Сделаем Испанию снова великой! - Weirdlock

Это, соответственно, около 2,5 тысяч человек в артиллерийском обозе в мирное время. В случае начала полной мобилизации разворачиваются дополнительные 18 рот, то есть, 2,5 тысячи человек.

Есть также подразделения военного обоза — 6 батальонов (36 роты; в роте также примерно 141 человек), подразделения инженерного обоза — 1 батальон (6 рот; в роте также примерно 141 человек).

Это, соответственно, около 5 тысяч человек в мирное время и около 10 тысяч человек в случае полной мобилизации. Инженерный обоз в обоих случаях составляет практически 1 тысячу человек.

Есть также подразделения сапёров — 1 сапёрный полк (8 батальонов, 48 рот; в роте примерно 200 человек) и подразделения понтонёров — 1 батальон (6 рот; в роте примерно 250 человек).

Это, соответственно, около 10 тысяч человек в сапёрных подразделениях и около 1,5 тысячи в подразделениях понтонёров. Всего, таким образом, 11,5 тысячи человек в инженерных войсках.

Ну и, разумеется, есть подразделения санитаров — 2 санитарных полка (12 батальонов; 72 роты, в каждой примерно 200 человек). Всего, таким образом, около 15 тысяч человек в санитарных подразделениях.

Был также главный штаб, различные армейские службы, от топографической службы до медицинской, роты санитарного обоза, отвечавшие за транспортировку раненых, и так далее.

Всего в Имперской армии в случае полной мобилизации, проводившейся на территории всей Империи, то есть, как в колониях, так и в континентальных владениях, служило бы до 750 тысяч человек.

По своему размаху Имперская армия была крупнейшей в мире — она была бы крупнее любой другой армии великой европейской державы, будь то русской, французской или же любой другой, если вообще не всех вместе взятых армий великих европейских держав.

Медицинская служба Имперской армии была лучшей в мире. В ней служили лучшие медики и хирурги страны, в профессионализме которых не было и не могло быть никаких сомнений.

Медицинские части были снабжены по последнему слову техники — у них первыми в Европе появился полный комплект инструментов и лекарств, причём на каждого медика, хирурга и фармацевта полагалось сразу 2 полных комплекта инструментов и лекарств.

Во главе медицинских служб в армии стояли не военные, а сами медицинские кадры, а деятельностью медицинских служб управлял специальный комитет при министерстве обороны.

Медицинские службы были обеспечены, по сути, первой в мире скорой помощью — специальными облегчёнными повозками для перевозки раненых на носилках.

Были также тяжёлые, укреплённые повозки для перевозки раненых в условиях пересечённой местности. Всё это было сделано, разумеется, по образу и подобию летучих «амбулансов» Доминика Жана Лоррея.

Были также при медицинских службах специальные роты военных санитаров, состоявшие из легкораненых и инвалидов, способных переносить на носилках раненых.

В задачи этих рот военных санитаров входили вынос раненых с поля боя, обеспечение первой медицинской помощи, отправка раненых в ближайший госпиталь и защита их от неприятеля.

При ротах военных санитаров также были учреждены специальные службы носильщиков, специально обученные выносу раненых с поля боя в парах.

Сама концепция госпиталей, к слову, была отличной от той, что имела место в других странах. Существовали как постоянные госпитали — они были организованы в каждом крупном городе, где обучали медицинские кадры и где военные проходили основательное «лечение», так и временные госпитали.

По сути, временный госпиталь — это такой же госпиталь, но организуемый на пути следования армии. Они были несколько меньше постоянных госпиталей, строились специальным инженерным подразделением при медицинской службе.

Временные госпитали обслуживались специально выделенными подразделениями рабочих и самими санитарными подразделениями. Как временные, так и постоянные госпитали были оснащены койками. По крайней мере, в госпиталях койки должны были быть.

В Йемене в 1797 году был всего 1 временный госпиталь — в Кишне, и там было всего 400 мест, но вместо коек были матрасы. В Занзибаре находился единственный постоянный госпиталь во всей Восточной Африке, и он имел 600 укомплектованных койко-мест, хотя рассчитан был на 800 койко-мест.

Наконец, были лазареты — их устраивали прямо в центре боевых порядков. Коек здесь не было, понятное дело — тут были только носилки. Правда, тут нужно уточнить, что у других даже их не было, как правило.

Здесь можно было даже проводить операции. По крайней мере, по идее — лазарет должен был быть оснащён 2 полными комплектами инструментов и 1 полным набором лекарств.

Ключевое слово — должен был быть. Обычно всё же брали, если они были. Коррупцию и попил средств, к сожалению, никто не отменял. С другой стороны, закупки инструментов и лекарств были в ведении медиков, и обычно таких эксцессов не случалось.

Другая проблема — проблемы с финансированием. Понятное дело, финансирование дорогостоящих медицинских служб в военное время, когда нужно финансировать армию численностью немногим менее миллиона человек, а также флот и дипломатический корпус — вещь проблемная.

К счастью, имперская армия ещё ни разу не была полностью отмобилизована, а потому на медицинских службах абсолютно не экономили, понимая их важность в предотвращении выбытия из кадрового состава армии опытных военных, костяка армии.

Имперская армия была мощью, с которой пришлось бы считаться, отмобилизуйся она по полной программе. Причём в Америках было бы до 100 тысяч человек, в Африке и Азии — до 50 тысяч, а в Европе — около 600 тысяч. Как можно понять, просто чудовищная по своим размахам армия, предусматривавшая тотальную мобилизацию всей испанской нации.

К слову, небольшой нюанс — процент мобилизуемого населения неуклонно уменьшался с каждым годом в силу быстрого роста населения империи, особенно её европейской части, так что масштаб мобилизации с каждым годом становился всё меньше.

Что касается других событий 1797 года — формальное полное подчинение Новой Зеландии, ака Южной Каролины, если брать актуальные для Артёма названия, испанцами.

Формальное подчинение потому, что испанцы принудили всех индейцев на островах Южной Каролины к принятию ряда неравноправных договоров, но, это же индейцы — что им эти договоры.

Испанцы не обладали достаточным присутствием на островах, чтобы контролировать племена индейцев, однако обладали достаточным присутствием, чтобы завалить индейцев таким количеством оружия, что на 1 индейца приходилось по несколько мушкетов.

Это, вкупе с интродукцией новых пищевых культур, насильственным разрушением любого прежнего баланса между племенами и другими факторами, как ни странно, привело Южную Каролину в состояние перманентной войны всех против всех.

Тем более, что испанцы с радостью продавали картошку, теперь основную пищевую культуру, и оружие, причём вместе с боеприпасами, в обмен на рабов.

Местные племена, недолго думая, тут же принялись, собственно, к войне всех против всех за доминацию на островах, что выразилось в физическом уничтожении