Низвергающий в бездну - Анна Одувалова

– Да, – согласно кивнул Адольф. – Только вот как быть с тем, что девчонка и ксари нужны нам живыми? Ты можешь сделать так, чтобы животные их не убили?

Тарман, немного поразмыслив, кивнул, соглашаясь, и воодушевленный тролль тут же продолжил:

– А раз так, все предельно просто. Мы пускаем по следам Лайтнинга и Хранительницы стаю каких-нибудь зверей поагрессивнее и ждем результатов. Надо, чтобы наших знакомых немного покалечили, чтобы они не могли никуда уйти в ближайшие несколько дней. Тогда мы, не торопясь, успеем подойти к месту событий и взять их тепленькими. Самое главное – определиться с животными, которые лучше всего послужат этому делу.

– Как раз с животными все ясно. На Арм-Дамаше есть, пожалуй, один только подходящий вид, – усмехнулся Тарман, – каркалы.

– А кто это?

– Это единственный вид семейства кошачьих, представители которого живут стаями, причем стаями очень централизованными, со строгой иерархией. Самое маленькое объединение у каркалов – семья. Несколько самок, детеныши и один самец. Семьи, которые могут обитать на очень отдаленных друг от друга пространствах, объединяются в кланы, а кланы в стаю под руководством самого сильно каркала-вожака. Стая может насчитывать несколько сотен особей.

– А если вожака убьют одним из первых? – задал волнующий его вопрос Адольф. – Эти твои киски не могут разорвать жертвы в клочья от обиды или кинуться врассыпную, лишившись вожака?

– Вожака не убьют одним из первых, на то он и вожак. Он будет до поры до времени держаться в стороне, под прикрытием своей семьи. Ну а если вдруг и убьют, то вся стая будет исполнять его последний приказ. Если вожак не велел убивать, значит, никто и не будет убит.

– Прекрасно, – потер пухленькие ручки Адольф. – Это то, что нам надо.

Анет лениво потянулась, заставляя себя встать и прогуляться до ближайших кустиков, но передумала. Она нехотя села на траве, опираясь рукой на недовольно ворчащего гхырха, и усмехнулась, вспомнив реакцию ребят на ее черные волосы. Сначала никто не обратил на это внимания. После того как все зомби были перебиты, а вампиры обезглавлены, ребята едва успели отдышаться и порадоваться встрече друг с другом, как пришлось снова бежать. Ночью они не заметили в Анет никаких перемен, да и не до этого было. А вот как только рассвело, Анет наслушалась в свой адрес много чего интересного. Можно было подумать, что она сменила цвет волос по своему желанию, а не на благо дела. Правда, Дир, после того как немного отошел от шока, обещал на пару с Калларионом на ближайшем привале привести голову девушки в божеский вид, а вот Стик, похоже, до сих пор находился в состоянии легкого ступора. Каждый раз при взгляде на девушку он картинно закатывал глаза и стонал. Анет с энтузиазмом восприняла предложение Дира вернуть ей нормальный цвет волос, но иногда, когда она видела испуганную физиономию Стика, ей хотелось оставить все как есть. Теперь она, по крайней мере, не жалела, что покрасилась, чтобы еще раз увидеть ошарашенную физиономию Стика. Девушка улыбнулась своим мыслям и с тихим стоном поднялась на ноги. Все тело болело, мышцы свело судорогой, и она боялась, что наутро не разогнется вообще, а ведь идти придется опять. Стик подумал и решил лошадей не брать. До эльфийской провинции оказалось не так далеко, чтобы ради этого покупать лошадей, тем более путь пролегал в основном через лес, где и без лошадей идти было трудно, а с ними вообще невозможно. Анет со страхом приближалась к Д'Архару, который уже не был чем-то далеким и недостижимым, как когда-то.

