Пикассо - Анри Гидель

Естественно, что когда Пикассо обосновался в Буажелу, он стал гораздо меньше сотрудничать с Гонсалесом, оставшимся в Париже. Известно, что Хулио сделает блестящую карьеру, создавая скульптуры из железа.

В Буажелу начиная с 1931 года Пикассо в течение нескольких лет с увлечением занимается скульптурой, пользуясь просторными мастерскими. В конце концов, его привлек не сам старинный замок, а огромные, просторные конюшни с высокими потолками и пустота, в которой эхом отзывались шаги. Дело в том, что уже давно он хотел заняться скульптурами больших размеров. Когда в 1932 году фотограф Брассаи, готовя репортаж о художнике, приедет к нему, Пикассо откроет дверь одной из огромных мастерских и Брассаи увидит необычайную толпу статуй, сверкающих белизной, среди которых были такие монументальные, как Женщина с апельсином и Женщина с вазой, высота которых превышала 2,8 метра. Многие из них Пабло, очевидно, посвящал Марии-Терезе, ее фигура восхищала художника. То же можно сказать и о Лежащих купальщицах. Несколько женских голов также вдохновлены Марией-Терезой, характерная черта всех скульптур — крупный нос, прямо продолжающий линию лба. Подобные формы можно заметить в микенских бюстах на острове Крит в музее Гераклиона.

Период, когда Пикассо столько времени уделяет скульптуре, продлится до 1935 года, даты, когда Пабло станет жить с Ольгой раздельно. Но одновременно художник не менее плодотворно рисует и пишет картины. С 1927 по 1928 год из-под его кисти выходят странные создания. Женские фигуры приобретают совершенно искаженные формы, деформируются. Их тела и особенно лица художник разлагает на отдельные элементы и снова их объединяет причудливым образом. Большинство этих созданий потрясают своим уродством, как, например, Купальщица на берегу моря (1930), напоминающая самку богомола, или Обнаженная женщина в кресле, чьи руки, словно щупальца осьминога.

Художник создает целую галерею монстров, гораздо более ужасающих, чем те, которых он писал в предыдущие годы. Эти картины, исполненные в основном с 1927 по 1932 год, Пикассо никому не показывает. Не потому ли, что они выдают его собственное психологическое состояние? Или они отражают их нетерпимые отношения с Ольгой, которые усугублялись с каждым годом? Возможно, правда, что в минуты особо ожесточенных ссор Пабло волочил Ольгу по полу за волосы… чтобы она только прекратила свои вопли. Но он никогда не писал ее лицо уродливым, чтобы таким образом отомстить ей. Несомненно, он считал подобный прием слишком простым и недостойным его искусства. Но присутствие в его живописи кошмарных созданий, безусловно, указывает на его глубокое душевное потрясение и смятение.

К счастью, у Пабло были и другие темы для живописи, а очаровательная блондинка Мария-Тереза сумеет развеять и разогнать монстров, которые так часто преследовали воображение художника. И он пишет ее без устали, эти картины полны лирики, они воспевают ее грацию и красоту. Пабло часто изображал девушку дремлющей, всегда готовой к объятию и к тому, чтобы доставить ему наслаждение, в чем он так нуждался. Не много художников со времен Ренессанса оставили нам изображение столь беспомощной сексуальности, готовности отдать себя, как это сделал Пикассо на картинах Сновидение, Сон, Обнаженная женщина в саду…

Мария-Тереза, на самом деле, была тем оазисом, где вечно сражающийся и страдающий от постоянных конфликтов с женой Пабло мог найти покой, отдохновение. Именно благодаря ей ему удавалось восстановить некоторое равновесие, modus vivendi в своем столь беспокойном существовании.

Часто по утрам он мчался в Буажелу в своем роскошном лимузине «испано-сюисе», за рулем которого был шофер в ливрее. Когда он наконец въезжал во двор замка, то испытывал чувство обеспеченности, которое столь долгое время было неведомо бывшему обитателю Бато-Лавуар. Более того, особняк своей массивностью производил впечатление «мощи и надежности», к которым он не был безразличен.

