Эль Пунто - Виктор Колюжняк

– Потому что я ещё не решил.

Тень снова неуловимо скользнула – скользнул! – и вот он уже стоит напротив окна. Теперь солнце ярче освещает его контуры, но всё равно нельзя понять, кто же именно стоит передо мной. «Антропоморфный гуманоид», – как это называли друзья Евгении, когда мы играли в «бумажки на лбу».

– И как долго вы будете решать? – спросила я, набравшись смелости.

Тень не ответила. Казалось, он меня игнорирует. Что ж, в таком случае мне, наверное, стоило заняться чем-то другим, чтобы скрасить это самое ожидание.

Я тоже выглянула в окно. По улицам гуляли люди. Приветствовали друг друга. О чём-то разговаривали, хотя звуков я не слышала. Отличная звуконепроницаемость у местных окон. Мне бы такие домой.

Но вот на секунду солнце заволокло облаком, неизвестно откуда взявшимся на чистом небосклоне, и люди исчезли в один миг. Снова пустынные улицы. Снова тишина.

Пришлось разворачиваться. К тому времени тень уже переместилась в центр комнаты. Я едва не вздрогнула, заметив его.

– Ты – всего лишь орудие, – сказал он. – Но на тебе тоже лежит часть вины за то, что они сбежали.

– Как и на вас, – не успела понять, как эти слова вылетели изо рта. – Надо было поласковей вести себя с девочками.

– Поласковей… Ты ласкова со своим телефоном? С компьютером? С множеством вещей, которые наделяешь частичкой себя? Или ты просто ждёшь, что они будут выполнять свои функции?

– У телефона и компьютера нет чувств и разума.

– С твоей точки зрения – да. А что, если есть? Впрочем, пустое. Оставим это.

Но я не могла так просто оставить. Ярость, напряжение, горечь и злость – всё перемешалось внутри, родив на свет спорщика, который готов был отстаивать своё право быть правым.

А может быть, это отзвуки той битвы, которая длилась в неизвестности? Мы ведь так и не смогли определить победителя с отражением. Просто сошлись на том, что готовы потерпеть друг друга какое-то время. И сейчас я чувствовала её внутри себя. Качества, которые она воспитала, пока я искала выход из Эль Пунто. Возможно, часть из них я сейчас и применяла.

– Я, конечно, не истина в последней инстанции, но всё-таки вам следовало лучше с ними обращаться. Могли бы поговорить.

– Поговорить? – Мне показалось, будто бы раздался смешок. – Если бы они пришли, мы бы поговорили. Но нет! Приходить и разговаривать – это оказалось слишком сложно. Для этого нужно иметь аргументы и твёрдую уверенность в своей правоте. Куда проще сплести интригу, заключить сделку, захватить парочку сознаний, как перчатки, манипулировать людьми, творить ритуал, и всё для того, чтобы в конце концов попытаться меня убить.

– Мне кажется, они не рассчитывали на это, – сказала я. – Просто хотели, чтобы их воспринимали серьёзно. Хотели доказать, что чего-то стоят сами.

– Доказали. Теперь их здесь нет. Пусть доказывают в другом месте. Получили по заслугам.

– И вы тоже могли поговорить, – сказала я. – Когда поняли, что они делают. Когда заключили сделку с отшельником. Ведь вы тогда уже знали, как всё будет, но не поговорили, а продолжали играть в придуманную ими игру. Вы вообще кто, кстати? Бог какой-нибудь древний?

– Я тень во тьме, невидимая глазом. Я – пепел, не рожденный стать алмазом.

– Очень поэтично, но это не ответ. И вообще, могли бы и ответить. Говорить загадками в этой ситуации как-то мелочно.

– Мелочно. – Мне показалось, что тень улыбнулась. – Ну и славно. Теперь разберёмся с тобой. И не жди справедливости и благодарностей. Ты – всего лишь орудие. Ты сделала то, что должно.

– Просто выпустите меня отсюда, кто бы вы там ни были, – попросила я. – Просто выпустите.

– Обязательно. Но сначала я всё-таки должен тебя вознаградить.

Я хотела возразить, что мне не нужно никакой награды. Что я отлично справлюсь и без всего этого. Что мне бы просто чуточку покоя, но тут тень скользнула прямо ко мне, и я не успела даже отступить в сторону.

В одну секунду перед глазами пронеслись образы и лики. Уши заложило от сотен имён, звучавших одновременно. В нос хлынул запах сырой кладбищенской земли. В руках у тени попеременно сменялись анх, крылатый жезл, золотой топор и многое другое, что я не успевала рассмотреть или распознать.

Но другого не требовалось. Проводник душ стоял передо мной, и я хотела сказать ему, что всё поняла, но в этот момент слова закончились.

Я не чувствовала нос и кончики пальцев. Что на руках, что на ногах. Последние, впрочем, уже освободили от сапог, и кто-то их усиленно растирал, массируя.

Когда удалось разлепить веки, я увидела, что это Ио.

– Очнулась наконец-то, – сказал он. – Соизволила, видите ли.

– Ио, мой Ио. Как же я рада тебя видеть, – пробормотала я в ответ.

– Ага. Вижу, что очнулась. И даже пришла в себя. Какая-то странная из тебя спящая красавица получается. Вместо хрустального ларца – промёрзший пустой дом. Вместо поцелуя принца – ноги растирать.

Я слабо улыбнулась. Попыталась сесть, чтобы помочь, однако Ио мягко, но твёрдо вернул меня на место.

– Полежи пока. «Скорая» уже в пути. Охранник вызвал. Хорошо ещё, что камеры тут по периметру поставили. Иначе мы бы замучились тебя выслеживать. Ты словно заяц: следов наоставляла много, а какой верный – не поймёшь.

– Как ты меня нашёл? – спросила я. – Как узнал, что я здесь?

– Добрые люди помогли, которым на тебя не наплевать.

Ноги начало покалывать тонкими иголочками по всей длине. Я застонала, но Ио, кажется, только обрадовался. Он крякнул, стянул с себя куртку и замотал мои ноги.

– Ты простудишься, – сказала я. – Нас обоих тогда «Скорая» увезёт.

– Ничего страшного. У меня есть чем согреться. – Он достал из кармана маленькую фляжку, граммов на двести. – Будешь? Это коньяк.

– Ты его всегда с собой носишь?

– Нет. У охранника взял. Только ты его не ругай, пожалуйста. Я и так еле уговорил. Он, оказывается, тут на сутки заступил. Ну а завтра двадцать третье февраля. Как раз хотел отметить сразу же по окончании смены. Точно не будешь? А то смотри, иначе придётся раздеваться и отогревать тебя своим телом. А я, признаюсь, не очень люблю раздеваться. Даже на пляж не хожу из-за этого. Стесняюсь.

Я не хотела коньяк. У меня в груди разливалось тепло совсем другого рода. Хотелось плакать и одновременно смеяться. Вскочить, танцевать, обнимать Ио. Радоваться жизни.

Кошмар, который длился год, наконец-то остался позади.

Я дома.

Поскольку зима не случилась вовремя, то и приход весны затягивался. Морозы стояли трескучие и крепкие. И хотя меня только недавно выписали, я уже не могла сидеть в четырёх стенах. Ио поворчал-поворчал, но в конце концов согласился, что небольшая прогулка мне не повредит.