Звенящая медь - А. Соло

— Умеешь ты находить проблемы на свою жопу… Хочешь — собирайся, поехали с нами. Эта фигня от Химедзи недалеко, пара миль к северу. Метнёмся посмотрим, есть там кто или нет.

— А обратно?

— По графику. Посидишь месяцок в Химедзи, отмоешься, на нормальных людей посмотришь. Потом назад заброшу.

— Мне бы сразу обратно, в тот же день. У меня Мэри.

— Бери с собой.

— У меня огород, его поливать надо. И ачей поить.

— Тьфу! Вот ты нудный… Обратно в тот же день не повезу. Могу Рона с Барни вместо тебя оставить, за месяц они сильно не напортачат. Объяснишь им, кого тут поить, а кого поливать.

Джеф поёжился, вздохнул и, скрепя сердце, согласился.

К Солёным Камням удалось добраться незадолго перед рассветом. Сперва показалась лёгкая рябь на горизонте, затем она превратилась в верхушку ближнего камня, торчащего из воды. Когда стало хорошо видно все четыре высоких источеных морем камня, Фрэнк скомандовал остановку, и как только якорь оказался за бортом, сунул Джефу в руки подзорную трубу:

— Ищи.

Джеф старательно изучил поверхность ближних камней и сказал разочарованно:

— Никого. Поближе бы…

— Нельзя. Ближе только с шлюпки.

— Спускай.

Фрэнк оглушительно свистнул и сделал знак двоим из команды.

Издали Соленые Камни казались совершенно безжизненными, и Джеф уже начал думать, что зря сорвался на поиски. Но где-то на середине пути от корабля к острову ему удалось рассмотреть верёвки, натянутые в тени одной из скал. На них болтались сухие, блестящие от соли тушки рыб. Несомненно, Карл побывал на Солёных Камнях. Но никаких признаков того, что он находится здесь и теперь, не было видно. Фрэнк тоже заметил растяжки с рыбой, нахмурился и спросил:

— Сколько у него было с собой воды?

— Две фляги на три галлона каждая.

— Давно улетел?

— Три недели.

Фрэнк сплюнул за борт и заключил:

— Тогда мы ищем труп.

Джеф молча налёг на вёсла.

Обойдя Солёные Камни с подветренной стороны, шлюпку прижали к обросшей водорослями скале и поставили на якорь. Теперь можно было перебраться на сушу и как следует осмотреться.

Остров представлял собой скопление из нескольких глыб ракушечника, обточенных прибоем. Кристаллики соли сверкали на шершавых поверхностях, будто капли росы. В трещинах между камнями бродил ленивый ветерок, вздыхали волны, колыша зелёные ленты водорослей… Ни ветер, ни вода не несли прохлады. Всё вокруг было пропитано солью и жарой.

— Карл! — крикнул Джеф, не особо надеясь на ответ.

— Чего орёшь? — спокойно обронил Фрэнк. — Искать надо. Смотри везде, где тень.

И они разошлись в разные стороны.

На своей половине острова Джеф то и дело натыкался на человеческие следы: вбитые в ракушечник колышки, растяжки с рыбой между ними, пустая фляга, обугленные раковины рапанов в пепле костра… В расщелине между двумя камнями он нашёл привязанный к колышку дельтаплан. Только хозяин всех этих вещей как сквозь землю провалился. Вдруг тишину потревожил резкий свист. «Нашёл?» — подумал Джеф и с чувством огромного облегчения поспешил на звук.

Фрэнку, действительно, повезло. Не так уж просто было заметить узкий вход в пещеру у подножия одного из камней. А заметив, поверить, что внутри может уместиться человек. Когда Джеф прибежал на зов, Фрэнк уже вытащил свою находку наружу и успел рассмотреть её при свете дня.

— Дышит! — крикнул он, едва заметив Джефа, и добавил удивлённо, когда тот подошёл поближе: — Бессмертный он, что ли? И с удачей восьмидесятого уровня.

Джеф не ответил. Ему никогда прежде не доводилось видеть, как подходят к границе между жизнью и смертью. На Дэлиции и Тулиане смерть была чем-то далёким от дел обычных людей, событием, которое происходит однажды с каждым, но не сейчас и не здесь, а где-нибудь далеко, за стенами больниц, в окружении трубок капельниц и проводов медицинских приборов. Или настигает внезапно колесами электрокара, сердечным приступом, ножом преступника в подворотне: вот только что жил человек — и уже его нет… Но Джеф никогда не задумывался о том, что шаг из жизни в смерть может быть мучительным и совсем не мгновенным. Он стоял — и в оцепенении смотрел на скелет, обтянутый потемневшей, высохшей кожей. Глаза у лежащего на песке запали, губы и ноздри покрылась сухими трещинами. В лоскутах, намотанных на его правую ногу ниже колена, Джеф с трудом узнал обрывки камышовой рубахи: ткань почернела и затвердела, пропитавшись высохшей кровью. Но Карл был ещё жив, упорно продолжал дышать. «Какой ужас, — пронеслось в голове у Джефа. — Сколько дней он вот так? Я спокойно возился по хозяйству, сердился, что его где-то носит, а он тем временем умирал от жажды. Надо было сразу, как не вернулся, звать на помощь, шашку поджечь…»

— Чего залип? — грубо рявкнул Фрэнк. — Поднимай, потащили в лодку. Если дотерпит до Химедзи, значит, точно бессмертный.

Возвращались от Соленых Камней со свежим попутным ветром. Карла пристроили в каюте на старом матрасе, и Джеф всю дорогу то поил его с ложки, то обтирал водой. Он не знал, приносит ли это хоть какое-то облегчение, но просто сидеть на месте и ждать не мог. А Фрэнк и оба оставшихся на корабле матроса не спешили помочь советом или делом.

Наконец, устав волноваться в одиночку, Джеф вылез на палубу. И тут же едва не получил по башке гиком поворачивающегося паруса. От удара его спас Дик: схватил за шиворот и оттащил назад. А потом спросил нелюбезно:

— Чего здесь лазишь?

— Долго ещё плыть до Химедзи?

— Плыть будешь, если тебя за борт смахнёт. И да, долго. А «Цапле» осталось с полчаса ходу, если ветер не поменяется.

— М, — сказал Джеф грустно и полез назад, в каюту.

— Эй! — окликнул его Дик. — Что надо-то было? Аптечку?

Джеф кивнул.

— Так бы сразу и сказал. Сиди внизу, не