Потаенное пламя - Сандра Браун

Он быстро поцеловал жену в губы и вышел из комнаты.

Джеред развернул Лорен лицом к себе. В его поцелуе слились боль, любовь и ярость. Он почти оттолкнул ее и вышел вслед за братом. Лорен бросилась за ним.

Во дворе толпились вакеро. Тори, чей ястребиный профиль еще больше подчеркивал острые черты лица, держал наготове коней. Чарджер бил копытом по утрамбованной земле двора. Руди и Джеред одновременно вскочили в седла. Пренебрегая стременами, команчи взлетел на коня. Руди коротким кивком подал знак своей маленькой армии, резко дернул поводья и галопом промчался к воротам. По обеим сторонам от него ехали Торн и Джеред, а за ними следовали их люди.

Лорен круто повернулась и оказалась лицом к лицу с Глорией, только что вышедшей на крыльцо:

– Глория, ты же не допустишь…

– Они должны это сделать, Лорен, – сказала та со спокойной уверенностью. – Пойдем, у нас тоже есть дела.

Часы тикали медленно и монотонно. Ужас, который пережила Лорен, увидев Марию в луже крови, отошел на задний план перед сознанием того, что она, возможно, больше не увидит Джереда в живых. Братья были полны жажды мести, и она знала, что битва будет кровавой. Нет, Боже мой, нет, мысленно молила она, механически выполняя все указания Глории.

Тело Марии было перенесено в дом одним из старых вакеро. Ее положили на постель, которую она прежде делила с Беном. Глория готовила ее к погребению. Лорен боялась снова увидеть Марию, но знала, что не может обидеть Глорию. Вместе с детьми, пришедшими проститься с бабушкой, она вошла в комнату покойной.

Лорен была потрясена. Она не понимала, как это удалось Глории, но на постели лежала прежняя Мария. Высокий воротник платья закрывал рану, волосы были причесаны и собраны сзади в тяжелый узел. На спокойном лице застыло умиротворенное выражение, на губах играло некое подобие улыбки. Ее руки, красивые и нежные, были сложены на груди, тонкие пальцы обвивали четки.

Тот же самый вакеро, который принес Марию в дом, сколотил гроб. Лорен увела детей из комнаты, когда он пришел, чтобы переложить в него тело.

Оставшуюся часть дня Лорен и Елена пытались успокоить старших детей, пока Глория занималась близнецами. Наконец все дети были накормлены и уложены в постели, и женщины сели в гостиной, ожидая возвращения мужчин.

Солнце уже садилось, когда они услышали стук копыт и выбежали на крыльцо. В тусклом свете угасающего дня трудно было разглядеть лица всадников, но по мере их приближения каждая узнала своего мужа, и женщины вздохнули с облегчением.

Руди и Джеред устало спешились, бросив поводья вакеро, которые занялись измученными животными.

Глория молча спустилась со ступенек и обняла Руди. Он так крепко прижал ее к груди, будто пытался перелить в себя ее силы. Когда она подняла голову и посмотрела ему в лицо, он сказал:

– Ничего. Никаких следов.

Они вошли в дом, и мужчины рухнули в кресла. Глория и Лорен засуетились, накрывая стол. Еда все время сохранялась на маленьком огне, чтобы не остыла. Елена отправила в барак вакеро большой горшок ароматного рагу. Потом они с Карлосом ушли к себе.

Когда тарелка опустела, Руди вытер рот салфеткой и откинулся на спинку стула. Джеред посадил Лорен себе на колени и зарылся головой ей в грудь. Наконец Руди заговорил:

– Сначала мы отправились в их лагерь. Там никого не оказалось. Ни одного человека, только мусор, который они оставили. Весь день мы прочесывали холмы, осмотрели каждый куст, каждую расселину, каждую трещину и не нашли никаких следов.

Он помолчал, сделал глоток виски, который налила ему Глория, и продолжал:

– Мы наткнулись на одного арендатора, полубезумного старика. Он сказал, что видел Данкена и еще несколько человек на реке, чуть выше дороги на Фредериксбург. Он считает, что это было позавчера. Данкен разговаривал с каким-то расфуфыренным хлыщом.

– С Вандайвером? – спросила Глория, а Лорен затаила дыхание.

– Вероятно, – ответил Джеред. Все замолчали, погруженные в свои мысли. Молчание прервал Руди:

– Я найду его. Проклятый убийца и сукин сын. Я его найду.

Жутко было слышать его ровный, безжизненный голос. Он поднял глаза на Глорию:

– Где она?

– В своей комнате.

Руди кивнул и уставился на пламя газового рожка.

– Один из ребят предложил съездить завтра утром в Пуэбло и привезти священника. Тогда мы ее похороним. – Он помолчал, потом добавил:

– Сегодня я подумал, что она никогда бы не оправилась после утраты Бена. Со дня его смерти она ни минуты не была счастлива… Может быть.., может быть.., теперь она будет счастлива…

Его голос дрогнул. Глория бросилась к нему и, обняв, повела в спальню.

* * *

– Джеред, это немыслимо! Даже если бы вы их нашли, сколько жизней было бы потеряно, сколько добра уничтожено. Как ты можешь участвовать в этом?

– А у меня есть выбор? Попытайся встать на мое место.

До Лорен доносились возбужденные голоса спорящих мужчин. Обед был закончен, и братья вышли на галерею. Глория возилась с близнецами. Лорен читала в гостиной.

Прошла неделя со дня похорон Марии. Каждое утро Руди и Джеред выезжали со своими людьми на поиски У эта Данкена. Каждый вечер они, разочарованные, возвращались домой, так и не найдя никаких следов углежогов. Смерть Марии потрясла их всех, включая и Джереда, но, к радости Лорен, он теперь всегда был тем Джередом, который приехал к ней в страшный снежный буран. Куда подевался вечно раздраженный, саркастичный человек, каким она помнила его по Коронадо. Теперь он каждую ночь спал с ней, был нежен и страстен, и они занимались любовью на широкой постели, где он спал с детства. Джеред рассказывал ей о своих планах построить собственный дом в Пекановой роще, о смерти своего друга Алекса на Кубе. Терзаемый воспоминаниями об ужасах и жестокостях войны, которые переживал каждый раз заново, он искал у нее утешения. За напускной бравадой Лорен научилась видеть настоящего Джереда и любила его именно таким. Ее любовь к мужу была яростной, страстной и в то же время какой-то материнской. Он был сильным, мужественным, упрямым и гордым мужчиной, однако Лорен знала, как он уязвим, и за это любила еще сильнее.

Лорен очень хотела разделить с ним плоды своей деятельности в Пуэбло. Пепе периодически привозил ей последние новости. Все шло хорошо. Два раза в неделю работала клиника. Строились и другие общественные здания, а весной строительство должно было расшириться. Нуждающимся раздавали теплую одежду. Пепе увозил с собой подробные инструкции дамскому благотворительному комитету и лично ею написанные благодарственные письма.

Ей хотелось рассказать Джереду обо всем этом, но она молчала, боясь расстроить его неприятными воспоминаниями. Ведь разговор непременно перейдет на строительство железной дороги, а тут уж не обойтись без упоминаний о Вандайверах. Но, по-видимому, эту тему поднял Руди.