Возвращение в Мир Смерти - Ант Скаландис

А старик закрыл лицо руками, и стало вдруг видно, как из-под ладоней его текут слезы.

— Что все это значит? — решился наконец спросить Язон.

Тогда Кинней вытер рукавом плаща слезы и начал рассказывать правду. Он сам так и сказал:

— Теперь расскажу вам правду. Время уклончивых ответов и недомолвок кончилось. Слушайте. Был я царем на планете Эгриси…

Язон вздрогнул и приготовился слушать с удвоенным вниманием.

— Я был царем, — продолжал старик, — но меня сверг Сулели, зовущий себя Исааком Даниилом Йотом. Сверг, сославшись на волю богов. Дескать, это они сочли, будто я слишком жесток к своим подданным, и вот сослали меня сюда в наказание. У меня на Крейзике много слуг, но все они — бессловесные. Все не живые или полуживые. А самые главные среди них — Белые Птицы Мести, потому что этих слуг я сам и вырастил. Я сам изобрел эту форму синтетической биоэлектронной жизни. И сегодня я развожу их, как индюшек на птицеферме. С каждым годом у меня становится все больше моих славных пташек. Когда-нибудь мы станем непобедимой армией. И тогда я обрушу всю накопившуюся силу моей мести на древнюю поруганную нечестивцами землю Эгриси. А пока… Пока мы еще не столь сильны. Мои птички участвовали в двух небольших кампаниях. Например, на Бипхинии мы поддержали однажды мемриков.

— Почему именно мемриков? — быстро спросил Язон.

— Молодой человек! Очень давно мои сыновья улетели туда и стали мемриками.

— Понятно, — это включился Арчи, которого начала раздражать болтливость старика. — Но мы так до сих пор и не услышали, почему же ваши самые замечательные слуги слопали всю нашу пищу. Или я что-то неправильно понял?

Наверно, молодой Арчи все-таки погорячился с вопросом. Седобородый Кинней снова прослезился и какое-то время не мог говорить, а потом прошептал:

— Обманул меня, стало быть, оракул…

При этих словах пирряне загрустили. Решили, видно, что случай выдался почище, чем с Хавриком. Хотя, казалось бы, вот она, планета Эгриси — уже дважды названа и близка теперь, как… ну да, как локоть, который не укусишь. А старик явно в маразме, толку от него не добьешься, и славные птички эти скоро склюют не только пищу, но и его самого.

Язон смотрел совершенно по-другому на сложившуюся ситуацию. Его радовало, что пирряне опять благоразумно не совершают активных действий. Сам же он умел ждать, умел слушать других, умел не торопить и не торопиться. Потому Язон одному лишь Арчи подмигнул еле заметно: «Мол, спокойно, друг, не гони волну, сейчас он все расскажет!»

И ведь рассказал.

— Пташки мои — они очень умные, они только говорить не умеют, но все, все понимают. Они с самого начала знали, что я люблю покушать. О, вы и представить себе не можете, какой я страшный гурман! Я просто обжора. Для меня самое большое наказание — когда поесть нельзя. Собственно, меня таким способом и наказали. Ссылка сама по себе — тьфу! Какая разница, где жить? Если бы не одна маленькая деталь: здесь, на Крейзике, совсем нету пищи. Так вот. Птички мои стали мне откуда-то приносить настоящую еду, вкусную. Я с ними, понятно, делился. Птичек становилось больше, и еды они приносили больше. Однако потом что-то в этом механизме сломалось. Не стало на всех хватать. Они-то знали, что мне не обязательно и стали есть в первую очередь сами. Так и повелось. Из года в год. Только я за стол — они тут как тут! И съедают все, подчистую. Спрятаться нигде невозможно: ни в одной пещере, ни в одной машине, ни в кровати, ни под кроватью… Достанут всегда и всюду. И слопают мой завтрак, обед и ужин до последней крошки. Я уж предлагал, мол, заберите сразу, мол, я не претендую. Э, нет — смотрят ясными глазами, молчат и как бы подсказывают: «Не ленись, Кинней, накрывай на стол почаще». Вот так и длится мука моя, так и повторяется изо дня в день уже почти триста лет.

— Сколько?! — переспросил Арчи с наивным удивлением простака. — И как же вы живы до сих пор?

— А это на что? — грустно сказал Кинней и расстегнул молнию на своем хитоне.

Из груди старика торчала плоская блестящая коробочка.

— Биоэлектронная батарейка, — пояснил он. — Солнечная энергия, попадая на мою кожу, превращается в химическую, химическая — вот здесь — в биохимическую, и — порядок! Метаболизм не нарушен. Я живу. Но есть-то хочется. Вы себе представить не можете, как хочется!.. Так вот, — добавил он после паузы. — Оракул мне обещал, что эта проблема решится сама собою, когда на планету Крейзик прибудет огромный космический корабль с сильными и доблестными воинами на борту.

— Спасибо за комплимент, — поблагодарил Язон. — А теперь слушайте внимательно, дедуля. Оракул ваш все правильно предсказал, просто следует помнить: сами собою никакие проблемы не решаются, Но! — Язон поднял палец, акцентируя внимание на следующих фразах. — Мы, как доблестные воины, сумеем вам помочь. Только для этого нам необходимо попасть на Эгриси. Живее, живее объясняйте кратчайшую дорогу туда! А уж мы на обратном пути про вас не забудем, избавим от многолетней беды. Ну как? По рукам?

Старик Кинней смотрел на Язона ошалелыми глазами. Он явно не собирался скрывать координат планеты Эгриси и просто не верил своему счастью. Видно, Кинней еще ни разу в жизни не встречался с порядочными людьми, а сейчас почувствовал, пользуясь особенным сверхчутьем киборга: его не обманывают. Он готов был рассказать все, что знает. Но готовности оказалось недостаточно.

— Да как же я вам объясню, где планета Эгриси, если меня оттуда сюда везли в закрытом контейнере?! — возопил старик, и надежды всех пиррян рухнули еще раз.

Грамотный вопрос сумел задать Арчи:

— Да неужели, дорогой наш Кинней, на всей этой планете ни один робот, андроид, киборг, ни один компьютер, в конце концов, не знает места расположения вовсе не чужого вам мира из соседней звездной системы? Никогда не поверю.

Кинней задумался тяжко, потом молча захлопал в ладоши. Даже Язон после этого решил, что все бесполезно и пора уходить.

Однако после девятого призывного хлопка прилетела Белая Птица Мести и послушно села на край загаженного ее сородичами стола.

— Вот, — проговорил седобородый Кинней. — Она знает, где Эгриси. Потом старик прижал большую птицу к своей груди и прошептал громким

свистящим шепотом:

— Планета Эгриси, ласточка моя. Лети и убей Сулели. А они полетят за тобою и помогут тебе. Не потеряй их. Это самое главное.

— Мы не обещали тебе участвовать в убийстве твоего брата Сулели, — огрызнулся Керк, нарочито переходя на «ты».

Он очень не любил, когда кто-то решал за него, что ему делать, а чего нет.

— Но ведь вы хотите попасть на мою родную планету?

— Да, — сказал Керк.

— Тогда не обращайте внимание на мои слова, а просто летите строго за нею.