Времена грёз. Том 1 - Мелисса Альсури

равного себе, прекращай реветь, неужели ты хочешь запомниться им королем-плаксой?

Леброн всхлипнул и, кажется, начал плакать еще сильнее.

— Их там так много…

Приблизив лицо принца к своему, я заглянул в его глаза и тихо прошептал.

— Ты боишься не того, Леброн. Представь, что я с тобой сделаю, если ты туда не пойдешь.

Принц испуганно посмотрел на меня, словно кролик на удава, и замер, боясь пошевелиться. В его глазах читался неподдельный ужас, в его тревожном сознании наверняка мелькали сцены пыток или убийства, хотя он лучше меня знал, что моя клятва исключает возможность ему навредить.

Я поставил юношу обратно на пол и, достав из кармана платок, вытер его щеки от слез.

— Приглашу к тебе лекарей, они приведут твое лицо в порядок и дадут успокоительное. Через полчаса жду тебя на коронации, если ты опоздаешь, я силой выведу тебя туда, ты понял?

Юноша закивал, все еще боясь издать хоть какой-то звук. Его уши и лицо пылали, кажется, сильнее прежнего, а взгляд уперся в пол.

— Хорошо, сегодня твой день Леброн, постарайся получать удовольствие от происходящего. Эти люди обожают тебя и верят, что ты станешь хорошим правителем.

Получив от принца еще один кивок, я открыл двери комнаты и отдал распоряжения министрам и слугам. В проходе к покоям снова началась суета, но в ней я даже успел увидеть королевского лекаря.

Оставив юношу его нянькам, я со спокойной душой и чистой совестью снова скрылся на своем месте, ожидая начала представления.

В назначенный срок принц Леброн всё же появился на красной дорожке перед троном. Ступая величественно, чуть ли не на зависть эльфам, он достойно прошел к другому концу зала, где у стены его уже ждал глава церкви, облаченный в белую мантию с золотым шитьем, и огромный белый гладкий камень с небольшим постаментом. На краях валуна было вырезано множество символов, старые письмена сплетались в необычный хоровод, что, казалось, путал сознание, если на него слишком пристально смотреть.

Сам постамент представлял собой несколько ступенек, на которые должен был забраться наследник престола, и если камень среагирует на его присутствие, то коронацию можно будет назвать успешной.

Прочитав молитву, а затем разразившись длинной хвалебной речью о непростых временах для Целестии и чуде, посланном народу свыше, Леброну таки дали возможность испытать себя на этом странном алтаре.

Даже со своего места я видел, как юноша нервничает, его ладони подрагивали, а каждый шаг к монументу был сложным и будто бы вымученным. В глубине своей холодной души я даже порадовался, что никто не видит лица принца, не смущая его и не замечая, как тяжело ему чувствовать магию древнего изваяния. Много слухов ходило вокруг этого старого обряда, некоторые короли даже подумывали уничтожить камень, но алтарь, по легендам оставленный самим Соларом, оставался неприкосновенным. Его поднимали с помощью магических механизмов из подвала замка, тщательно берегли от чужих глаз и обязательно протирали купол зала перед коронацией, чтобы солнечный свет мог напитать силой алтарь.

Еще один шаг, и Леброн замер. Стоя на высоте, он чуть покачнулся, но выстоял и, сжав руки, решительно развернулся к толпе присутствующих. Высеченные символы загорелись белым светом и, вспыхнув, погасли, а сам монумент издал низкий рокочущий звук, похожий на стон древнего великана.

Несколько секунд все было тихо, но затем по толпе гостей пронесся шепот, и люди начали хлопать, приветствуя нового короля. Леброн на миг смутился и, кажется, даже захотел скрыться с глаз, раньше ему никогда не приходилось устраивать настолько большое мероприятие, тем более в свою честь. Теперь же, видя, как подданные с улыбками поздравляют его, желая долгих лет правления и процветания, он был несколько смущен и ошарашен. Общее воодушевление витало в воздухе, король лучезарно улыбнулся и сошел со ступеней, приблизившись к главе церкви. Старые сухие руки подхватили со специальной подушки корону и со всем присущим величием водрузили ее на голову юноши. Изумительной красоты изделие из белого золота с украшением в форме звезд и множеством бриллиантов идеально подчеркнуло очаровательное изящество Леброна. Король, коротко поблагодарив церковника, прошел к трону и, приложив правую руку к сердцу, поклонился своим подданным, пообещав, что с этого момента будет заботиться о них.

Дальнейшую речь я уже не слышал, сосредоточившись на своих ощущениях, кисти рук слегка засветились серебряным светом, и руны, невидимые раны и свидетельства клятвы, растворились. Теперь я был по-настоящему свободен и мог делать то, что захочу. Мое сердце дрогнуло, и я довольно отметил, что был рад сбросить надоевший груз с плеч. Я был не против помогать мальчишке, но понимание невозможности сделать свой выбор давило все это время на меня, теперь даже если бы я остался в замке, это был бы мой личный выбор, и я бы ушел, как только захотел.

Снизу раздались аплодисменты, я, сидя между колонн, откинулся на стену и прикрыл глаза, наслаждаясь обретенным покоем. Официальная часть кончилась, заиграла музыка, и гости начали развлекаться. Эльфийская чета обязана будет присутствовать еще пару часов, а после мне нужно будет незаметно проникнуть в комнату Люмии. До этого времени я вполне могу отдохнуть и даже немного подремать, шум совсем мне не мешал — это мелочи по сравнению с тем, как долго я не высыпался в этом замке.

Глубоко вздохнув, я отпустил свое сознание и позволил музыке плавно увести меня в мир грёз.

— Господин Ньярл, где вы?

Вздрогнув, я сел и огляделся. Музыка все еще играла в зале, но уже как-то вяло и лениво. Гостей осталось не так много, но к моему вящему изумлению я обнаружил внизу Аргиана, весело щебечущего со стайкой поклонниц. Люмиэль с ним не было, возможно, она ушла раньше.

— Господин Ньярл?

Удивленно оглядевшись, я сначала не понял, кто меня зовет, и лишь через несколько секунд заметил, как в коридоре в спешке бегают слуги, а говоривший со мной паж, тот которого я допрашивал днем, стоял на балконе второго яруса возле стены, ведущей ко мне. И как он понял, что я рядом?

— Что тебе нужно?

Поднявшись на ноги, я прошел по узкому бордюру вдоль колонн и спрыгнул на пол яруса. Паж, увидев меня, снова попятился, но, взяв в руки остатки своей храбрости, опустил глаза в пол и затараторил.

— Простите… я… он… это… Наш король, ему нездоровится.

В мое сознание прокралась легкая тревога. Почему не позвали лекаря? Почему позвали меня? Все настолько плохо? Может, его отравили, как до этого пытались меня?

— Веди меня.

Паж покорно кивнул и быстрым шагом повел меня