступом эти стены…

— Ради всего святого, Элинор, поверь, мне нелегко далось это решение. Ты должна уехать. Ты не имеешь права рисковать жизнью ребенка.

Вся похолодев, она опустила голову.

— Я не хочу уезжать, — повторила Элинор.

— Но ты должна!

— Стало быть, ты готов силой заставить меня уехать?

— Миледи, я собственноручно привяжу вас к седлу! — прорычал Брендан.

Она повернулась к нему спиной.

— Как прикажете, сэр, — помолчав, ледяным тоном процедила Элинор.

— И еще одно… — Что?

— Теперь у тебя больше не осталось выбора. Ты станешь моей женой, Элинор.

— Когда? — замирающим голосом спросила Элинор, обернувшись. Глаза ее сияли. В них были и радость, и гнев, и… как ему показалось, страх. — Ты отсылаешь меня прочь, — срывающимся голосом сказала она. — А что, если наша разлука будет долгой? Что, если ты погибнешь? Что тогда? Так что же ты скажешь, Брендан? Молчишь… Итак, когда же наша свадьба?

— Прямо сейчас, — объявил он. — Отец Дафф ждет внизу.

— Не отсылай меня, — взмолилась Элинор. Но даже если Брендан и слышал, он и ухом не повел. — Брендан, прошу тебя, может, ты слишком торопишься…

— Не слишком, — жестко отрезал он. Глаза их встретились. — Если я погибну, ребенок будет носить мое имя…

— Если ты погибнешь, я останусь одна, в стране, где очень многие никогда не смогут простить мне того, что случилось при Фолкерке.

— Сейчас уже нет времени спорить, Элинор…

— Тогда не отсылай меня!

— Я должен.

Он вытащил ее из комнаты, и Элинор оцепенела: внизу, у камина, стоял отец Дафф. Большой зал был забит до отказа. В толпе перед ней мелькнули знакомые лица Коллума, Лайама, Эрика, Грегори, де Лонгвиля и остальных. Судя по всему, все собирались в спешке — ей бросилось в глаза, что большинство выглядели так, словно готовились к сражению: кто был одет в кольчугу, кто в кожаную куртку с нашитыми на груди металлическими бляхами, наброшенную поверх туники с семейным гербом. Была тут и Марго; поспешно протолкавшись вперед, она обняла Элинор и расцеловала ее в обе щеки.

— Вы такая бледная, — прошептала она, — улыбнитесь! Ведь это ваш день!

— Опять нашей жизни угрожает опасность… — вздохнула Элинор.

— Нашей жизни всегда угрожает опасность. — Марго философски пожала плечами.

— Как вам это удается? — с невольной завистью в голосе прошептала Элинор.

Марго улыбнулась.

— Просто я никогда не сомневаюсь, что мой возлюбленный вернется, даже если битва будет ужасной. Я верю, что он не оставит меня, вот и все. Пойдемте, Элинор. Отец Дафф ждет.

Через пару минут рука об руку с Бренданом она уже стояла перед отцом Даффом. Колени у нее подгибались.

Она хотела этого больше всего на свете… быть его женой… женщиной, которая ждет его домой после битвы. Той, к которой всегда возвращаются.

Отец Дафф заговорил, и Элинор растерянно взглянула на Марго. Священник вытащил какой-то документ и принялся читать его. Изумлению Элинор не было предела — оказывается, сам архиепископ Ламбертон, один из главных церковных иерархов, благословил их брачный союз. Искоса кинув взгляд на Брендана, она поняла, что тот, должно быть, послал к архиепископу сразу же после их возвращения в крепость, позаботившись и о том, чтобы получить высочайшее одобрение «короля суверенного государства Шотландского». Брендан все предусмотрел: теперь, когда их брак одобрила не только церковь, но и сам король, расторгнуть его невозможно.

Ей стало легче дышать. В ушах перестало звенеть, и когда широкоплечий, дюжий священник, говоривший с ирландским акцентом, посмотрев в ее сторону, спросил: «Кто отдает эту женщину в жены этому мужчине?» — Элинор чуть не упала от удивления, когда вперед вышел ее двоюродный брат.

— Я, сэр, родственник леди, Корбин Клэрин, отдаю ее этому мужчине по доброй воле и взаимному согласию.

Корбин не смотрел в ее сторону, и ей вдруг пришло в голову, что, может быть, его заставили сделать это. Заметив, что какой-то незнакомый человек, носивший цвета дома Роберта Брюса, с интересом наблюдает за происходящим, Элинор догадалась, что Брендан позаботился и о том, чтобы обзавестись свидетелем в глазах светской и церковной власти.

Итак, значит, все-таки это произошло! То, чего она хотела больше всего на свете, все же случилось, хотя и в какой-то степени против ее воли: мало того, что Брендан берет ее, когда первый муж Элинор совсем недавно упокоился в могиле, так он намерен отослать ее прочь сразу же, как только они дадут супружеский обет друг другу.

Взгляд Элинор вдруг упал на Марго. Та ободряюще улыбнулась ей.

Наступила пауза. Священник обратился к присутствующим с традиционным вопросом, известно ли кому-нибудь причина, препятствующая этому браку. И Элинор неожиданно для самой себя услышала собственный голос:

— Святой отец, я хочу сказать…

Брови священника взлетели вверх. Он недоумевающе уставился на нее.

— Я хотела сказать… Все мы страшимся будущего. Мужчины уходят сражаться, женщины… женщины остаются ждать. Так было, и так будет. Но я хотела бы, чтобы не только я одна была сегодня счастлива. — Она попыталась вырвать у него свою руку, но не смогла. Элинор оглянулась и отыскала глазами Эрика. — Жизнь так быстротечна! И, однако, мужчины с легкостью жертвуют ею ради чести. Так вот, я хотела сказать, что и женщинам знакомо это чувство! И для нас честь — не пустой звук!

Эрик украдкой оглянулся назад. Краска бросилась ему в лицо, и Элинор на мгновение показалось, что он сейчас взорвется от гнева. Но вдруг неожиданно для всех он покрутил головой и рассмеялся.

— Миледи, — возмутился Дафф, — обряд венчания еще не закончен…

— Да, — с тихим упорством прошептала она, — именно поэтому я и решилась сказать об этом.

— Элинор! — низким, угрожающим тоном сказал Брендан, и к глазам ее подступили слезы. Увы, с горечью подумала Элинор, она сделала только хуже.