Секреты, скрытые в шрамах - Estrella Rose

нормально обращались с парнем, который был откровенным ботаном, чей мир крутился только вокруг учебы и книжек. А меня сделали козлом отпущения.

— И у тебя не было каких-то еще друзей из школы, кроме той девушки?

— Нет. Да и с одноклассницей я начал общаться где-то в классе шестом или седьмом. Но незадолго до окончания школы еще больше сблизились после того, как она поймала меня на самобичевании на школьном дворе. Она не принимала участия в издевательствах. Никогда не издевалась надо мной откровенно… Просто молчала, пока самые главные задиры подстрекали всех… Правда, мне не стало лучше. Ведь ей все равно ничего не удавалось сделать. Я был один, и на мне не на кого было рассчитывать.

— А среди людей за пределами школы? — осторожно интересуется Даниэль.

— Тоже. В том районе Нью-Йорка, где я родился и вырос, было не так уж много детей моего возраста. А если и были, то мы не общались слишком близко. Просто поздороваемся и пойдем по своим делам.

— А как они к тебе относились? — интересуется Терренс.

— Наверное, плохо, — без эмоций пожимает плечами Питер. — Их приветствия были сухими, а улыбки — фальшивыми. Не было откровенного презрения, но я все равно чувствовал холод и не собирался сближаться с ними.

— Но, Питер… Как ты мог так легко позволить всем издеваться над тобой? Да после такого у тебя точно осталась психологическая травма! Точнее, она уже есть, судя по твоему рассказу.

— А что я мог сделать? Вы попробуйте в одиночку справиться с толпой! В которой много двухметровых шкафов, способные сбить тебя с ног, едва дотронувшись пальцем. Говорить что-то было бесполезно… А полез бы в драку — так меня бы отправили в больницу с тремя переломами и сделали калекой. Тем более, я и драться-то нормально не умею…

— Значит, нужно было меняться! — восклицает Даниэль. — Терренс правильно сказал, что таков закон общества — выживают только лишь сильнейшие. Необязательно набрасываться на всех с кулаками. Но нужно было уметь достойно отвечать, чтобы они и думать перестали о том, чтобы сказать хоть одно обидное слово в твой адрес.

— Легко говорить, когда ты — крутой и смелый человек, который не испугается никакого двухметрового шкафа и запросто наваляет ему. А что делать человеку, который боится всего на свете? Который мечтал петь, но до дрожи в коленях боялся выступать перед публикой! Вы хоть знайте, какую огромную работу мне пришлось проделать над собой, чтобы выйти на сцену и выступить на разогреве у «The Loser Syndrome»? А сколько мне пришлось учиться играть на ударных! Я впервые увидел барабаны только на прослушивании и никогда до этого не держал палочки! Был вынужден притворяться, что все знаю, и импровизировать! Я не понимаю, как меня вообще взяли в группу, ибо тогда сыграл просто ужасно!

— Тебя взяли в группу, потому что увидели, что ты можешь играть еще лучше. Они решили дать тебе шанс проявить себя. И спустя некоторое время ты реально поразил всех своей игрой. Плевать, что тогда говорила Марти, ибо она всегда была недовольна всеми нами. Но все признавали, что у тебя есть талант. Поначалу и Альберт это говорил. Это потом у него что-то заклинило в башке.

— В любом случае музыка всегда заставляла быть счастливым, даже если это временный эффект. Я просто не мог жить без хорошего альбома в стиле рок, панк или альтернатив. Такую музыку я люблю с самого детства…

— Охотно верю, — едва заметно улыбается Даниэль. — Ведь ты выглядел счастливым, когда играл на ударных. Играл с большим удовольствием…

— Поначалу это и правда приносило мне удовольствие, — задумчиво признается Питер. — Только недавно я потерял к этому интерес и начал понимать, что если и играю, то только потому, что должен. Та же ситуация и с написанием песен. Раньше для меня это была отдушина. Я чувствовал себя немного легче, подбирая мелодию на ударных и гитаре. Если ты помнишь, однажды я даже записал классную песенку в студии Альберта, но Марти удалила все файлы на компьютере.

— Жаль, что я так и не услышал ту песню. Наверняка она была бы крутой.

— Да, но, Пит, почему ты раньше молчал о том, что с тобой произошло? — недоумевает Терренс. — Ты ведь должен был понимать, что молчание приводит к ужасным последствиям. Я сам через это прошел и видел подобные вещи своими собственными глазами.

— Ты слышал про стереотип, что мужчины должны быть сильными и сдерживать свои эмоции? — без эмоций интересуется Питер. — Вот я и следовал ему. Хотел скрыть свои настоящие эмоции от других, надеясь, что смогу их контролировать и не стану распускать нюни как девчонка. Однако мне становилось только хуже. Никакое самовнушение не помогало. Точнее, помогало только тогда, когда я настраивал себя на то, что всегда был ужасным человеком.

— Да, я согласен с тобой. Но черт возьми… Нельзя молчать об этих ужасных вещах, из-за которых ты едва себя в гроб не загнал! Мужики не деревянные и не бессердечные, как иногда кажется некоторым людям. Мы умеем чувствовать и выражать эмоции. Нам тоже свойственно грустить, переживать и бояться. Это абсолютно нормально. Да, может, мы немного сдержаннее, но это не значит, что у нас нет никаких чувств.

— Я выплескивал эмоции своим методом… С помощью порезов… Когда мне становилось невыносимо, я просто шел в ванную, брал лезвие и резал руки до крови. Или просто кричал во всю глотку и что-нибудь разбивал. Это тоже немного помогало… Хотя и ненадолго…

— Питер, ты хоть понимаешь, что уже зашел очень далеко? Тебе сейчас реально нужна помощь, потому что сам ты не справишься. Пережить такое в одиночку очень сложно. Рядом с тобой должен быть человек, который будет поддерживать тебя в кризисные моменты.

— И ладно, ты и сам понимаешь, что с тобой происходит, — добавляет Даниэль. — В противном случае тебе пришлось бы обращаться к психологам, чтобы они сопоставили факты.

— Тогда я думал, что смогу справиться сам, — признается Питер, крепко сцепив пальцы рук. — И какое-то время мне это удавалось. Во многом благодаря времени, которое я проводил с тобой, Даниэль. Оно неплохо на меня повлияло. Как я уже сказал, со временем мне нужно было притворяться счастливым все меньше. Но те моменты уже были для меня кайфом. Это был первый раз, когда я не чувствовал себя так паршиво. Когда я встретил того, кто реально хотел дружить. Когда я понял, что у меня появился настоящий друг…

— И ты правда никогда не завидовал ему из-за того, что он познакомился с