Шапка Мономаха - Алексис Опсокополос

— Мы держимся милый, мы держимся! Осталось совсем немного, магия вернулась почти полностью. И ты вернулся. Значит, всё будет хорошо.

— Но я ничего не понимаю. Где мы?

Я огляделся — мы с Милой стояли внутри какого-то купола, а с другой стороны в нас стреляли из автоматов. Точнее, пока ещё стреляли в купол, так как он сдерживал пули, но целями явно были мы.

— Родной мой, прошу тебя, вернись! — произнесла Мила, сжав мои ладони ещё крепче. — Нам осталось совсем немного. Вот посмотри!

Мила вытянула правую руку ладонью вверх и сгенерировала фаербол. Он был немного меньше обычного.

— Видишь, он уже почти такой, как надо. Осталось совсем немного, и мы установим портал. Но надо торопиться, а то всё начнёт отказываться назад.

— Куда торопиться, Мила? — спросил я. — Кто эти люди за куполом? Почему они в нас стреляют? Я ничего не понимаю, я ничего не помню.

Вместо ответа, Мила заплакала, даже не заплакала — заревела. Она в бессилии опустилась на колени, обхватила меня за ноги и проговорила сквозь слёзы:

— Прошу тебя, вернись! Собери все силы и вернись! Ты сможешь. Я верю, что ты сможешь. Ведь никто, кроме тебя, не вытащит меня отсюда, никто, кроме тебя, меня не спасёт. Вернись, любимый, защити меня!

Последняя фраза Милы как-то по-особому врезалась мне в мозг. Я вдруг понял, что каким бы ты крутым магом ни был, каких бы высот ни достиг, скольких противников не стёр в порошок, сколько сражений ни выиграл, грош тебе цена, если ты не можешь защитить дорогого тебе человека в тот момент, когда ему грозит опасность.

И пусть я забыл, кем были те люди, что стреляли в нас с другой стороны купола, пусть я забыл, почему они вообще в нас стреляли, но я знал, что пока я жив, в Милу ни одна пуля не попадёт. Я собрал все остатки своих сил, всю свою энергию, поднял руки и принялся начитывать защитное заклинание.

Немного закружилась голова. Обычно я старался на такие мелочи не отвлекаться, пока они не грозили потерей сознания, но в этот раз к головокружению присоединилось ещё одно странное чувство — будто голову что-то обжигает. Казалось, на неё надели раскалённый обруч. Но самое удивительное в этом ощущение было то, что оно не доставляло дискомфорта. Более того, чем сильнее обжигало голову, тем лучше я себя чувствовал в целом. Я испытал прилив сил, и полностью вернулась память. Это было странно, но очень кстати.

— Не волнуйся, милая, всё будет хорошо, сейчас закончу с куполом, ты поставишь портал, и мы свалим отсюда на фиг, — сказал я Миле.

Моя девушка тут же подняла голову, посмотрела на меня, и её глаза расширились от удивления. У неё было такое выражение лица, будто вместо меня она увидела как минимум фон Лангермана.

— Шапка, — прошептала Мила. — Она светится.

— Она ещё и греется, — заметил я.

Мила улыбнулась, вытерла с щеки слезу и негромко произнесла:

— Теперь ты точно вернулся.

— Вообще-то, я никуда и не уходил. Тут из купола при всём желании никуда не свалишь, кроме как порталом. А с порталом у нас пока проблемы.

— Если бы ты знал, какой безумный взгляд у тебя был. А время от времени твои глаза становились мутными и полностью чёрными, и ты в эти моменты застывал, как каменное изваяние. Мне давно не было так страшно.

— Видимо, какое-то заклятие, — отмахнулся я. — Не обращай внимание. Скоро будем дома.

Не знаю, откуда у меня взялась такая уверенность, но я быстро начитал заклятие на усиление купола и даже не удивился, когда он буквально в течение нескольких секунд стал полностью непрозрачным, скрыв нас от автоматчиков. Теперь в него можно было хоть из танка стрелять. И при этом я совсем не ощутил усталости. Похоже, Великий артефакт решил меня немного подпитать своей силой — иного объяснения происходящему я не находил.

Потом я быстро начитал заклятие на установку защиты от блокировки магии и, убедившись, что всё прошло как надо, сказал Миле:

— Ставь портал.

— А фаербол? — удивилась Мила.

— Можешь сразу портал ставить.

Мила на всякий случай всё же сначала сгенерировала фаербол и, убедившись, что он вышел таким, как положено, принялась начитывать заклинание на установку портальных врат. Буквально через минуту всё было готово, и можно было шагать в портал. Что мы и сделали.

Выйдя из портала в башне, я первым делом снял с головы шапку. Великий артефакт излучал довольно яркий свет, но едва он оказался в моих руках, этот свет начал угасать, и буквально через несколько секунд шапка Мономаха приняла тот вид, что был у неё, когда она лежала на стеллаже в подвале Чакыра.

Я хотел поздравить Милу с успешным возвращением и уже было открыл рот, но сказать ничего не смог — не хватило сил. Они покинули меня внезапно, быстро и сразу все. Как подкошенный я рухнул на каменный, холодный пол башни, уткнувшись в него лбом. Падая, заметил, как ко мне бросились Мила и дежурные.

«Возвращение вышло не очень торжественным, но как всегда эффектным», — подумал я, и чёрный вязкий горячий туман накрыл меня с головой.

Глава 27

«Ты дома, опасность миновала, всё хорошо, надо просто встать и разогнать этот непонятный туман», — с этими мыслями я открыл глаза, дёрнулся, чтобы подняться, и… обнаружил, что лежу на кровати в своей комнате.

— Тише! Тише! — улыбнувшись сказала бабушка и положила ладонь мне на грудь, не давая встать. — Куда собрался?

Я огляделся, невольно зажмурился и потряс головой, чтобы избавиться от странного видения. Но это было не видение — я действительно лежал в своей кровати, рядом на стуле сидела бабушка и улыбалась.

— Как самочувствие? — спросила она.

— Хорошо, — ответил я, хотя до «хорошо» было ещё далеко: всё тело ныло, а голова кружилась. — Где Мила? С ней всё нормально?

— Более чем. Буквально десять минут назад еле выгнала её отсюда, чтобы хоть немного поела. Больше суток не отходила от тебя, от еды отказывалась, только кофе литрами пила. Айникки носила чашки не переставая.

Я облегчённо вздохнул, но потом до меня дошёл смысл всех сказанных бабушкой слов.

— Больше суток? — воскликнул я, подскочив и сев-таки на кровати.

— Двадцать семь часов, десять минут, если быть точной, — сказала бабушка, взглянув на часы, и добавила: — Ты быстро пришёл в себя.

— Быстро?!

— Очень быстро. Я думала минимум дня три с тобой провожусь.

— Но что со мной было?

— Полное энергетическое истощение.