Смерть на двоих - Татьяна Смирнова

– Времена и впрямь трудные для Гардуны, – тихо сказал он, – во время войны с мавританским халифатом умелые воины ценились на вес золота. Тогда мы были нужны, тогда Гардуну ценили короли. И потом еще долгое время, когда казна была пуста, а мы знали, как взять золото у тех, кто им владел… И потом еще некоторое время, пока страх был силен. Но страх – это не вера. Он проходит быстро, – поймав вопрошающий взгляд гостьи, Санто усмехнулся, – Филипп решил, что Гардуна слишком сильна, многочисленна и сплоченна. В то время как его двор больше всего напоминает банку со скорпионами.

– Он распустил вас? – предположила Кэти.

– Он давно сделал бы это, – кивнул Санто, – но Гардуну нельзя распустить королевским указом. Это может сделать лишь сама Мария, явившись на собрание братьев…

Представив себе явление Святой Девы в обществе отъявленных головорезов, Кэти непочтительно хмыкнула. Но Санто, похоже, не обиделся.

– В чем тогда ваши трудности? – Кэти и впрямь стало интересно.

– Да ни в чем особенном, – в голосе хозяина снова мелькнули знакомые ленивые интонации, – просто король дал негласное указание альгвасилам выслеживать нас. Только в этом году десять братьев закончили жизнь на виселице. Поэтому я так обрадовался нежданному подарку судьбы в твоем лице. Если мы разоблачим Змеев, то король будет вынужден хотя бы на некоторое время приостановить травлю.

– Вас… тоже могут повесить? – испугалась Кэти. Бокал дрогнул в ее руке.

– О нет, – Санто улыбнулся. Ее испуг не ускользнул от внимательного взгляда «капатаз» и согрел его самолюбие. Кэти и в самом деле была очень красивой. – Меня не повесят. Я – дворянин. Если меня схватят, то обезглавят.

– Почему же тогда вы не бежите прочь?!

– Потому что я мужчина. И воин.

Санто прищурился и покачал головой. Улыбка сошла с его невыразительного лица, спряталась в уголках глаз, но продолжала греть, и Кэти невольно подалась вперед, к этому теплу. Кьянти, которое она попробовала впервые в жизни, ударило в голову, и стены поплыли. Ей показалось, что она сейчас упадет… или взлетит. Неважно. Ей не хотелось ни того, ни другого. Она потянулась к Санто в надежде, что тот удержит землю под ногами. Но выбрала явно не то время, не то место и не того мужчину. Похоже, он и сам был не прочь взлететь. Санто неторопливо встал и потянул ее из кресла. Кэти поддалась, все еще испытывая иллюзию, что в любое время сможет его остановить. Или остановиться сама.

– Ты сказала правду? Ты действительно не давала обета? – спросил Санто глухо и требовательно. Его дыхание шевельнуло кудряшки на виске Кэти. И почему-то она не смогла поднять глаза.

– Это так важно?

– Очень важно.

– Почему?

– Потому что я хочу тебя. Но я никогда не посягну на невесту Спасителя.

– Я не монахиня, – прошептала Кэти, поднимая голову.

– Хвала Господу! – выдохнул Санто и прижал Кэти к себе, больше уже не сдерживаясь. Она не возразила ни словом, ни даже взглядом. Точка невозвращения была давно пройдена, и не сейчас. Когда и где? Возможно, в гостинице, когда она собиралась на ночное свидание. Возможно, в исповедальне, когда она услышала этот завораживающий голос. А возможно, еще раньше. Еще в Англии, в Бультоне. Когда Кэти Бэрт с сердечком, замирающим от сладкого ужаса, слушала рассказ своей лучшей подруги о сражении с пиратами и о том, что она полюбила Люцифера. Неважно… Прежняя жизнь сгорела, и Кэти ни в коем случае не собиралась об этом жалеть.

Во всяком случае, точно не сейчас.

На третьи сутки безумной погони «Немезида» вошла в порт Чивитавеккия, расположенный примерно в двух переходах от Рима. Из воды изумрудного цвета поднимался волнорез. Он был не природным, а сотворенным человеческими руками для того, чтобы обуздать волны Тирренского моря. Из светлого песка, мечты пляжника, вырастали величественные белые стены цитадели, которую однажды на этом самом песке прутиком оливы набросал Микеланджело. Чуть дальше в море выдавался небольшой мол, один из двух, и был хорошо виден знаменитый маяк, еще вполне рабочий. В другое время Рик с удовольствием осмотрел бы это чудо архитектуры и техники, но сейчас все мысли его были о пропавшей Насте.

– В Рим придется добираться сушей, двух суток хватит, – прикинул Дерек, – из оружия: сабля, кинжал, пистолеты… Пушки придется оставить.

Глазами души Рик немедленно увидел картину, как его бравые корсары с песней «Пятнадцать человек на сундук мертвеца» кантуют эти самые пушки по великой римской дороге, где в любое время суток тусовка, как на Бродвее…

– Да уж, – кивнул капитан, – придется штурмовать замок Ангела без поддержки артиллерии.

– Думаешь, до этого дойдет?

– Надеюсь, что нет, – произнес Рик, наблюдая за деловой суетой матросов на палубе.

– А… если дойдет?

Рик внимательно посмотрел на парня.

– Если эти сволочи с выбритыми макушками что-то сделают с моей женой… Риму – гореть! На всякий случай берем по паре ручных бомб.

Дерек кивнул. Он, в общем, и не сомневался, что капитан в случае чего не постесняется всыпать и Папе, и уже прикидывал, как это можно сделать без главного козыря «Немезиды», ее грозных пушек.

– Не опасно оставлять корабль тут? – спросил он. – Чивитавеккия – вотчина Папы…

– Ну, он же первый начал, – отозвался Рик и, видя непонимающий взгляд Дерека, пояснил: – Сам сунулся, пусть теперь сам и выкручивается.

Помощник не засмеялся. Он никогда не слышал анекдота про тещу, упавшую в бассейн с крокодилами: «Ваши крокодилы, вы их и спасайте». Но, как и все англичане, был лишен почтения к сану первосвященника римско-католической церкви. Рик знал, что на Дерека он сможет положиться.

За «отмотанные назад» триста лет Италия переменилась мало. Исчезли современные здания, асфальтовые шоссе, автомобили и скутеры. Кажется, лик ее должен был стать неузнаваемым, но почему-то этого не случилось. Все так же вонзались в небо тугие веретена кипарисов, теснились друг к другу дома, построенные прямо на развалинах великой империи с использованием тех же плит. Подошвы прохожих стучали по булыжнику, у разбитых мраморных колонн паслись козы, а пышногрудые брюнетки и шатенки с очаровательной непосредственностью вытряхивали половики в окна, прямо на головы зазевавшимся прохожим. И те ничуть не обижались.

Красавица просто сменила платье, но при этом осталась красавицей.

В небольшую таверну, в двух шагах от порта, Рик с помощником вошли, пригибаясь, чтобы не задеть каменную арку. Судя по запаху, готовили здесь рыбу с острым соусом.

К деревянной двери гвоздями, обломанным вертелом и парой ножей было пришпилено объявление. Пираты, не знавшие итальянского, прочесть его не могли, но здраво рассудили, что не одни тут такие, неграмотные. Жестом Рик подозвал хозяина, полного мужчину с маленькой бородкой, и, кивком указав на листовку, спросил: