Принцип войны. Том 2 - Валерий Гуминский

Из сторожки, через которую можно попасть на территорию имения, настороженно выглянул парень в синей униформе с шевроном охранной компании. Его рука скользнула к бедру, к висящей на ремнях кобуре. Щелкнул клапан. Бдит стража — и это хорошо.

Я узнал охранника. Он был одним из первых нанятых мною, как и Захар. Имя парня запамятовал, а вот позывной его помню. Кузнечик. Это из-за его походки. Когда быстро передвигается, смешно подпрыгивает.

— Господин Волоцкий? — меня тоже признали, надо же. Стоит, зубы скалит в радостной улыбке. — А мы вас не ждали….

Он с трудом подавил зевок.

— Дрых, боец? — усмехнулся я.

— Да как можно? — натурально возмутился Кузнечик. — Мне хорошее жалование платят, зачем же себе в ногу стрелять? И командир не дает уснуть. Каждый час отчет требует по рации. Дежурный смены обязательно отмечает в журнале, ответил КПП или нет.

— Неплохо Захар службу поставил, — я расслабился и хлопнул Кузнечика по плечу. — Пропустишь хозяина домой или будешь морозить на пороге?

Охранники кивнул и попросил меня пройти через коридор сторожки, чтобы не разблокировать ворота, поставленные на магическую защиту. По инструкции она снята с восьми утра до десяти вечера, потому что в это время приличный людской поток. Иногда до сотни машин в сутки доходит. Кто-то остается ночевать, но большинство просто перекусить хочет. Давно уже слух идет, что в здесь хорошо кормят.

Не иначе немцы рекламу запустили, вот народ в любопытстве своем и клюет.

Я кивнул Кузнечику на прощание и направился к особняку. Парадная лестница полностью отходила к хозяйскому крылу здания, а вход в гостиницу располагался в другом месте, с торца. Там даже неоновая вывеска на фасаде светится, специально для приезжих.

Не успел дойти до лестницы, а навстречу выскочил Захар Хомяков. Он настолько торопился, что просто накинул теплый бушлат на плечи. Крепкая рука десятника сжала мою ладонь.

— Ну, наконец-то! — пробасил Захар. — Мы с Федором еще вчера тебя ждали, уже волноваться стали. Александра Федоровна позвонила отцу, предупредила о твоем приезде, — он хитро прищурился. — Посидели за бутылкой беленькой, обмозговали и пришли к мнению, что дело какое-то появилось. С чего бы в одиночку раскатывать?

— На могилку к своему наставнику приехал, — я не стал раскрывать свои планы, перед Захаром. Сейчас осторожнее надо быть. — Он умер недавно, только из письма его родственницы узнал.

— Вона как, — потер переносицу Захар. — Сочувствую. Уже навестил?

— Навестил. Потом у Щербатовых переночевал да сюда рванул. Осмотрю хозяйство, раз приехал. Без меня расслабились, наверное?

Я вспомнил о странном «орионе», ехавшим за нами и попросил Захара послать ребят на машине проверить дорогу до поворота, и коротко рассказал о своих сомнениях. Десятник уверил меня, что сейчас же осмотрит ближайшие окрестности. Мало ли какие гости могут наведаться сюда вслед за хозяином имения. Конечно, тут место проходимое, народу много бывает, и чтобы проследить за особняком, даже таиться не надо. Поэтому лучше подстраховаться и заодно усилить ночную охрану.

К этому времени проснулся Федор, которого я крепко обнял, встретив его на пороге дома. На лице Громова резче проявились морщины, подобно сеточке рек на топографической карте, раскинувшиеся на лбу и щеках, теряясь в густой короткой бороде. Слегка осунувшееся лицо Федора говорило о таящихся в глубине души тревоге и беспокойстве за свою дочь, но плечи свои он молодцевато развернул. Дескать, пустяки, со мой все в порядке!

В целом отец Алики выглядел бодренько. Он подождал, когда я переоденусь и сразу же потащил меня осматривать хозяйство. Отмахнулся от вопроса, а как же завтрак. Видать, очень был рад моему возвращению. В Федоре сразу проснулись повадки лесника. Он с гордостью демонстрировал хозяйство, в котором навел порядок. Парковая зона под его неусыпным вниманием приобрела вид настоящего ухоженного места, где можно отдохнуть и приятно провести время.

— Построили две больших беседки, — Громов махнул в сторону ажурных остекленных построек, мелькающих между деревьями. — Пришлось поругаться с Бюловым. Чертов бюргер хочет видеть парк в состоянии стерильной чистоты. Асфальтовые дорожки, скамейки на каждом шагу… Тьфу! Человек, может, мечтает на лужайке поваляться, босыми ногами потоптаться по травке, по шишкам…

— Скучаешь по тайге? — понятливо улыбнулся я, неторопливо шагая вглубь парка по одной из этих дорожек.

— Тяжело менять образ жизни, — потер щеку Федор. — Но, как понимаю, обратного хода нет. Можно и здесь устроиться. Вот вернешься, я в леса уйду, буду твои владения от браконьеров защищать.

— Учту, — хлопнул по плечу Громова и поинтересовался: — В последнее время ничего подозрительного не замечали? Может, кто-то спрашивал про меня, про учебу в кадетском училище, про моих друзей?

— Конечно, не мое дело учить хозяина дела вести, — Федор нахмурился. — Зря ты затеял дело с гостиницей. Понимаю, такому дому без дела стоять — деньги на ветер. Народу всякого разного здесь крутится, устал приглядывать. У каждого своя мера дозволенности. Кто понимает, что нельзя лезть в чужой огород, а кто-то до ужаса любопытен. Я Захара предупредил, но у него людей не хватает за всем следить.

— Он ничего мне не говорил.

— Скажет еще, когда осмотришься, — усмехнулся Федор. Он неторопливо, как и я, вышагивал по дорожке, вслушиваясь в звонкий галдеж воробьиных стай и стрекот любопытных сорок. Потом прервал свое молчание: — Были здесь месяц назад странные людишки. Приехали на внедорожнике, номера заляпаны. Думаю, специально грязью замазали, чтобы скрыть губернские номера. Не торгуевские это были, точно. Откуда-то издалека. Что-то начали у охраны выспрашивать, но были посланы… вежливо. В ресторан. Голодные с дороги, небось.

— Что именно хотели узнать?

— Кто хозяин особняка, можно ли с ним поговорить. Или дать контакты людей, связанных с ним. Якобы, хотят какой-то совместный коммерческий проект предложить. Сам понимаешь, в наше крыло они соваться не стали, испугались Захаркиных ребят. Выпили по чашке кофе и свалили. С тех пор любопытных не было.

— Ясно, — призадумался я. — Могли это быть люди Демидова?

— Точно — нет, — уверенно ответил Громов. — Никого из них не узнал. Сам-то я в тот момент неподалеку крутился, своими делами занимался. Этих парней никогда не видел.

— Будь осторожнее, — решил напомнить я. — Скоро начинается археологический сезон, демидовские приедут.

— Так я вообще стараюсь меньше на людях крутиться, — вздохнул Федор. — Всегда в голове держу мыслю, что уральские могут быть поблизости. Я же присягу нарушил, как-никак…

Кроны сосен осветились восходящим солнцем. Небо из молочно-серого стало золотисто-оранжевым, и на облаках мгновенно появилась алая бахрома. Стройные березки, которых в парке было довольно много, преобразились с первыми теплыми лучами, сверкая белизной своей коры.