Тренинг для любовницы - Дарья Калинина

Долго тянуть не стали. И уже на следующий день мать Лилы позвонила Гасану и срывающимся голосом просила того приехать.

— Она совсем плоха! — рыдала мать Лилы, в которой явно пропала гениальная актриса. — Если не при-едешь, можешь больше не увидеть ее живой.

И Гасан приехал. Да что там! Примчался! Все женщины наблюдали сверху из окна за его прибытием. Его машина влетела во двор, распугав стайку бродячих собак, свору злобных старушек и чудом не свалив детскую горку.

— Ага! Все по местам!

Измазанная белым гримом, Лила метнулась в разобранную постель. Ее мать приняла самую скорбную позу у окна. А подруги спрятались в другой комнате. Кроме того, для дополнительного декора ими был приглашен врач. Не настоящий, разумеется. Зеленый халат, шапочку и очки ему дала Кира. Это были те самые вещи, в которых она щеголяла в подземной лаборатории Посланца. И ура, теперь они снова пригодились!

Гасан ворвался в квартиру, словно ветер. И сразу же кинулся к постели «умирающей». Лиле даже не пришлось ничего озвучивать из той речи, которую она заготовила заранее и которую они с подругами битый час репетировали. Ничего этого не понадобилось.

Подруги даже слегка расстроились. Старались, старались, а Гасан все испортил. Начал каяться в собственной глупости прямо с порога. Ну что за мужчина! Нет, зря Лила на него глаз положила. Не такой простак ей нужен. Ой, не такой.

Но тем не менее Гасан буквально фонтанировал ласковыми словами, умоляя Лилу не покидать его, не умирать и, главное, простить.

— Я виноват, виноват перед тобой, — твердил Гасан, не признаваясь, в чем же он конкретно провинился. — Прости! Прости!

— Милый, — сдавленным голосом шептала «умирающая». — Я так тебя ждала.

— Я приехал, едва узнал, что ты заболела. Я виноват! Прости!

— Я так страдала.

— Я тоже! Прости меня!

Это могло тянуться до бесконечности. Влюбленные самозабвенно мирились. А подруги, слушая их, едва не уснули. А Гасан так и не признался, в чем виноват. Но примирение между влюбленными, бесспорно, состоялось, а это было главное. Подруги чувствовали приятную усталость, какая всегда настигает вас после удачно проделанной работы.

Да, они могли быть довольны. Гасан остался у постели своей невесты. А довольные подруги потихоньку выскользнули из дома. Тут они явно были больше не нужны.

— Убийцу Алены мы нашли, преступников разоблачили, — сказала Кира, когда они оказались на улице. — Пришла пора подумать об устройстве собственного счастья.

И она набрала номер следователя Еремея. Наблюдая за действиями подруги, Леся только вздохнула. Ей-то звонить было некому. Их спаситель Егор так до сих пор ни разу и не напомнил о себе. А ведь Леся могла поклясться, что она нравилась ему очень сильно. Да что там, он и сам ей в этом признался. Но какое-то шестое чувство подсказывало девушке, что они еще встретятся. Может быть, это будет и не скоро. Но встретятся обязательно.

— Только одной вещи я все равно не понимаю, — произнесла Кира, когда спустя несколько дней следователь вновь пожаловал к ней домой, чтобы получить от нее толику женского внимания и заботы после тяжелого трудового дня.

За последнее время это был уже не первый его визит к Кире. Она даже купила ему новые тапочки, которые вернувшийся домой Фантик от ревности сгрыз в первый же вечер. Кира отшлепала нахала уцелевшим огрызком шлепанца. И отправила в качестве дополнительного наказания в квартиру к Стефаниде Петровне, которая ждала новый выводок котяток и потому была в раздраженном состоянии.

— Чего ты не понимаешь? — заботливо спросил Еремей у своей подруги, когда Кира закончила дрессировать своих питомцев.

— Не понимаю, почему Алена изменяла мужу.

— Это была месть Апостола. Он ее заставлял это делать.

— Разве он не удовлетворился тем, что она пропахала на панели целых два года? И потом, он же сам ее отпустил! С панели, я имею в виду.

— Сам. Но окончательно выпускать жертву из своих лап он не собирался. Алена, сама того не подозревая, продолжала выполнять его приказы.

— То есть заводить романы на стороне? И обманывать мужа?

— Да.

— Но как она могла? Ведь это же измена! А мужа она любила!

— Ты не понимаешь, какие сложные препараты пробовались на ней и других «подопытных кроликах». Алене даже в голову не приходило, что приказ можно отменить или рассказать о требовании Апостола своему мужу.

— Она могла попросить защиты у мужа!

— Нет, на это тоже было табу. Про то, чем занимается, она должна была молчать. Это был приказ, а обсуждать приказы она была не в силах. Слишком сильные препараты ей давали.

— Как же она не свихнулась, бедная?

— Долго бы она на них не протянула, это точно.

— Значит, она бы обманывала Саида до самого конца? Просто потому, что у Апостола была такая прихоть?

— Не все так просто, — покачал головой следователь. — Мы вычислили двух мужчин, с которыми встречалась Алена. Они оба отлично помнили ее. Но вовсе не потому, что она как-то особенно поразила их воображение. Просто потом они оба получили плотный конверт с компрометирующими их фотографиями. А заплатив кругленькую сумму в долларах, сумели получить на руки и негативы.

— Как? — ахнула Кира. — Шантаж? Апостол и этим не брезговал?

— Апостол и эта старая сводня — Каллиопа. Чувствуется ее почерк.

— Ты это знаешь или просто предполагаешь?

Некоторое время следователь колебался.

— Знаю, — произнес он наконец. — Помнишь того парнишку, которого вы, да и мы тоже, вначале заподозрили в убийстве Каллиопы?

— Диму?

— Да. Так вот он в тот раз пришел к старой сводне не случайно.

— А зачем?

— Он осуществлял связь между ней и стариком Апостолом. В тот день он уже звонил ей, сказав главное — Апостол убит. А потом явился, чтобы лично сообщить о том, что старика не стало, и рассказать подробности.

— Вот почему Каллиопа была так взволнована, когда ехала домой. Она узнала о смерти подельника. И запаниковала.

— Верно.

— Ну а Петечка?

— Что Петечка?

— Его-то чем могли эти двое шантажировать?

— Тем же самым. Фотографиями, где он и Алена вместе.

— Но он был не женат.

— Зато у него разгорелся бурный роман с твоей подругой.

— С Лаской?

— С ней самой. Он же сильно в нее влюбился. Даже жениться подумывал. В такой ситуации снимки с Аленой были бы совсем некстати.

— И его начали шантажировать?

— А что такого? Чем он лучше других? Или ты думаешь, что с него взять нечего?