Она панически боялась и не понимала, как победить Хакису. Если неделю назад все это было для нее сказкой, она еще всерьез не верила в то, что с ней произошло, втайне надеясь, что все решится само собой, то сейчас девушка понимала, что ничего без ее непосредственного участия не решится. А вот участвовать по-прежнему ни в чем не хотелось, и никакие доводы рассудка не помогали. Точнее, помогали, и от этого становилось еще гаже. Это так же как когда идешь на экзамен, не прочитав ни одного билета. С одной стороны, знаешь, что делать там с такими знаниями нечего. С другой – понимаешь, что неявка – это плохо, и поэтому, сказав себе «надо», встаешь ни свет ни заря, лихорадочно читаешь полугодовой курс лекций (за десять минут, пока варится кофе), сломя голову несешься в институт и у самых дверей в аудиторию понимаешь, что приперлась, скорее всего, зря. А пути обратно уже нет. Вот и ругаешь себя всеми неприличными словами за то, что оказалась малодушной и не проспала все это неприятное мероприятие. Утешало Анет в этой ситуации только то, что она таким образом на экзамен являлась не раз, но всегда сдавала. Как-то «проносило». Вот и сейчас, быть может, как-нибудь «пронесет».

Девушка, тяжело вздыхая, словно маленький слон, начала продираться сквозь ярко-зеленые кустики в поисках какой-нибудь милой сердцу полянки. Висящую перед лицом паутину она с руганью разгребала руками, которые тут же брезгливо вытирала о штаны. Дело, приведшее ее в лес, было ответственным и неотложным, не терпящим халатности. Поэтому Анет со всевозможной тщательностью проверяла местность на наличие крапивы, колючек или зловредных насекомых. Наконец укромный уголочек вдали от людских глаз, отвечающий всем требованиям Анет, был найден, и она решительно направилась к хорошенькому высокому кустику. Куст шевельнулся, и девушка резво отскочила в сторону. Из веток на нее глядело круглыми, словно блюдца, темными глазами огромное, с хорошего медведя, пушистое темно-зеленое нечто. Существо до появления Анет с хрустом пережевывало молоденькие побеги и не обращало внимания ни на что на свете, и так хрумкало бы дальше, если бы от неожиданности Анет не заорала и не шарахнулась в сторону. Зверь вздрогнул всем телом, подпрыгнул на слоноподобных лапах и тоже пронзительно заорал. Этот вопль больше всего походил на звук бензопилы или перфоратора, разбудивший вас в четыре часа утра в воскресенье.

Анет, с открытым ртом, не в состоянии не только бежать, но даже пошевелить пальцами, стояла, прижавшись спиной к дереву, и орала, разглядывая, как, ломая кусты, на нее несется огромная, злобная на вид тварь. Пронзительно вопя, девушка метнулась в сторону. Ей вторил противный голос животины, которая почему-то неслась не за девушкой, а параллельно, тараня соседние кусты, пытаясь выжать из своего неуклюжего тела максимальную скорость. Они с Анет так и неслись до лагеря, попеременно издавая звуки и пытаясь обогнать друг друга.

Услышав дикие крики, Дир отскочил от костра. И вовремя. На поляну наперегонки неслись с воплями Анет и насмерть перепуганная пуха. Пухи водились практически во всех арм-дамашских лесах и по признанию всех без исключения населяющих Арм-Дамаш рас являлись самыми никчемными животными из тех, которых создала по своей прихоти природа. Это травоядное, размером почти с корову, имело отвратительное на вкус мясо, жесткую, неподдающуюся обработке шкуру и невероятно трусливый для такой большой и не имеющей в природе врагов животины характер. Пухи пугались всего. Даже самая мелкая лесная живность была способна довести пуху до истерики. Когда эта зеленая пушистая корова пугалась, то начинала громко орать и носиться кругами, полностью теряя контроль над собой. Анет этого не знала и шарахнулась с визгом от огромного лесного зверя, перепугав тем самым осторожную пуху окончательно. И вот сейчас это торнадо из вопящих и все сильнее пугающих друг друга существ неслось на поляну.