Отпущение грехов - Михаил Серегин

– С-суки! Николаич, тащи ружье!

Помощник кинулся к машине, но отец Василий прибавил ходу и буквально припечатал надсмотрщика концом бревна к машине. Николаич натужно вякнул и, схватившись за живот, осел на землю. Друзья, не сговариваясь, швырнули бревно на землю и кинулись к своим обидчикам – длина цепей позволяла.

Священнику достался Николаич. Он нанес ему пару зубодробительных ударов, отшвырнул прочь от машины и кинулся помогать Исмаилу – тот еще возился с превосходящим его по массе фермером.

– Дай я, – отодвинул муллу отец Василий и с ходу вырубил мерзавца. – А теперь – в багажник!

Они подхватили обмякшее тело, затем Исмаил сбегал в машину за ключами, и через две минуты оба рабовладельца были вдавлены в багажник, как рыба в банку.

– Готово! – усмехнулся отец Василий и с усилием захлопнул крышку багажника. – Ну, что, братишка, на волю?!

Но все оказалось не так просто. Просто сесть и поехать мешало бревно. Они снова раскрыли багажник, тщательно обшарили пленников, но ключей от огромных амбарных замков ни у того, ни у другого не оказалось. В машине не нашлось даже монтировки, так что ни отвинтить, ни вырвать крюки было просто-напросто нечем. А возвращаться на ферму не хотелось.

И тогда они приоткрыли обе левых дверцы, аккуратно водрузили бревно сверху и тихо, придерживая его левыми руками и старательно объезжая малейшие кочки, тронулись в путь.

Грунтовка была на удивление ровной, и если бы не проклятущее бревно, ехать было бы сплошным удовольствием, но приближался очередной поворот, и сидящий за рулем Исмаил испуганно притормаживал – как его ни придерживай, бревно с грохотом слетало на каждом повороте и, подскакивая, катилось прочь, угрожая оторвать своим «владельцам» прикованные крепкими цепями правые ноги.

Только у самого выезда на асфальт они разыскали в куче мусора немного проволоки и приторочили опасный предмет к дверцам более-менее надежно. И все равно ехать быстрее тридцати километров в час Исмаил опасался.

– Куда теперь? – не оборачиваясь, спросил Исмаил.

– В область, я думаю. Нам с тобой так и так на силовиков надо выходить. ФСБ или УВД – без разницы, но светиться надо везде и поярче.

– Согласен. Только учти, что в центр города нас с этим, – кивнул Исмаил в сторону привязанного к дверкам бревна, – не пустят.

– У шоферов монтировку попросим.

Исмаил кивнул. Сейчас, когда солнце еще только поднялось, транспорта на ведущем в областной центр второстепенном шоссе не было вообще, но он знал, что через несколько километров, когда они выедут на одну из главных трасс, все изменится.

Они миновали еще четыре километровых столбика, и впереди показался перекресток.

– Вот шайтан! – внезапно ругнулся Исмаил.

– В чем дело?

– Гаишники.

Отец Василий вгляделся. У самого выезда на трассу внезапно показался уютно расположившийся за деревьями и потому не замеченный ими вовремя пост дорожно-патрульной службы. Но останавливаться и сдавать назад было поздно: вооруженный короткоствольным автоматом патрульный уже заметил их и теперь внимательно наблюдал за груженным длиннющим, явно ворованным столбом новеньким «Фольксвагеном».

Исмаил сердито засопел. Он понимал – тут ничего не поделаешь.

Милиционер поднял жезл, и Исмаил принялся медленно тормозить.

– Ваши права, – потребовал козырнувший и скороговоркой представившийся патрульный.

– Слышь, командир, я дома права забыл, – начал отмазываться Исмаил. – Но я сейчас привезу.

– Документы на машину, – протянул руку патрульный.

Исмаил судорожно пошарил в бардачке, но там было пусто.

– Да я все документы сдуру оставил. Вот бревно попросили отвезти, думал, пока темно, успею. Ну, пока движение поменьше.

– Выходите, – коротко распорядился патрульный и поправил сползающий с плеча автомат.

Исмаил глянул на священника. Тот пожал плечами.

– Надо выходить. Мы с этой дрянью далеко не уедем, все равно повяжут.

Мулла тяжко вздохнул и, чтобы нечаянно не сбросить висящее буквально на соплях бревно, вылез из машины через правую дверцу. Прикованная к ноге цепь жалобно звякнула.

– А это что такое? – оторопел милиционер. – А ну-ка отойди от машины!

Исмаил отошел на несколько шагов, но дальше не пускала цепь. Фуражка патрульного медленно ползла вверх, вслед за бровями. Он поднял рацию и машинально приложил ее к уху:

– Васек! А ну-ка бери ребят и ко мне!

Отец Василий вздохнул и тоже принялся вылезать из машины. Патрульный осторожно, так, словно машина была заминирована, обошел ее стороной и непонимающе уставился на кандалы.

– Что это у вас?

– Кандалы, – пожал плечами священник.

Было видно, что патрульный само слово понял, но в то, что оно отражает действительность, не поверил.

– А белое что такое торчит?

Священник глянул на свою ногу и поправил вылезшую из-под железного кольца майку.

– Подкандальник, – пояснил он. – Чтобы не натирало…

– Вы что, ребята, из Чечни? – как-то криво и неуверенно улыбнулся патрульный.

– Не, мы с Поволжья, – устало сказал Исмаил. – Местные.

И в этот момент в крышку багажника постучали. Патрульный кинул быстрый взгляд на багажник, затем на переминающихся с ноги на ногу каторжников, но трогаться с места не стал. И правильно сделал. К нему уже бежала вооруженная до зубов подмога.

* * *

Когда фермера и его помощника вытащили из багажника, те были совершенно багровые от напряжения. Их немного кидало из стороны в сторону, глаза вылезали из орбит от нехватки кислорода и сдавленности, но соображать они уже начали. По крайней мере, оба сразу же начали отрицать свою причастность к «каторжанам».

– Я фермер местный, ребята, – чуть не плакал Тимофеич. – Все своим трудом! Все мозолями трудовыми! А этих граждан я впервые вижу!

– Не свисти, Тимофеич, – издевательски рассмеялся Исмаил. – Ты все равно так и так попал! Так что плачь понапрасну!

– Лейтенант, – сразу обратился к офицеру отец Василий. – Это какой район?

– Усть-Кудеярский, – немного удивленно ответил милиционер.

– Тогда звони Карнаухову, – назвал священник фамилию начальника районного отдела ФСБ. – Знаешь такого? Скажи, что здесь Исмаил Маратович и Михаил Иванович его ждут. И пусть времени зря не теряет, дело важное.

Офицер на секунду задумался и кивнул в сторону Тимофеича и его помощника.

– А с этими что?

– Карнаухов со всеми разберется. Ты, главное, позвони.

Офицер отошел к шмонающим машину подчиненным, сказал пару слов и направился к будке.