Поезд для Анны Карениной - Нина Васина

— Хоп, — сказал негромко снизу Январь, Ева позвонила длинным требовательным звонком.

Тишина.

Еще раз вдавила кнопку и посмотрела на руки с короткими ногтями и без маникюра. Полный прокол. А ведь в косметичке лежали клеящиеся ногти и лак был.

Щелкнул замок. Ничего не спросили, просто открыли дверь. Перед ней стояли двое крупных мужчин с автоматами наперевес.

— Ни фига себе прикид! — Она оперлась рукой о притолоку, пряча пальцы под волосы. — А наручники и цепи заготовили?

Мужчины несколько секунд рассматривали ее, потом посмотрели друг на друга.

— Блондинку же заказывали, — неуверенно проговорил один.

— Вы что, совсем бесконтурные! — повысила голос Ева. — Что было, то и прислали. Работать будем?

— Заходи.

— Мне сказали, что мужчин трое.

— Заходи, поговорим в квартире.

— Ну уж нет, а вдруг ваш третий трахается только с блондинками?! Потом отработаете со мной по полной, а скажете, что ваш заказ не выполнили.

— Кутя, — позвал один, не сводя с Евы глаз, — посмотри, как тебе девочка?

Кутя выглянул из-за угла коридора только лицом.

— Ничего, — улыбнулся щербатым ртом, — обреем везде, какая разница.

— Это он шутит, заходи.

— Хорошенько смотрите. — Ева стала пританцовывать под еле слышную из комнаты музыку, покачивая бедрами и приподнимая растопыренными пальцами узкое платье. Трое мужчин как по команде уставились на показавшиеся на чулках ажурные резинки. — Ничего, да? Пойдет?

Поскольку Кутя так и не вышел из-за угла, ей пришлось сначала выстрелить в его лоб, когда она вытащила из-под резинки трусов снизу «валь-тер». На счет «два» она попала точно в переносицу второго, третий упал на пол и успел сдернуть с плеча автомат, но на счет «три» дернулся и уткнулся в него лицом.

Выбежавшие Карпелов и Январь увидели, как Ева сначала встала на колени, потом медленно легла на пол сбоку двери и закрыла голову.руками.

— Ты это… Ты что, всех уделала? — шипел Карпелов, ткнув ногой ближайшего, который упал на автомат лицом.

— Ева Николаевна, — бормотал Миша Январь, — вставайте, вы что, вы не ранены?

— Оперуполномоченный Январь. По-моему, при подобных операциях вам дается десять секунд на осмотр квартиры на предмет взрывчатых веществ и других неожиданностей. Действуйте.

Из подъезда выходили дружной кучей. Впереди шли на подгибающихся ногах бледные освобожденные коммерсанты. Сзади — увешанные своими и чужими автоматами Карпелов и Январь. Между ними шла Ева Николаевна, засунув «валь-тер» в вырез на груди. Он торчал оттуда рукояткой.

По улице к ним бежали люди из слежки, звенел трамвай на повороте, и выглянуло солнце. Все подбежавшие считали своим долгом пожать Еве руку и сказать, чтобы она поменяла место работы, ушла из платных девочек, приглашали в милицию, обещали полную поддержку и взаимопонимание и говорили, что с той блондинкой, которую они перехватили, ну никакого сравнения!

По улицам ехали шеренгой — пять машин, в первой, между еще не опомнившимися пострадавшими, сидела Ева.

— Вы что, действительно платная? — поинтересовался один, разглядывая ее искоса. — Я вас где-то видел, в журналы снимаетесь?

— Да нет, — с радостью объяснил повернувшийся Январь, — это мы из агентства моделей отобрали несколько девочек и научили стрелять. Они теперь работают в антитеррористической группе, но о-о-чень дорогие.

— Сколько? — спросил другой.

— Я подумаю, — зевнула Ева.

Она отказалась подняться в квартиру, осталась в машине и смотрела через стекло. Из подъезда выбежала женщина в шлепанцах и кричала, обнимая мужа, как по покойнику.

— Ну и что ты думаешь?! — шипел Карпелов через десять минут, приглашая Января заглянуть в машину.

Ева Николаевна спала на заднем сиденье, она лежала на боку, подогнув ноги и устроив голову на сумке.

По городу ехали медленно. Молчали. Обоим вдруг стало грустно.

— Деньги положи в сумку, — шипел Карпелов, остановившись во дворе Евы. Потом он тащил ее из машины за руки, а Январь подхватил ноги и сказал категорично:

— Теперь я понесу! А вы сумки не забудьте.

— Притворяется, — бормотал сам себе Карпелов, — не может человек спать, когда его так таскают. — Он шел шаг в шаг по лестнице за Январем, две сумки висели за плечом, а в каждой руке было по красной туфле.

На звонок открыла Далила. Она побледнела и схватилась за грудь.

Январь молча понес Еву в комнату на кровать, а Карпелов остался в коридоре разъяснить обстановку:

— Все в порядке, мы Еву Николаевну с работы привезли, да и работы-то было всего… — он глянул на часы, — сорок пять минут. Она молодец, только все время спит. Специалисты полагают, что это происходит потому, что организм так реагирует на нервное перенапряжение, а вы как думаете? — На Далилу смотрели с глубочайшим интересом карие глаза, указательный палец поглаживал усы.

— Я проведу с тобой сеанс психотерапии. Смотри на меня. Как меня зовут?

— Далила, прекрати. — Ева зевнула.

— Правильно. А теперь расскажи, как мы встретились.

— Я убила на допросе осужденного.

— Специально, — уточнила Далила.

— Ладно, специально.

— Убила, потребовала психологическое тестирование, прошла его вполне успешно, но что-то тебя не устроило. Что? Почему ты захотела, чтобы тебе сменили психолога?

— Тот был толстый и с короткими ногами. Ты что, записываешь меня на магнитофон?

— Ева, у нас с тобой сеанс…

— Психотерапии и смотри на меня!

— Ты кричишь и нервничаешь, или мне показалось? Если хочешь, если тебе это мешает, я выключу магнитофон.

— Делай, как зна-а-аешь. — Ева опять зевнула.

— Расскажи мне, как ты заработала такую кучу денег за сорок пять минут.

— А может, не надо? — жалобно спросила Ева. — Ты расстроишься.

— Не думай обо мне.

— Это было вообще плевое дело. Надо было одеться проституткой, позвонить в квартиру, где трое террористов захватили банкира и лавочника. Когда откроют дверь, убить за три секунды хотя бы двоих. Я перевыполнила план.

— Та-ак. Ты убила потерпевшего?

— Да нет же, я уложила за три секунды троих похитителей.

Далила трет виски и озадаченно таращится в пространство.

— Ладно, с этим все в порядке, если так можно сказать… Ты начала спать раньше, когда вернулась из своей командировки. Давай рассказывай.

— Я не могу, это государственная тайна, можно я полежу?