Клубок со змеями - Павел Сергеевич Марков

— Заткнись, и заканчивай быстрее! — рявкнул первый наемник.

Второй издал короткий смешок и наигранно вздохнул.

Когда Бастет была связана по рукам и ногам, они двинулись к выходу, но прежде, чем уйти, второй спросил у первого:

— Эта мразь воды испить хотела? Так давай почерпнем ему тот божественный нектар из колодца! Я думаю, он нам даже «спасибо» скажет.

— Ты слышал, что сказал командир? Почему ты такой тупой болтун?

Второй стражник вновь загоготал, выходя следом:

— Эх, и почему ты всегда против моего удовольствия?

— Потому, что оно у тебя больное.

— Не строй из себя невинного праведника, — послышалось, как тот сплюнул на песок.

— Ты и впрямь тупой, — голоса стали медленно удаляться, как и шаги, — дело не в жестокости, а в несоблюдении прямых приказов…

Больше разобрать мне ничего не удалось, ибо мозг стал постепенно отключаться. Жажда становилась нестерпимой, поэтому забытье казалось настоящим избавлением, однако Бастет не дала им насладиться.

— Ушли.

— Что? — прохрипел я.

— Они ушли.

— Неужели? И как я этого сам не заметил.

Она не стала отвечать на мои выпады. Вместо этого я услышал, как нубийка ерзает за спиной.

— Что, спина зачесалась? — решил подшутить я, чтобы отвлечься от жажды и боли в челюсти.

— Ты можешь развязать веревки?

— Конечно, могу!

— Правда?

— Разумеется. Сейчас, только за мечом сбегаю.

— Хватит, Саргон, — зашипела она, — я серьезно.

— А как, по-твоему? — огрызнулся я, — и без того все плохо, а ты тут еще задаешь дурацкие вопросы!

— Может, они тебя не слишком туго затянули? Ты же калека все-таки.

— Спасибо, что напомнила.

— Они думают, что ты калека, — голос Бастет принял угрожающие нотки.

Уверен, не будь она связана, то непременно избила бы меня до полусмерти.

С трудом заставив себя забыть о боли и желании выпить воды, не особо веря в успех, я повернулся на левый бок и попробовал высвободить руку или хотя бы ослабить путы. Бесполезно. Веревки были завязаны накрепко.

— Ничего, — выдохнул я.

Бастет не ответила.

Какое-то время мы лежали молча. Жар солнца, проникающий сквозь стенки палатки, вкупе с гнетущей тишиной, удручающе действовали на меня. Уверен, на Бастет тоже. Положение казалось безвыходным. Голова раскалывалась, словно накануне я беспробудно пил несколько дней, но одна мысль в ней, все же, промелькнула.

— Можно попробовать, — прошептал я одними губами, переведя взгляд на раненую руку.

От одной мысли, что я собираюсь сделать, тело кидало в дрожь, но другого выхода я не видел.

Заранее приготовившись и сделав глубокий вдох, я попробовал приподнять раненую руку. Нестерпимая боль тут же пронзила все тело, полностью отбивая какое-либо желание к любым попыткам освободиться. Я не сдержал крик и повалился на спину. Я не ощущал привязанной сзади руки. Она уже начал неметь. Все, чего мне хотелось, так это то, чтобы боль, наконец, ушла.

«Буду спокойно ждать своей участи, не предпринимая попыток освободиться, только пусть эта боль уйдет! Пусть она уйдет!».

— Ты в порядке? — встревожено спросила Бастет.

— Нет, — процедил я, обливаясь потом.

— Что ты сделал?

— Рукой шевельнул.

— Дурак! Лежи и не дергайся.

— Этого можно было и не говорить, — выдохнул я, с облегчением ощущая, что боль понемногу отпускает, плавно переходя в тупую и ноющую. — Я не знаю, как снять эти путы.

— Ясно, тогда я сама попробую.

— Тебя привязали не сильно?

— Сильно, но попытаюсь.

— Давай, — безразлично ответил я, не особо веря в ее успех.

Я услышал, как она снова заворочалась, а затем, спустя несколько секунд, раздался легкий и приглушенный стук.

— Что ты там делаешь? — поинтересовался я.

— Пытаюсь нащупать жир.

— В тебе нет ни капли жира, — чистосердечно ответил я, и искренне засмеялся. Смех быстро оборвался, сменившись кашлем.

— Приятно слышать, но ты не так понял.

— Да? Тогда о чем ты?

Ее дыхание участилось:

— Я пытаюсь измазать руки в жире гиены.

— Зачем?

— Они станут скользкими и, возможно, мне это поможет избавиться от веревок.

«Звучит весьма неплохо. И как я сам об этом не додумался?».

— Получается? — спросил я, уже представляя, как ринусь к кувшину с водой и вылью себе в глотку все до капли.

— Не мешай, — резко отрезала Бастет. Ее дыхание становилось все более учащенным.

— Я умираю от жажды, — буркнул я.

— Ничего, подождешь.

Прошла минута томительного ожидания, тишину которого прерывало лишь глубокое дыхание Бастет. Я уже не мог терпеть изнуряющую засуху, чувствуя, как она поглощает меня целиком и навевает безумные мысли. Мне уже начинало казаться, что я лежу не на циновке в палатке посреди пустыни, а на берегу Евфрата. Стоит только протянуть руку, зачерпнуть ладонью воды и с жадностью выпить. Только я не могу этого сделать, ибо связан накрепко. И от этого жажда становится только сильнее.

Тяжелый выдох Бастет развеял наваждение, вернув меня в реальный мир.

— Ты справилась? — осипшим голосом молвил я.

— Почти…

— Давай быстрее.

— Ты издеваешься?!

— Если бы… — пробормотал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не потерять сознания.

Бастет издала яростный рык. Затем еще один. У меня в глазах все поплыло. Тьма постепенно начинала окутывать взор.

— Саргон?

Я не ответил. Не было сил.

— Саргон, держись, я уже!

Смутный силуэт склонился надо мной, и я услышал ее голос:

— Пей.