Последнее падение - Дориана Кац

разговор со своей подругой. Она стояла за дверью, слыша каждое слово Алисы и её неадекватного дружка, однако войти так и не решилась, хотя безумно хотела.

Ким она застала сидящей на кровати. Накрывшись одеялом, Алиса читала очередную книгу.

— Что на сей раз поглощаешь? — поинтересовалась она.

— «Восхитительная ведьма» от Анны Джейн. И зная дальнейшие вопросы, она про отношения преподавателя и студентки.

Смотря на преобразившуюся Алису, Лия поняла, что та не особо готова разговаривать, но не смогла сдержать улыбку и подколола девушку:

— Значит железные леди, перед которым пресмыкаются, умеют чувствовать сердцем и читать романтические книжки? Никогда бы не подумала.

— А подслушивать нехорошо, — констатировала Ким, подтягивая к себе колени, тем самым освобождая место для Трубецкой. — Спасибо, что не вмешалась.

— Это была твоя война. Я бы не посмела отнять твой звёздный час.

— Это тебе, — Алиса достала из книги листок и протянула младшему тренеру. — Это конечно не стихи Есенина, которые поселились в твоём сердце, но вроде тоже неплох.

— Погоди?! — разноцветные глаза заискрились россыпью блёсток. — Ты написала его для меня?

— Да, и надеюсь тебе он понравится. Лия, ты стала моей путеводной звездой. И я благодарна судьбе, что она подарила мне такую подругу, как ты. Знай, если ты вновь погрузишься во тьму, я протяну руку помощи и направлю тебя на верный путь. Это стихотворение о той работе, которую ты проделала, и о том, что ты помогла мне обрести.

— Спасибо, — Трубецкая обняла Ким. — Ты самая невероятная личность, которую создал этот мир.

«Потухшая звезда, которой суждено сиять».

В последний миг, она мне явится звездою,

Сияющей, свободной и живой.

Надежду предоставит её воля,

И в омут погрузится с головой.

Её мольбы и её просьбы,

Заставят мёртвого подняться в мир живых.

Начать всё заново. Отринуться от прошлых.

Идти дорогую, что свет её хранит.

Она юна и так прекрасна,

Глаза её пленили на века.

Она юна и так опасна,

Особенно сама и для себя.

Ей боль покоя прибавляет,

Она хранит все тайны в глубине.

Она с опаской в даль взирает,

Боясь остаться где-то в темноте.

Но я её не брошу в тьме порочной,

Потухшую заставлю засиять.

Я вознесу её обратно к родным звёздам,

Чтоб путь мой дальний дальше освещать.

Глава 12. 14 лет.

На часах только отобразилось шесть тридцать утра, а мы полным составом уже находились на льду. До контрольных прокатов оставалось всего двое суток, которые Славянская решила даром не терять и превратить в сплошные рабочие часы.

— Доброе утро, каракатицы, — обратилась она к нам, потягивая холодный кофе из своего фирменного стакана с эмблемой Академии. — А что рожи у вас такие кислые то?

Никто не решился ответить на вопрос главного тренера.

— Женщина, — Русаков положил чехлы на борт и выскользнул на лёд, подавая руку Ирине Владимировне. — Ты вытащила детей в шесть утра, а потом спрашиваешь, почему они такие поникшие?

— Ну я-то бодрая, хотя поспала всего три часа, — она пожала плечами, на что второй тренер лишь тяжело вздохнул. — Так. А теперь серьёзно. У нас с вами осталось всего двое суток до контрольных прокатов, поэтому начинаем работать в полную силу, забывая про все нужды вашего организма. Есть только лёд, музыка и ваши программы. Другого для вас больше не существует. Максимум безделья, которое я могу вам позволить, это сбегать пописать. И то, — она обвела присутствующий строгим взглядом. — Не больше двух раз за сутки.

— Все видели списки? — спросил у нас Русаков. — Сегодня в таком порядке катаем короткие программы, а завтра произвольные. Давайте только без опозданий и задержек, время не резиновое, вас много и все хотят прокатать хотя бы по разу, а то и по два.

— Шесть минут на разминку и начинаем, — раздался голос Валиева из радиорубки, в которой он занимался музыкой. — Первыми пойдут танцевальные дуэты, после спортивные пары, а потом и всех одиночников прогоним. Так что всех, кроме первой танцевальной разминки, прошу покинуть площадку. Можете понаблюдать из-за бортика или заняться своими делами.

Перед началом выступления всем спортсменам давали шесть минут на разминку своих элементов. Обычно на льду присутствовало пять-шесть человек, которые старались не столкнуть друг друга.

В первой тройке (поскольку на льду должно быть не больше шести человек, обычно в одной разминки находились три танцевальных и спортивных дуэта), оказались всеми горячо любимые Алиса Ким и Марк Кауфман. Новый образ девушки, Славянская приняла с недоверием, но возражать не стала — мол, пусть делает, что хочет.

Их короткая программа, а точнее — Ритм-танец, был поставлен не под самую подходящую композицию. Обычно спортсмены предпочитали простые мелодии, знакомые почти всем. Под них было легче подстроиться и интерпретировать, они были весёлыми и легко запоминались публике. Однако в настоящий момент такой музыки стало настолько много, что всё направление превратилось в смесь ярких красок и одинаковых звуков.

— Ким, Кауфман — крикнула Славянская, подзывая ребят к себе. — Кофты снимите, посмотрю, что вам там придумали.

Одно из непоколебимых правил Славянской, это то, что на все старты — неважно контрольные прокаты или чемпионат мира — мы выходим в полной боевой готовности. А это значит, что нужно не только собраться и откатать на максимум, но и натянуть на себя костюм и перебороть сковывающий холод.

Возможно, вам покажется это странным, но фигуристы тоже люди и тоже мёрзнут на льду, особенно, когда их облачают в тонкую просвечивающую ткань, совершенно не прибавляющей тепла.

Алиса сняла кофту и бросила ту на борт, поправляя новоиспечённое платье, а мы с Татьяной прилипли к стеклу, жадно пожирая эту красоту глазами.

— Вот это да! — Таня ещё сильнее вдавилась в стекло. — Ты только посмотри сколько камней, как у неё всё переплетается, невероятно. У меня таких никогда не было.

Ткань для платья отливала сразу несколькими цветами — чёрным и синим, балансируя где-то на грани, а красные пятна, покрытые алыми стразами, напоминали пятна крови. Сетчатые рукава и вставки по всему периметру тела, покрывали тысячи белых и золотых страз, разного размера. Собой они имитировали разрушение мира и бурю, которая осталась после этого трагичного конца. Задняя часть костюма состояла из переплетений, также покрытых сияющими камнями, которые на бледной спине девушки смотрелись как влитые. Шифоновая юбка, с разрезом до верхней точки бедра с одной стороны, также была украшена стразами в верхней части, чтобы окончательно не утяжелять платье. Казалось бы, пара тысяч маленьких камушков, какой это вес? А я отвечу — очень ощутимый, особенно для фигуриста.

— Недурно, — Ирина Владимировна повернула Алису