Бить или не бить? - Игорь Кон

Изощренные телесные наказания, включая полномасштабную порку, знает армейская дедовщина:

«Меня в армии пороли несколько раз. Обычно поднимали ночью. Снимал трусы и становился согнувшись почти пополам, а руками держался за ножки верхней кровати (они были двухъярусные). И несколько “дедов” по очереди хлестали солдатскими ремнями по заднице. Если распрямлялся или отпускал ножки – начинали сначала.

Еще нескольких ребят моего призыва при мне секли в бане (со мной, правда, этого не случалось). Там вынимали несколько прутьев из веника, очищали от листьев – получались розги. Парня клали на живот или ставили на четвереньки на лавку и пороли очень долго, меняя прутья. Вся задница потом была красная и со вспухшими рубцами. Но за что так драли, не знаю».

«Когда ты стоишь голым, а перед тобой бьют твоего сверстника, то всякая воля к сопротивлению исчезает. К тому же в казарме, когда дед хлопает тебя по попе и говорит сделать что-то, то поневоле вспоминаешь болевые ощущения от ремня и бежишь выполнять. Поэтому я сторонник порки и после 18 лет и чтобы каждая порка надолго запоминалась…»

Эта точка зрения пользуется поддержкой некоторых офицеров:

«“Дедовщину” в армии искоренить невозможно независимо от сроков службы. Да и не нужно от нее избавляться, потому как на ней держится основа воспитания солдат. Офицеры сами заинтересованы в “дедовщине”. Командиру роты, например, проще управлять десятком “дедов”, закрывая глаза на их нарушения. Зато они управляются со всей ротой именно так, как надо офицеру», – цитирует «Комсомольская правда» полковника Генштаба в отставке Владимира Попова.

«Опять же негоже офицеру бить солдата, а ведь часто есть за что! Просто слова и убеждения на призывников практически не действуют. И тут нужны “дедушки”, которые доходчиво убедят “салабонов” в правильности поступков. “Деды” же, уходя на дембель, кровь из носу обязаны подготовить себе полноценную замену» (http://kp.ru/daily/24522/669971).

На юридическом языке вопрос можно поставить четко. Если телесное наказание есть форма насилия над ребенком, нарушение его телесной и даже, сохрани Боже, сексуальной неприкосновенности – это преступное деяние, подлежащее запрету. А если нет, то где между ними грань?

Как и в прошлом веке, за бытовыми проблемами часто скрывается идеология. По мнению либералов-западников, телесные наказания – закамуфлированное насилие над детьми, которое должно быть законодательно запрещено не только в школе, но и в семье. Коммунисты и православные фундаменталисты (как и по многим другим вопросам, их позиции тождественны) с этим категорически не согласны. Признавая необходимость чадолюбия и заботы о детях, они возражают против ограничения родительской власти, одним из атрибутов которой являются физические наказания.

Тамбовский учитель-коммунист на страницах «Советской России» (от 27 июля 2006 г.) ратует даже за публичные порки детей:

«…Публичная порка. Да-да, на специально оборудованном месте, специальным предметом и специальным человеком. Уверяю вас, воздействие колоссальное… Физические наказания в семье должны быть официально разрешены».

Например, «за раннее начало половой жизни» (Верещагин, 2006).

В предпочтении и оценке эффективности конкретных физических воздействий защитники порки зачастую расходятся.

Светоч православной педагогики Татьяна Шишова, которая называет либерализацию взглядов родителей на проблему наказаний «скарлатиной», – поклонница шлепанья:

«Как-то так сложилось, что многие современные родители считают телесные наказания недопустимыми. Видимо, сыграли свою роль теле– и радиопередачи, в которых муссировалась тема насилия над детьми, причем таким страшным словом назывался даже легкий шлепок. А другие считают шлепок допустимой, но крайней мерой и недоумевают, почему она на ребенка не действует.

В действительности же трудно найти более безобидное наказание, чем шлепок. Мало того, что приходится он по мягкому месту, с младенчества привыкшему к ударам (когда ребенок учится ходить и падает на попку, он порой стукается гораздо сильнее – и то не плачет!), так еще это действие может иметь другой, прямо противоположный смысл. Играя с ребенком, мы похлопываем его по попке, как по барабану; можем шутливо “наподдать” ему, когда он пробегает мимо или немного расшалился…

Совсем иное дело – наказание ремнем. Это по-настоящему больно и отрезвляет даже самых буйных. Потому и применять его стоит только при тяжелых провинностях, хотя это тоже необходимо» (Шишова, 2005).

Напротив, бывший питерский омбудсмен Игорь Михайлов, у которого «мать инспектором милиции была, и все у нее было под контролем», отдает безусловное предпочтение ремню:

«Я делал так – раз сказал, два сказал, на третий – двинул. Ремнем! Рукой бить нельзя. Тем родителям, которые все-таки предпочитают воздействие, рекомендую: заведите ремень не очень жесткий, чтобы не отбить ребенку внутренности» (Беловранин, Заостровский, 2009).

И ведь оба правы! Шлепок ладонью по голой попе более интимен и может вызывать не только физическую боль, но и тонкие эротические переживания. Зато ремень куда чувствительнее, да и выбор подобных инструментов значительно богаче.

Популярный писатель, профессор МГИМО и ведущий телепередачи «Умники и умницы» Юрий Вяземский в телепрограмме «Культурная революция» (16 января 2009 г.) и на страницах «Комсомольской правды» (11 февраля 2009 г.) также заявил, что «без порки не обойтись»:

«Непременно нужно пороть за серьезные провинности. Тарас Бульба убил своего сына Андрия за предательство. И те, кто читает Гоголя, не осуждают его, а считают поступок Тараса правильным. Но! Физическое наказание ни в коем случае нельзя превращать в пытку, в унижение».

Мнения читателей и авторов «Комсомолки» разошлись:

Дмитрий Турсунов, теннисист: – Отец меня здорово порол, заставлял в детстве заниматься теннисом. Тогда мне казалось, что бить непедагогично, а теперь понимаю – иначе я бы никогда не достиг уровня сборной России.

Мария Серебрякова, психолог, консультант телепрограммы «Няня спешит на помощь»: – Поднимая руку на ребенка, мы признаемся в своем бессилии. Да и на психике это плохо сказывается. У родителя появляется чувство вины. А малыш чувствует себя униженным.

Алексей Леонов, летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза: – Пороть детей – это очень противно! Их надо воспитывать.

Борис Грачевский, создатель «Ералаша»: – Избивать ребенка, конечно, нельзя. Но треснуть слегка можно, а иногда и нужно. В ситуациях, когда слова уже не помогают.

Карина Андреева, психолог, Казань: – Конечно, нет! Общеизвестно, что бывшие двоечники в жизни более успешны, чем закомплексованные отличники.

Сергей Селин, актер: – В XIX веке через розги прошли сотни талантливейших физиков, математиков, поэтов. Это было нормой. Сегодня, считаю, ребенка нужно воспитывать в любви. Но, когда смотришь на выродков, которые попадают за решетку из-за ужасных поступков, так и хочется сказать: «Пороть надо было! Пороть!»