Долг крови - Таня Хафф

– Не знаю. У него как раз умерла жена. – Неужели это его сердце бьется так громко? И так быстро. Пульс не должен быть таким частым. Капля пота затекла в глаз – в нем тут же защипало. – Может, он поэтому и взял ее на работу?

– Значит, несправедливые обвинения рассорили доктора Муи с официальной медициной?

– Я бы не делал таких далеко идущих выводов. – Уоллеса понесло: слова лились сами, он ничего не мог с собой поделать. – Доктор Муи не раз упоминала, что хотела бы больше работать с пациентами, а не с начальством. И не с напористыми юристами... Эй, вы меня слушаете?

В комнате было темно и пусто. Наваждение растаяло, серебристые глаза потухли. Джастин Уоллес сидел один в кабинете и разговаривал сам с собой. Лучше не думать, что с ним такое было. Он вытер влажные руки о белый халат и, вскочив, бросился к выключателю. Он жив! И это главное.

Комнату заполонили тени. Все они были осязаемы. Уоллес подумал о том, что для него комнаты никогда больше не будут пустыми.

* * *

– Ты прекрасно справилась.

– Не говори со мной таким покровительственным тоном, Генри!

– Я и не говорю. – Он включил заднюю передачу своего "БМВ" и осторожно выехал с парковки. Не стоило привлекать к себе внимание: кто-нибудь мог запомнить номер машины. – В памяти этого человека не останется ничего, кроме страха. Я поражен.

– В самом деле?

– Не забывай, что ты еще совсем молодой вампир. Однако делаешь поразительные успехи.

– Вот теперь ты снова изображаешь наставника, – насмешливо фыркнула Вики.

– Я просто пытался сделать тебе комплимент.

– А вампиры их делают? Другим вампирам? Возможно, это против правил?

Генри повернул на Сеймур-стрит и газанул так, как не смог бы ни один смертный шофер.

– Знаю, что ты привыкла пререкаться с Майком, – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – И прекрасно это понимаю. Только я – не он. Ты цапаешься с ним, чтобы сбросить напряжение. Но меня задирать не смей, потому что исход будет совсем не тот, что с Селуччи. Никто из нас не сможет остановиться, и любой словесный поединок может привести к трагедии.

– Я в состоянии держать себя в руках!

– Вики!

– Извини. – Она выпрямилась, насколько позволяли ремни безопасности, взгляд ее угрюмо перескакивал с одного светофора на другой. – Господи, Генри, неужели ты не можешь ехать хоть чуточку побыстрее?

Внезапно он вспомнил о чувстве облегчения и одновременно вины, которое испытал, когда она вернулась в Торонто после года обучения в Ванкувере. Тогда он учил ее, как существовать в новой, враждебной ей жизни. Когда они расстанутся на этот раз, вампир подозревал, что не будет испытывать ни того, ни другого.

Конечно, если они найдут Селуччи живым!

– Проклятый "Окленд"!

Прикрыв глаза, Селуччи смотрел, как Салливан подходит к кровати. Вот оно. Сейчас или никогда! В голове промелькнуло еще несколько подобных клише, которые, казалось, подходили к настоящему моменту. Санитар грубо потряс его за плечи. Майк расслабился, голова его безвольно моталась на подушке.

Пусть думает, что я совсем обессилел!

– Ладно, сейчас я тебя развяжу. Только не вздумай выпендриваться! Я сегодня не в настроении. Чертовы "Маринерз" продули три очка, а я на них поставил чертовых пятьдесят баксов.

Санитар продолжал ворчать, продевая большой палец под ремень, чтобы расстегнуть его.

– Ну, как тебе? Нравится?

Когда кожаный ремень достаточно ослаб, Селуччи вскинул руку и попытался схватить Салливана за горло.

Страшный удар пришел откуда-то сверху. В голове зазвенело. Зубы хрустнули, из разбитой губы потекла кровь. Нет, терпи! Ты ведь сам хотел разозлить эту обезьяну, напомнил себе Майк, с трудом пытаясь сглотнуть слюну. Все только на... Внезапно резкая боль пронзила его левое запястье.

– Ты оглох, что ли, ублюдок? Я ведь сказал, что не в настроении терпеть твои сволочные выходки!

От боли перед глазами Селуччи расплывались радужные пятна. И все-таки он был уверен, что кость цела. Ладно, могло быть хуже. Слава Богу, левое запястье. Мне не понадобится левое. Господи, ну почему я не придумал какой-нибудь менее болезненный план? Правда, эта боль ни в какое сравнение не шла с потерей почки, а затем и жизни. Лучше бороться и страдать, чем смиренно ждать заклания.

Ага, вот и все – с путами покончено. Салливан отстегнул последний ремень. Майк попытался спрыгнуть с постели. Санитар тут же двинул его в скулу. Однако на сей раз детектив отпрянул в сторону, поэтому удар пришелся не в полную силу. Что же у меня был за план? Вспомнил: дать ему избить себя до полусмерти и, воспользовавшись моментом, улизнуть. Селуччи надеялся, что в висках у него стучит кровь, а не от черепа откалывается кусок за куском. Да уж, ничего не скажешь, отличная идея.

Комната поплыла перед глазами, когда Салливан заставил его встать, бормоча:

– Надо было оставить тебя на кровати – вот и ходил бы под себя!

Тяжело дыша, чувствуя ужасное головокружение, скорее от предыдущей потери крови, чем от двойного общения с кулаком санитара, Селуччи попытался изобразить на своем лице презрительную ухмылку. С разбитой губой это было не так-то просто.

– Тебе бы... пришлось... самому... убирать. Хотя кто знает... вдруг ты любишь... копаться в дерьме!

Салливан моргнул своими мягкими щенячьими глазами и улыбнулся. В улыбке таилась жестокость, которой не было в глазах.

– Полагаешь? Сейчас увидишь, что мне нравится!

Первый удар вышиб воздух из легких. Майк упал бы, не удержи его санитар за рубашку. Швы впились под мышками, затем ткань затрещала и начала рваться. Детектив попытался вывернуться и утвердиться на ногах – безуспешно.

Второго удара он не ощутил – лишь осознал его результат. Вот только что он более или менее держался на ногах – а теперь уже ничком на кафельном полу. Все, как он задумывал, только... Селуччи не был уверен, что сможет встать. К сожалению, он предполагал, что у него останется больше сил.

– Знаешь, что я все время забываю?

Смысл слов доходил до него с трудом.

– Ты же легавый!

О черт!

Салливан избивал его долго и методично. Если бы на нем были не кроссовки, а тяжелые ботинки, детектив вполне мог остаться инвалидом. Но им все еще нужны были его почки. Что с ним будет после операции? Об этом лучше не думать. Пока нужно следовать намеченному плану. Стараясь увеличить эффект избиения, Майк попытался встать и снова упал. Ему даже не пришлось сильно притворяться. Все-таки этот ублюдок отменно его обработал! Хныкая – и пытаясь не думать, как это иногда помогает, – он еще раз предпринял попытку подняться и опять упал на живот – на сей раз нарочно. И вовсе не абы куда. Его плечо врезалось в ножку массивного бельевого шкафа, стоявшего в углу. Шкаф покачнулся.