Кремль 2222. Севастополь - Владислав Выставной

Только эффект это возымело прямо противоположный ожидаемому: кракен заворочался и еще плотнее взялся за суденышко. Явственно затрещали переборки, сверху закапала вода.

– Вот же гадство! – психанул Грин. – Вот же подлость какая!

Он яростно принялся щелкать какими-то выключателями и крутить небольшие металлические колеса. Послышалось явственное шипение.

– Это что ты сейчас делаешь? – беспокойно спросил Книжник, склонившись над пультом – будто мог хоть что-то понять из манипуляций мастера.

– А вот что! – прорычал капитан и рванул какой-то рычаг у основания сиденья.

Вокруг душераздирающе засвистело, зашипело, вода за иллюминаторами сменилась густой белой пеной. Батискаф резко качнуло – все попадали с ног. Но через секунду легкое покачивание аппарата засвидетельствовало: они свободно повисли в водной пучине. Похоже, чудовище оставило их в покое – по крайней мере на время.

– Ага – не нравится?! – заорал Грин, расхохотался и обернулся к остальным: – А это воздух! Обыкновенный воздух, которым цистерны продувают! Не понравилось ему, гаду, как шипит и булькает!

– А у нас-то у самих воздух остался? – обеспокоенно поинтересовался Книжник.

– На одно всплытие. Сейчас всплывем, закачаем в баллоны сколько надо – и дальше двинем.

– Двинем. Если кракен нам позволит, – холодно заметил Зигфрид.

Легкое чувство невесомости – аппарат вынырнул на поверхность и закачался на волнах. В иллюминаторах мелькнуло небо. Грин вскочил со своего места, бросился к узкому трапу, ведущему вверх к люку, весело крикнул:

– Полундра! Кто со мной на палубу?

Кэт отказалась выбираться на палубу. Она только выглянула, ахнула и спустилась обратно. Вид бескрайней водной поверхности ее нервировал. Книжник, напротив, нетерпеливо полез вверх по узкому трапу в тесный лаз люка.

Спрыгнув на узкую скользкую палубу, он ощутил настоящий восторг от открывшегося вида. Они были в самом центре большой Севастопольской бухты, ближе ко входу между двумя заградительными молами. Вдалеке виднелись развалины старого города и возвышавшаяся над водой, ближе к дальнему берегу, колонна. Хорошо рассмотреть ее было невозможно, но Книжник уже понял, что видит.

Памятник затопленным кораблям. Легенда и душа великого города. Вечное напоминание о прочной связи этого города с морем и людьми моря. Этот город начался с флота, и не было в его истории ни дня без боевых кораблей. Вот и сейчас он смотрит на этот далекий символ с борта крохотного суденышка – наследника боевых традиций прошлого. Это было удивительно, но кое-что не позволяло расслабиться, превратиться в стороннего наблюдателя. Они не были здесь гостями, а их поход – вовсе не экскурсия по местным достопримечательностям. Они участники процессов, они в самой гуще – осмотрев бухту, Книжник сразу вспомнил об этом.

Отсюда хорошо был виден суровый черный «обелиск», венчавший надстройку затонувшего крейсера. Вдалеке, мрачными громадами виднелись хорошо уже знакомые стены Михайловского и Константиновского равелинов. Непримиримые соперники ревниво глядели на бухту длинными рядами орудийных портов. Глядя на них, семинарист ощутил одновременно страх и сожаление. Жаль было сил и людских ресурсов, бросаемых на бессмысленную междоусобицу. Волевые и сильные, эти воины могли принести столько благ своему городу – но оставили его на откуп безмозглым мутам и хищным бандам.

– Ничего… – прошептал Книжник. – Придет время, и вы поймете…

– Эй, Слава! – голос Грина доносился из рубки. – По моей команде включишь компрессор! Вон тот выключатель!

– Вот это, что ли?

– Да, это он! Сейчас я клапан открою, и…

Договорить он не успел. У левого борта с шумом и пеной разверзлась вода. В воздух ракетой взлетело громадное, усыпанное присосками щупальце. На секунду зависло уродливым, торчащим из пучины столбом.

И тяжело рухнуло на палубу. Книжник сам не понял, как оказался в воздухе и, совершив сальто, рухнул в холодную воду. Вынырнул, хрипло дыша и отплевываясь. Он даже не успел испугаться. Просто смотрел, как компактный корпус батискафа обвивают омерзительные отростки гигантской твари. Еще немного – и чудовище утянет аппарат обратно в пучину.

Правда, кракен не учел одного существенного обстоятельства.

Зигфрида.

Воин появился из-за рубки – видимо, тоже был сброшен в воду неожиданным ударом. В его руке сверкнул меч, который сразу же был пущен в дело. Брызнула в небо черная кровь, полетели в стороны ошметки плоти, и щупальца безвольно сползли с корпуса корабля. И словно в порыве последней злобной мести один из уцелевших отростков обвил Зигфрида – и сдернул с палубы.

– Зигфрид!!! – заорал Книжник, отчаянно и неумело гребя в сторону батискафа. Плыть в одежде и обуви было тяжело, его все сильнее тянуло на дно.

– Держи! – крикнул Грин, бросая ему канат.

Вцепившись в скользкий канат, парень вскарабкался на палубу, вскочил на ноги и принялся озираться в поисках друга.

Морские волны были пусты и безжизненны.

– Сейчас! – крикнул Слава, выбиравшийся из рубки с ножом в руке. – Сейчас я его вытащу!

Трудно было представить, как человек с ножом, пусть даже отличный пловец, собирался противостоять монстру. К счастью, этого проверять не пришлось. Зигфрид сам объявился на поверхности – обвитый щупальцем, как кролик – анакондой. В вытянутой вверх руке исходил паром раскаленный меч. Короткий взмах – и освободившийся воин рухнул обратно в воду, тут же вынырнул и поплыл в сторону батискафа, держа меч над головой. Вокруг него грозной тенью кружил силуэт кракена.

Взгляд семинариста упал на бесполезную до сих пор турель на носу батискафа. Он бросился к неуклюжему устройству, попытался с ходу развернуть массивную трубу гарпунной пушки. Не получилось – та была закреплена в направлении по ходу движения. На то, чтобы разобраться в устройстве этой штуки, были секунды. Лихорадочно нашарив стопор, Книжник щелкнул рычагом и резко повернул пушку в сторону надвигавшегося чудовища.

– Чертов предохранитель… – бормотал Книжник, борясь с тугой спусковой скобой. – Есть!

Устройство прицела он так и не понял – да это и не нужно, когда твоя цель величиной с дом. Едва громадная туша чудовища приблизилась к поверхности, Книжник с силой вдавил скобу на рукояти.

Звонко бахнуло – так, что в ушах отозвалось болезненным звоном. Резкой чертой гарпун ушел в лоснящуюся плоть. Щупальце, почти уже обвившее Зигфрида, дернулось – и бессильно опало. Вода окрасилась клубящимися чернильными пятнами.

Слава схватил Зигфрида за руку двойным хватом и рывком вытащил его на борт. Зловещая тень прошла под корпусом, оставляя за собой чернильный след, как дым за хвостом сбитого самолет, – и исчезла.

– Отбились! – удивленно, все еще не веря в успех, проговорил Книжник. Поглядел на собственные руки, на исходивший дымком ствол гарпунной пушки. – Эй, Грин! А где у твоего гарпуна линь?