Блистательная Эллада - Константин Владиславович Рыжов

семьи. Помимо дворца в крепости находилось несколько частных домов, принадлежавших микенской знати, здесь же были выстроены большие кладовые и просторные амбары.

Неподалеку от Микен лежит Тиринф — древняя столица Прета и Персея, город в котором долгое время жил Геракл. Время его основания не поддается точному определению. Археологи считают, что многолюдное поселение на месте Тиринфа существовало уже в III тыс. до Р. Х., а укрепленный город был построен в XVI в. до Р. Х. Однако расцвет его приходится на XIII век. Древние поэмы именуют Тиринф «крепкостенным». И в самом деле, Тиринф располагался на высоком скалистом холме и был обнесен мощной «циклопической» стеной, сложенной из огромных каменных глыб. Толщина ее достигала 10 м. (В некоторых местах в стене были устроены сводчатые ходы и кладовые для хранения продовольствия и вооружения). Путь внутрь крепости лежал по длинной эстакаде, проходившей над высокой стеной и сворачивавшей через узкий проход между башнями и крепостными воротами. Чтобы проникнуть к дворцу, который был украшен внутри великолепными фресками, неприятелю нужно было прорваться через несколько ворот и внутренних дворов. Но, увы, — все эти укрепления не смогли защитить горожан: во второй половине XIII в. до Р. Х. Тиринф был захвачен врагом, разрушен и с тех пор больше не восстанавливался.

Глава XIII. Фиванская распря

Смерть Эдипа

С тех пор как Эдип сделался царем, прошло много лет. Царица Иокаста родила ему четверых детей: двух сыновей — Полиника и Этеокла — и двух дочерей — Антигону и Исмену. Царевичи и царевны были уже взрослыми, когда в Беотию пришла нежданная беда. Жителей поразили заразные болезни, земля перестала давать урожай, а на скотину напал ужасный мор. От голода и эпидемий погибло множество народа. Погребальные костры день и ночь пылали на улицах города. Отовсюду слышались плач и стенания. Несчастный Эдип не знал, что ему предпринять и наконец велел отправиться в Дельфы брату своей жены Креонту. «Узнай, чем мы прогневили богов, а потом немедленно возвращайся, — велел он ему. — Смотри, не мешкай, а то тебе придется оглашать оракул перед могильными плитами!»

Креонт отправился в путь и вскоре принес ответ Пифии. Он гласил: «Изгоните из своей страны убийцу Лаия и тогда ваши бедствия прекратятся!»

— Ага! — воскликнул Эдип. — Я так и думал, что дело нечисто! Выходит, в городе объявился цареубийца, а мы сидим, как ни в чем не бывало! Не мудрено, что весь Олимп ополчился против нас!

— Дело это старое и темное, — с сомнением заметил Креонт. — Если убийцу не нашли тогда, как его отыщешь теперь, спустя столько лет?

— Я сделаю все, что могу! — заверил Эдип. — И клянусь именем моей матери, мы жестоко покараем этого негодяя, кем бы он ни был!

Горя негодованием, царь деятельно взялся за расследование. Ему ведь невдомек было, каким страшным открытием должно было оно завершиться. Первым делом во дворец позвали прорицателя Тиресия.

— Старик! — обратился к нему Эдип. — Я много слышал о твоей проницательности. Пришло время показать ее нам. Скажи, кто убил Лаия?

— Имя этого человека мне неизвестно, — ответил Тиресий, — но одно боги открыли мне совершенно точно: убийцей Лаия должен был стать его собственный сын!

— Час от часу не легче! — закричал Эдип. — Выходит, к цареубийству у нас цепляется еще и отцеубийство!

— Этого не может быть! — возразила Иокаста. — Все знают, что сын Лаия не прожил даже часа! Его схоронили на другой день после рождения! И я, несчастная, все глаза проплакала на его могилке. Ищите убийцу в другом месте!

— Придется! — проворчал Эдип. — Нужно допросить свидетелей! Тех, что сопровождали Лаия в его последнем путешествии!

— В живых из них остался только один старик, — сказал Креонт. — Но он никогда не бывает в городе. Живет как отшельник в дальней деревушке!

— Пошлите за ним немедленно! — велел царь. — Завтра же он должен быть в Фивах!

Однако на другой события приняли совершенно неожиданный для Эдипа оборот. Из Коринфа прискакал вестник и сообщил о смерти царя Полиба. Он умер от болезни глубоким стариком.

— Вот и верь после этого Пифии, — с горькой усмешкой заметил Эдип. — Когда-то она предсказала, что я стану убийцей своего отца! В ужасе я бежал из дома, чтобы больше никогда его не видеть, обрек несчастного на одинокую старость, и что в итоге? Мой отец умер своей смертью!

— Государь! — сказал коринфский вестник. — Полиб не был твоим отцом! И я знаю об этом лучше всех! Ведь именно я много лет назад принес царской чете крошечного младенца с израненными ножками. У Перибеи, жены Полиба, не было своих детей. И тогда они решили усыновить найденыша!

— И ты хочешь сказать, — промолвил потрясенный Эдип, — что этим младенцем был я?

— Да, государь! — ответил вестник. — Один из рабов царя Лаия вручил мне корзину с ребенком, а каким образом она оказалась у него мне неизвестно!

Нежданная новость совершенно ошеломила Эдипа. Неужели ему удастся наконец проникнуть в тайну своего рождения? Сгорая от нетерпения, он принялся расспрашивать коринфянина о неведомом фиванском рабе и вскоре выяснил, что раб этот давно не служит и живет на покое в Фивах. Его тотчас разыскали и привели во дворец.

— Скажи мне, старик! — обратился к нему Эдип. — Кто дал тебе корзину с новорожденным младенцем, ту, что ты вручил вот этому коринфянину?

Раб тяжело вздохнул и сказал:

— Когда-то я поклялся царю Лаию, что унесу эту тайну с собой в могилу. Но раз обнаружилось главное, нет причин скрывать остальное. Этот младенец был сын царицы Иокасты, которого царь подменил на мертвого младенца. Мне приказали бросить его в киферонских лесах, но я пожалел малютку и отдал его в руки этого самого человека!

Услыхав это признание, царица Иокаста испустила громкий крик и упала в обморок. Рабыни поспешно унесли ее на женскую половину дворца. Сам Эдип едва не лишился чувств.

— Подлый раб! — крикнул он. — Почему ты не исполнил того, что тебе было приказано? Мне лучше было тысячу раз погибнуть в зубах хищников, чем узнать теперь, кто мой отец!

В тронной зале повисла тягостная пауза. Придворные пришли в ужас от услышанного и подавленно молчали. Тут стражники сообщили, что пришел старый слуга Лаия, последний оставшийся в живых свидетель его убийства. Но захочет ли царь его принять? Эдип махнул рукой, и старика впустили.

— Скажи? — спросил у него Креонт. — Тебе известно, кто убил твоего господина Лаия?

Слуга кивнул.

— Мне известен этот человек, — тихо промолвил он, — и эта тайна гнетет меня уже много лет!

— Расскажи нам, как это случилось, — попросил Эдип.

Старик