Страж - Геннадий Иевлев

– Где Григ…

Рассел осекся. Техник ведь говорит не из госпиталя, наконец дошло до него. Это же сектор коммуникаций и защит станции. В этот сектор доступ имел ограниченный круг персонала и потому там всегда дежурил офицер заградительного отряда. Но Рассел не помнил, чтобы там кто-то когда-либо умирал. Может этот сектор тоже оказался поврежден? Он ведь рядом с шестым. Но сигнала тревоги оттуда не было. Черт возьми! Что там могло произойти?

– Что с ним? Ах, да. – Рассел махнул рукой. – Кто-то еще есть с тобой?

– Нет господин Рассел. – Техник мотнул головой.

– А что ты там делаешь?

– Защита одного из модулей выдала сбой, но тут же сама восстановилась. Я шел протестировать модуль и наткнулся… – В глазах техника мелькнул испуг.

– Ты, что, мертвых никогда не видел? У нас их в избытке.

– В-ви-видел. Но такое впечатление, что он тут лежит очень давно.

– Что ты несешь? – Рассел повысил голос.

– Эт-то скелет, обтянутый кожей.

– О черт! – Рассел провел рукой по лицу. – Оставайся там. Я немедленно пришлю бригаду реаниматоров.

Прервав связь с техником, Рассел вызвал Григорьева.

– Ты где? – Он вопросительно кивнул головой, появившемуся перед ним, изображению главного реаниматора.

– У себя. – Григорьев пожал плечами. – Готовлюсь к портации. – Его глаза стрельнули в сторону, видимо он посмотрел на хронометр. – Еще раз пытаюсь проанализировать вероятностное влияние канала на землянина.

– Я отменяю твою портацию. Поручи его еще кому-либо, а сам, с бригадой, срочно в пятый сектор, вспомогательный уровень, зал защит. Там тебя ждет техник. Несет какую-то несуразицу. Будто бы нашел труп столетней давности.

– Столетний труп? – Лицо Григорьева исказилось гримасой. – Бред какой-то.

– Вот и проверь. Не знаю, что там, но он напуган.

– Да, господин Рассел. – Кивнув головой, изображение Григорьева исчезло.

Рассел нажал еще несколько клавиш на пульте связи своего стола. Через несколько мгновений в голограмме появилось едва видимое изображение Паулидера.

– Что у тебя? – Рассел подался вперед, будто таким образом можно было увидеть более ясное изображение начальника всех спасательных отрядов пространства узла.

– Еще не нашли. – Паулидер покрутил головой. – Их нигде нет. Словно испарились.

– Вы уже весь корабль осмотрели?

– Почти. Остались закоулки.

– Залы, каюты?

– Какие двери смогли открыть, проверили.

– Смотрите внимательней и будьте поаккуратней.

– Специально никаких дверей не взламывали. Только те, что легко открывались.

Молча махнув рукой, Рассел прервал связь.

Опустившись в кресло, он, вдруг понял, что устал и взглянул на цифры хронометра: был глубокий вечер второго, очень бурного дня жизни станции. Протянув руку к клавишам сканера связи, Рассел нажал одну из них – перед ним вспыхнула голограмма с изображением его адъютанта.

– С Ризы что-то было за последние часы? – Поинтересовался он.

– Нет, господин старший офицер. – Адъютант мотнул головой.

– Хорошо. – Кивнув головой, Рассел прервал связь.

Значит Регат еще ни о чем не знает. Рассел шумно вздохнул. Станция узла напрямую подчинялась Регату, точнее его техническому сектору и потому все указания он чаще всего получал от его руководителя. То что он еще не доложил Хаггарду о смерти экспертов, было недопустимым, но честно говоря, Рассел уже забыл о них. Произошла какая-то непонятная череда тяжелых событий, которые заслоняли друг друга: каждое последующее было еще более существенным, заставляя забыть о предыдущем.

Рассел вновь взглянул на хронометр. Он не знал, где сейчас мог быть Хаггард и какое у него было время суток: ночью, столь значимую личность галактики тревожить не рекомендовалось. Посидев несколько минут в раздумье, Рассел все же решил связаться с ним. Тем более, что это была не совсем привычная связь, а односторонний монолог: информация до Хаггарда будет идти не менее часа, а может и больше, если он не на Ризе и столько же обратно, если он ответит. Так что, никакого привычного диалога быть, просто, не могло.

Протянув руку к клавишам сканера связи, Рассел нашел в его памяти прямой код Хаггарда и вызвал его. Во вспыхнувшей перед ним голограмме, было неподвижное изображение председателя технического сектора Регата.

– Рад видеть, господин Хаггард. – Рассел кивнул головой в приветствии. – Вынужден доложить вам о весьма неприятном происшествии случившемся несколько часов назад на станции: кар, с прибывшими сегодня на станцию экспертами, попал в очень серьезную аварию и все эксперты погибли. Я глубоко сожалею о случившемся. Водитель кара с серьезной травмой находится на операции. Причины аварии устанавливаются.

Рассел умолк, пытаясь сообразить, говорить или нет о других событиях, но так и не решив, что говорить, молча посидев какое-то время, прервал связь и откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.

Что-то непонятное произошло с экспертами. Не могли они все погибнуть при такой аварии – перед поворотом скорость должна была быть мизерная. Может Горр замечтался? Черт их знает этих сармат. Никогда невозможно понять ни их поведение, ни мотивацию их поступков.

Донесся мелодичный писк. Рассел открыл глаза и недоуменно покрутил головой. Писк повторился – это был сканер связи. Подавшись к нему, Рассел мысленно выругался – видимо после связи с Хаггардом, он, механически, отключил его совсем. Он зло ткнул пальцем в клавишу подтверждения. Во вспыхнувшей голограмме было лицо Григорьева. Его вид был, явно, встревожен.

– Господин Рассел. – Голос реаниматора был чересчур громок. – В указанном вами месте обнаружено два трупа.

– Два? – Брови Рассела взлетели вверх. – Но техник…

– Он тоже мертв.

– Что? – Рассел так далеко подался вперед, что лицо Григорьева значительно уменьшилось, он видимо отшатнулся.

– Пока мы добирались, техник тоже умер.

– Что значит, тоже умер? – Рассел взмахнул руками. – Он был здоров, когда разговаривал со мной. Что с ним произошло?

– Все настолько странно, что я не могу найти объяснения, господин Рассел. – Лицо Григорьева приняло привычный размер. – Если бы вы не утверждали, что несколько минут назад он был в полном здравии, я бы ни за что в это не поверил бы. Его вид сродни мумии. Посмотрите сами.

Мигнув, лицо на голограмме сменилось: на Рассела смотрели вытаращенные неподвижные мутные глаза на лице, обтянутом сморщенной высохшей кожей. Вид был ужасен. За более чем тридцатилетнюю службу командиром станции узла, Рассел видел уже немало смертей. После атак разрушителей гротов их, порой, были десятки, но подобный ужас был перед ним впервые.