Барби для Мажора - Елена Лукьянова

делает, что боится. Куда только смотрят её родители?! — стала возмущаться Наталья Дмитриевна, покидая комнату.

Он забрал из ванной еле живую от страха Анжелу и с трудом уговорил её позавтракать. Когда они вышли на улицу к паршивому настроению добавилась ещё и пасмурная погода. Мелкий противный дождик орошал землю. Вот почему нельзя, чтобы был либо нормальный дождь, либо его не было, вообще? В институт она пришла в дурном расположении духа из — за того, что его родительница отреагировала на неё, как на какую-то гулящую девицу. Всё было серое и безжизненное, даже студенты. Встретив на крыльце своих однокурсниц, она выкинула из головы всё ненужное и вместе с ними поднялась в свою аудиторию.

На большой перемене она с подругами спустилась на первый этаж. Купив в буфете пирожки и кофе в пластиковых стаканчиках, они стали возле окна в фойе, и облокотившись на подоконник, рассматривали всех, проходивших мимо. На улицу выходить никто не хотел, потому что там шёл дождь. Роман с сокурсниками тоже был недалеко от них возле стендов, они о чём-то разговаривали и смеялись. Она смотрела на него, как на врага, думая о том, что теперь они больше не смогут жить вместе и придётся расстаться. И ненавидела его за то, что уже успела привыкнуть к нему. Он, в свою очередь, не сводил взгляд с неё, а его зазноба не спускала глаз с него.

— И за, что он тебе только нравится, Полина? — как бы невзначай промолвила она.

— Он зацепил меня с первой секунды, как я его увидела. Увлекли его глаза, приятный голос, руки и, вообще, он такой обаятельный и красивый! А, почему ты к нему так негативно относишься? — полюбопытствовала та.

— Я его презираю, потому что он обидел мою подругу. Как вижу таких доморощенных эротоманов, сразу злость просыпается. Так и хочется проучить его за все разбитые сердца, что этот подонок за собой оставил. И, ведь, ничего хорошего он из себя не представляет: ни ума, ни достоинства, а только безмерная самоуверенность, а девчонки на него клюют! Как мотыльки на огонь слетаются. И ты перед ним устоять не можешь! А ему бы поиграть, да поразвлечься, и успокоится он только к старости. Никого он, кроме себя не любит, и любить не будет. Он любит только любовь в чужих глазах, питается ею, как вампир и соблазняет всех только ради самоутверждения — вот, что противно.

— Сейчас, вообще, уже нормальных мужиков не осталось. Грубо говоря, они либо гомосеки, либо бабники. А он — худший представитель второй категории! — высказала своё мнение вторая приятельница.

— Ну и пусть я у него не одна, зато этот красавчик принадлежит мне. Никому не удавалось прибрать его к рукам, а у меня получилось! Раньше больше недели или двух он ни с кем не зависал, а со мной уже долго встречается, наверное, потому что я ему, действительно, нравлюсь?! — оправдывала себя его пассия.

— Неужели тебе не противно осознавать, что твой бойфренд спит с кем-то ещё?

— Прежде я с этим как-то мирилась, потому, что хотя бы пару дней в неделю, он проводил со мной. А теперь всё изменилось, мы уже давно не занимались сексом. Не могу понять, почему? Ведь, он и раньше ходил на сторону, но на меня время всегда находил. Я так боюсь его потерять!

— Может, он уже геем стал? — неудачно пошутила Ольга и засмеялась.

Они резко замолчали, потому что к ним подошли их парни. Максим, на удивление, поздоровался со своей половинкой и сделал комплимент и та на радостях повисла на его шее. Роман же не проявил внимание к брюнетке, поэтому она, надувшись, осталась стоять на месте. Однокурсница их кавалеров, которая в последнее время ходила с ними, тоже решила примоститься на подоконник, подвинув стоявшую с краю Полину. Та подсунулась ближе к Анжеле, отчего у неё сразу закружилась голова.

— У тебя такие резкие духи, дышать невозможно, — заметила она.

Отойдя от неё в сторону, она почувствовала, как к горлу подкатил комок и прислонилась к стене. Ощущение было такое, будто она вот — вот потеряет сознание.

— Что с тобой? Тебе плохо? — удивилась та.

— У меня голова кружится от твоих противных духов.

— Они, вообще-то, дорого стоят!

— Ты, наверное, на себя весь флакон вылила? Мне надо на свежий воздух, — еле слышно проговорила она и с трудом оторвала себя от стены.

Ноги стали ватными и больше не слушались её, она попыталась сделать несколько шагов в направлении двери, чувствуя какую-то сковывающую неловкость. Но всё это отошло на задний план, когда у неё перед глазами всё потемнело, а равновесие вдруг куда-то резко пропало, она огляделась вокруг себя.

— Рома… — только и успела вымолвить она, смотря на него уже ничего не видящими глазами и пытаясь схватиться рукой за его плечо.

Она чуть не рухнула, но он вовремя успел подхватить её за талию. Повалившись на него, она вцепилась в его плечи, пытаясь удержаться. Перед глазами всё поплыло, а затем она погрузилась в темноту и пришла в себя от прикосновения его прохладной руки к лицу. Разлепив глаза, она с трудом сфокусировала взгляд.

— Очнулась? — услышала она знакомый голос, его лицо расплывалось.

— Я, что сознание потеряла? — испугалась она.

— Ага. Духи мои ей не нравятся?! Если залетела, то я тут ни при чём, — пробубнила подруга.

— Уже? — тихо шепнул он, пристально вглядываясь в глаза той, которую держал в своих объятиях.

Она отвела взгляд, и молча, высвободилась из его рук. А затем позвала Олю на улицу и они вместе ушли. После следующей пары погода немного изменилась, и вместо окружающей серости появилось яркое солнышко, которое, к сожалению, греть больше не могло, потому что уже наступил октябрь. Анжеле стало лучше и на перемене она вместе со всеми стояла на крыльце. Когда прозвенел звонок, её тайный любовник показал ей взглядом, чтобы она не спешила заходить. Она отошла в сторону и начала рыться в сумке, делая вид, что что-то там ищет. После того, как вся толпа прошла, он подошёл к ней.

— Что? — уставилась на него она.

— Ничего, домой пошли, — взял он её за руку, но она сразу напряглась.

— Я не пойду, там твоя злая мама. Ей не понравится, что ты снова меня привёл, — стала упираться она.

— Она опять уехала, можешь не бояться, — уговаривал он.

После недолгих споров она перестала сопротивляться и он повёл её к себе. Всю дорогу они молчали и не проронили ни слова, правда, она уже перестала глядеть в его сторону