Королевская ссылка, или Лорд на побегушках - Александра Логинова

Её величеству не природного происхождения. Об этом гудит весь монарший двор, и даже младший позволяет себе шепотки.

— Ну не духи же меня прокляли на скотский союз! — рассердился правитель. — Что может быть природнее любви между мужчиной и женщиной?

— Например, менструальная кровь, — невозмутимо парировал лекарь. — Напомнить, для чего её использовали со времен второй династии?

— Аврора просто ужасна в магии, — рассмеялся Стефан. — Ей едва ли хватает энергии пользоваться бытовыми артефактами. Даже подаренное мною ружье возводила с трудом, а оно на кремниевых якорях — магию пропускает как по маслу.

— Я напомню Вашему величеству, — Пьер напряженно слушал исповедь монарха. — Что любовная магия — древнейшее, неизученное и полулегальное колдовство, о котором мне известно чуть больше вашего. Уж простите за дерзость, профессия обязывает. И глядя на вашу клиническую картину, я готов поставить свою свободу на кон: приворот имеет место быть.

— Я же тебе говорю, она почти не умеет колдовать, — не на шутку разозлился повелитель.

— Почти все женщины в колдовстве уступают мужчинам, это общеизвестный факт. Но почему эта темная и древняя магия всегда была уделом женщин? Вам не кажется нелогичным, что варварским, старинным и почти неизвестным колдовством пользуются те, кто слабее нас?

— Не убедил.

Доктор Софит замолчал, тщательно обдумывая каждое слово. Его величество упрям и во всем походит на своего отца — известного скептика и ригидного, закостенелого лорда, измерявшего мир простыми и понятными категориями.

— Скажите, мой господин, что страшнее: умереть от клинка в сердце или от яда в супе? — внезапно спросил он.

— От яда, — вздрогнул король. — Что клинок? Вонзится — и здравствуйте, духи посмертия. А с ядом будешь мучиться и сам умолять духов забрать тебя за грань.

— А между тем яды — женское оружие, — заметил лекарь. — Как вышло, что такое мучительное, сложное, филигранное орудие убийства, которого мы боимся, стало женским уделом?

Король оторопел. Никогда не задумывался… А ведь Пьер прав. Для изготовления и применения яда нужны особые навыки, острый ум и знания растений, их состав и способ добыть из них ядовитый сок. Слишком сложно… для легкомысленных и ранимых женщин? Стоп, погодите-ка.

— Пьер, а как давно эти дурочки в рюшах монополизировали изготовление и применение ядов? — страшным шепотом спросил правитель, округлив глаза.

— С начала времен, — спокойно пожал плечами целитель. — Им не хватает сил использовать кулаки, не хватает смелости броситься с клинком на врага, но холоднокровно отравить обидчика у них не заржавеет. Так, может, если барышням не хватает сил творить огненный шторм, они идут другим путем? И недаром сохраняют за любовной магией славу темного пережитка прошлого, пряча его в тень от мужских глаз?

Звенящая тишина оглушила обоих. Робкий ассистент давно сбежал подальше от могущественных лиц и их тайн, а больше никто не смел тревожить приятелей. Каждый думал о своем: Пьер скрестил пальцы, умоляя богов отрезвить ум короля, а Стефан прикрыл глаза, со сладким головокружением вспоминая Её губы, руки, глаза, улыбку, грудь… Ох!

— Варлок с тобой, обследуй, — решительно рубанул монарх, подымая веки.

— Рад, что ты способен рассуждать здраво, — посветлел целитель, бросаясь к артефактам.

Король криво улыбнулся. Пожалуйста, пусть это будет приворот. Тогда Его величество с полным правом сможет снова Её увидеть.

Глава 41

— Нет, нет, даже не просите! — категорично воскликнул сэр Николас, непримиримо маша руками.

— Но нам нечего есть, — я из последних сил держала каменное выражение лица, искоса приглядываясь к тяжелой фарфоровой статуэтке пастушки.

Говорят, сельское хозяйство прочищает мозги. Интересно, сколько раз его нужно приложить к голове для целебного эффекта?

— Я знаю, сударыня, — недовольно скривился учитель. — Сей факт мне доподлинно известен. Почему вы не предупредили меня, что в вашем поместье шаром покати? Но это полбеды. Почему вы не предупредили меня, что на вашем попечении малолетние преступники и невоспитанные оторвы?

Господи, если я его сейчас тресну, Ты же не осудишь? Поджилки затряслись от негодования. Битый час упрашиваю этого упрямца поучаствовать в охоте и помочь мне расставить силки на мелкую живность, а этот, с позволения сказать, педагогический осёл только брыкается. Да еще и детей оскорбляет.

Хотя куда уж проще: сплести петли с бегущими узлами, найти пару-тройку подходящих деревьев, да припасти приманку. Справится даже отрок, вложений минимум, навыки — база, а в результате некрупная пернатая или шерстяная дичь. Будь мы в обычном лесу, давно бы плюнула и пошла сама.

— Мне нужна страховка от духов. Разве защита обитателей поместья не входит в ваши профессиональные задачи?

— Нисколько, — ядовито откликнулся учитель, растеряв всю свою любезность и пиетет к прекрасной леди.

Наверное, впечатлился моим способом выбивать ковры. Говорила мне матушка, по-мужски бьешь, Любаша, совсем не по-женски. Вот и травмировала нежную психику утонченного лорда. Только Николь почему-то считала, что его потряс сам факт мытья полов экс-королевой.

— Кто ж вас уважать будет, застукав со шваброй в зубах? — тяжело вздыхала Лавиния, мелко семеня по чистому полу со стопкой постельного белья на руках.

— А…

— И меня тоже, — с безнадежным смирением вздохнула баронесса.

— Трудимся дальше? — не нашла ничего лучше я.

— Трудимся, — подтвердила леди. — Только если не умрем от голода и вернемся в столицу, не говорите никому, что я посуду в тазу мыла. Ладно?

— Заметано.

Правота девчонок подтвердилась очень скоро: сэр-учитель поглядывал на меня с усталым снисхождением и без малейшего подобострастия, как в первый день. Мне его уважение до лампочки, но помочь-то можно! Или постараться для своего же сытого брюха, на крайний случай. Увы, охотиться, как крестьянин, наш заносчивый педагог не пожелал. Узнав, что я не смогу по щелчку пальцев достать ему ружье, борзых, соколов и лошадей, благородный лорд впал в замешательство — а как еще охотиться? Идти в лес без опытных лесничих и местных — ваш не считается, леди! — егерей? Безумие, чистое безумие. Инако охотится только чернь.

— Ваши силки — удел грязного пушного промысла, не имеющего ничего общего с благородным искусством охоты, — нудно поучал меня сударь. — Аристократам невместно пачкать руки об капканы.

— Сэр, вы желаете на обед похлебку из кожаных ремней? — я вежливо осведомилась, стискивая руки в кулаки.

— Не пытайтесь готовить сами, поручите кухарке, — отмахнулся нахал. — А если не сидится дома, возьмите кого-нибудь из своих паршивцев. Уж отпугнуть парочку духов они сумеют.

— Почему вы позволяете себе оскорблять детей?

— Вы видели, что они натворили? — зло прошипел учитель, вызвав у меня легкое отвращение. — Испоганили мой труд!

— Вы ухайдокали их в край. Дети тренировались без отдыха и еды несколько дней, а вы в это время попивали чай у камина. Неудивительно, что