Дочь тумана и костей - Лэйни Тейлор

Мадригал и ангел все еще находились во власти движущейся толпы. Он помогал ей стоять на ногах, непоколебимый, как волнорез. И в конец растерявшаяся Мадригал не пыталась отодвинуться.

— Подарок? — недоверчиво сказала она. — Ты легкомысленно к нему относишься, если пришел сюда, определенно ища своей смерти.

— Я не собираюсь умирать. — Сказал он. — Не сегодня. Тысячи разных причин могли остановить меня, но вместо этого, тысячи разных причин привели меня сюда. Все получилось. Это было просто, как будто само собой подразумевалось…

— Подразумевалось? — Пораженно переспросила Мадригал. Она опять повернулась к нему лицом, и тут же, из-за давки со всех сторон, оказалась прижата к его груди, как будто в танце. Она боролась, чтобы получить больше свободного пространства. — Как будто бы ЧТО подразумевалось?

— Ты, — сказал он, — и я.

Его слова заставили ее забыть, как дышать. Он и она? Серафим и химера? Это было абсурдно. Все, что она смогла сказать ему, снова было:

— Ты безумец.

— Тогда ты тоже безумна. Ты спасла мне жизнь. Почему ты это сделала?

У Мадригал не было ответа. В течении двух лет ее часто посещало чувство, такое же, как тогда, когда она нашла его умирающим. Как будто каким-то образом он был ее, и она должна была защитить его. Он был ее. И теперь он живой, и, что непостижимо — здесь. Ей все еще было тяжело поверить, что это был он. Его лицо — которое она помнила до мельчайших деталей — спрятано за этой маской.

— И сегодня вечером, — сказал он, — когда в городе миллионы душ, я мог бы не найти тебя вообще. Я мог бы искать всю ночь, и ты бы даже не промелькнула возле меня, но вместо этого, ты оказалась здесь, как будто была направлена прямо навстречу мне, и ты была одна, шагая в толпе, как будто отдельно от нее, как будто ждала меня…

Он продолжал говорить, но она не слушала. При упоминании о ее обособленности от толпы, причина этого молнией прошила ее. Тьяго. Она посмотрела в сторону дворца, вверх, на балкон Военачальника. С этого расстояния фигуры на нем виделись лишь как силуэты, но она могла их распознать: Военачальник, внушительные очертания Бримстоуна, и орава рогатых жен правителя. Тьяго там не было.

Что могло только означать, что он был здесь, внизу. Страх трепетом прошел по ее телу, от копыт к рогам.

— Ты не понимаешь, — сказала она, делая пируэты, чтобы просканировать толпу. — Есть причина тому, что никто не танцевал со мной. Я думала, ты просто очень храбрый, я не знала, что ты такой сумасшедший…

— Какая причина? — спросил ангел, все еще стоящий рядом. Все еще слишком близко.

— Поверь, — быстро произнесла она. — Это небезопасно для тебя. Если ты хочешь жить, оставь меня.

— Я прошел длинный путь, чтобы тебя найти…

— Я уже занята, — проговорила она, ненавидя себя за это.

Это сразу же остановило его.

— Занята? Обручена?

"Затребована," — подумала она, но сказала:

— Вроде как. Теперь иди. Если Тьяго увидит тебя…

— Тьяго? — Услышав это имя, ангел отшатнулся. — Ты обручена с Волком?

И в этот момент чьи-то руки обвили талию Мадригал сзади, и она сделала испуганный вздох.

Она сразу же представила, что может произойти дальше. Тьяго обнаружит ангела, и не просто убьет его, а устроит целый спектакль. Шпион серафимов — здесь, на балу Военачальника! — такого никогда не случалось. Ангела подвергли бы пыткам. Его бы заставили пожалеть о том, что он вообще появился на свет.

Это все промелькнуло в ее голове, и ужас комком подкатил к горлу. И когда рядом с ее ухом раздалось хихиканье, она едва не лишилась чувств.

Это была Чиро.

— Вот ты где, — сказала ее сестра, — мы потеряли тебя в этой давке!

Кровь стучала в висках Мадригал, а Чиро уже перевела взгляд на незнакомца, жар которого вдруг стал казаться Мадригал маяком.

— Привет, — сказала Чиро, разглядывая с любопытством лошадиную маску, через которую Мадригал всё еще ощущала оранжевое пламя его тигриных глаз.

И тут с полной ясностью осознала, что он пришел, едва замаскировавшись, сюда, в логово врага, отчего у неё странно заныло в груди.

События двухлетней давности в Баллфинче казались ей минутным помутнением рассудка, хотя ни тогда, ни сейчас она не считала своё желание, чтобы этот серафим выжил, безумным.

Она взяла себя в руки и повернулась к Чиро, позади которой стояла Нвелла.

— Какие же вы друзья, — отчитала она их. — Одели меня так, а затем покинули меня на Серпантине. Меня могли покалечить.

— Мы думали ты позади нас, — сказала Нвелла, задыхаясь от танца.

— Я и была, — сказала Мадригал, — но только далеко позади. Она повернулась спиной к ангелу, даже не взглянув на него, и начала небрежно подталкивать своих друзей подальше от него, воспользовавшись движение толпы.

— Кто это был? — Спросила Чиро.

— О ком это ты? — Спросила в ответ Мадригал.

— Тот, что танцевал с тобой. В маске лошади.

— Я ни с кем не танцевала, или, может, ты не заметила — никто не будет танцевать со мной, я же пария.

— Пария! Вряд ли, скорее уж принцесса, — фыркнула Чиро и бросила скептический взгляд назад, что заставило Мадригал сходить с ума от желания узнать, что увидела ее сестра. Смотрел ли ангел на них, или все же смысл самосохранения сделал свое дело и заставил его исчезнуть?

— Ты видела Тьяго? — Спросила Нвелла. — Вернее, видел ли он тебя?

— Нет, — начала было Мадригал, но Чиро перебила ее, выкрикнув: — Вон он! — и Мадригал застыла.

Там был он.

Его невозможно было с кем-либо перепутать в огромной волчьей голове поверх его собственной, в этом ужасном подобии маски, клыки которой загибались ко лбу, а пасть была раскрыта в оскале, словно издавая беззвучный рык. Белоснежные волосы Тьяго были зачесаны назад и ниспадали на плечи, на жилет цвета слоновой кости — безупречного белого цвета, и, белое на белом, обрамляли его сильное, красивое лицо, бронзового от загара, отчего его бледные глаза казались прозрачными.

Он еще не заметил её. Толпа расступалась, уступая ему дорогу, и даже самые выпившие в состоянии были узнать его и убраться с пути. Казалось, толпа съеживалась, когда он проходил со своей свитой, состоящей из химер с внешностью волков и передвигавшихся подобно своре.

Мадригал, наконец, поняла настоящие значение этой ночи: её выбор, её будущее.

— Он великолепен, — выдохнула Нвелла, цепляясь с одного боку за Мадригал.

Мадригал вынуждена была признать это, но отдавала должное Бримстоуну, создавшему это прекрасное тело, а не Тьяго, который нес это тело с таким высокомерием.

— Он ищет ТЕБЯ, — сказала Чиро, и Мадригал понимала, что сестра права. Генерал был нетороплив, его бледные глаза прочесывали толпу с уверенностью особы, всегда получающей того, чего хочет. Затем его взгляд остановился на ней. Она чувствовала себя пронзенной им. Испуганная, она отступила на шаг назад.