Обычно по вечерам Пабло возвращался в Париж, а зимой покидал Буажелу уже в пять часов, так как в его мастерских в бывших конюшнях не было электрического освещения. В летнее время Пабло принимал друзей — Гонсалесов, Браков, Зервосов, Канвейлеров… они располагались на террасе под густой тенью каштанов. Он очень ценил эти минуты отдыха, которые иногда могли быть омрачены появлением ревнивой Ольги. Она стала подозревать, что некоторые картины изображают не выдуманные модели, как ее заверял Пабло, а кого-то вполне реального…

Восхищение Пикассо Марией-Терезой в эти годы было настолько велико, что он запечатлел ее также в значительной части своих гравюр. Будь то иллюстрации к «Неведомому шедевру» Бальзака, «Метаморфозам» Овидия или сотни гравюр на меди, заказанные ему Волларом (так называемая Сюита Воллара), среди которых знаменитая гравюра Ателье скульптора, где он изображает себя как скульптора, а рядом — вдохновляющую его молодую женщину, или Минотавромахия — всюду в персонажах можно обнаружить черты Марии-Терезы. В Минотавромахии (1935) у молодой женщины рядом с Минотавром явно заметны признаки беременности. И, действительно, именно в это время, весной 1935 года, Мария-Тереза объявляет Пабло, что ждет ребенка. Это известие — словно гром среди ясного неба. Пабло очень обеспокоен. Что же делать? Ведь он женат… Собирается ли он развестись и жениться на Марии-Терезе, которая страшно подавлена и непрерывно плачет? Он хотел бы этого, тем более что перспектива отцовства переполняет его радостью! Но Пикассо отличается болезненной нерешительностью!

Неизвестно, каким образом Ольга узнала правду. Сцена между супругами, должно быть, была ужасающей…

В сущности, отчуждение между ними уже давно стало невыносимым. Летом 1932 года Пабло отправил жену с Пауло в Жуан-ле-Пен, тогда как сам под предлогом срочной работы остался в Буажелу, тайно встречаясь там с Марией-Терезой. И все-таки, пытаясь спасти свой брак, следующим летом и летом 1934 года он отправляется с женой и сыном на машине в Барселону, а чтобы доставить удовольствие Ольге, они останавливаются в фешенебельном отеле «Риц». Он показал Ольге большую часть Испании — они посетили Сан-Себастьян, Бургас, Мадрид, Сарагосу, Толедо…

Поведение Пабло в данной ситуации не отличалось особой последовательностью, оно свидетельствует о его растерянности и смятении. Так как он сам был неспособен принять решение, вместо него это сделали последующие события. Важнейшее из них — беременность Марии-Терезы. Он уже несколько раз пытался заговорить с Ольгой о разводе, но не очень настаивал на этом, столкнувшись с ее бурной реакцией. К тому же не грозил ли развод разделом его имущества в мастерских? На этот раз он попросил своего адвоката, мэтра Анри Робера, подготовить необходимые документы. Но Ольга угрожает все заблокировать своим категорическим отказом. Юридическая тяжба может затянуться лет на семь или восемь. В конце концов супруги согласились жить раздельно. Но когда в июне 1935 года на улице ля Боэти появился судебный исполнитель для инвентаризации имущества, что было необходимой формальностью в данном случае, Ольга упала в обморок. Пабло был вынужден попросить чиновника покинуть их.

В июле семейная жизнь с непрерывными скандалами и истериками Ольги, порой в присутствии четырнадцатилетнего сына, стала совершенно невыносимой. Неизвестно, как Ольга все-таки покинула улицу ля Боэти и стала жить с Пауло в роскошной вилле Калифорния, на улице Берри, 16, в нескольких сотнях метров от Пикассо. Отсюда она наблюдает за приходом и уходом мужа. Кроме того, каждый день она пишет ему письма на смеси русского, французского и испанского, полные жалоб и упреков.