Верь в меня - Олег Рой

Денис молча сунул ему в карман чуть смятые бумажки, выуженные из бумажника.

– Здесь доллары и евро, – сухо сказал Вишняков. – Постарайтесь протянуть его дни как можно дольше. Пока он жив, вы просто обязаны…

– Да пошли вы со своими деньгами! – ответил врач зло, но тихо. – Как будто в них проблема! Есть нечто, что ни за какие деньги не купишь – время!

– Не возьмете? – удивился Денис.

– Возьму, – ответил доктор. – И тянуть его буду. Но не потому, что вы мне заплатили. Если бы все на деньгах замыкалось, я бы пошел в стоматологи. Но кому-то же и надо… надо…

Он отвернулся, наклонился к старику, щупая пульс. Денис машинально отметил сбитые костяшки на его ладонях и почему-то вспомнил паренька, помогавшего ему во время инцидента с птицами. Ему стало стыдно.

– Простите, – сказал он. Доктор не ответил – подошли санитары бригады. Денис помог им погрузить старика на носилки, и они вместе, толкаясь, вынесли его из квартиры. Затем Вишняков поспешно запер дверь ключами, которые торчали изнутри, позвонил в соседнюю квартиру, но ему не ответили. Писатель, чертыхаясь, обзвонил еще несколько дверей, но лишь в пятой, на первом этаже, ему открыла женщина, к ноге которой жался ребенок лет пяти.

– Соседа вашего с третьего этажа, Золотарева Виктора Семеновича, «Скорая» забрала, – пояснил писатель.

– А кто это? – равнодушно спросила женщина.

«Ах да, – понял Денис. – Ну кто сейчас своих соседей знает. Тем более таких нелюдимых, как Золотарев…»

Помедлив, он забрал ключи с собой.

У подъезда он застал врачей, которые как раз закрывали двери машины.

– Звоните, если что, – сказал Денис небритому врачу, протягивая ему визитку. Тот кивнул. – Сделайте все возможное, а лучше больше, – тихо попросил писатель.

Врач пожал плечами:

– Мы всегда делаем невозможное. А с такими вводными – как Бог даст.

«Как Бог даст», – шепотом повторил Вишняков. Эту фразу он повторял весь оставшийся вечер, когда давал показания полиции, которую он сам же и вызвал.

Потом вернулся на дачу к Марии. Ее не было, зато был остывший ужин. Поужинав, Денис решился заглянуть в блокнот Золотарева.

То, что показалось ему газетой, было типографским листом с отпечатанной на нем Псалтырью. Обложку украшал 90-й псалом. Денис не стал его читать, ему больше интересно было содержимое блокнота.

На первой странице размещался список авторов «Дьявола в сердце ангела». Довольно внушительный, причем начинался он римскими именами, а самый ранний из упомянутых авторов был, как подсказала Википедия, современником Вергилия. Денис сразу решил проверять информацию по Интернету, причем не через свой макбук, а с помощью старенького компьютера, стоявшего на даче. Что ж, информация, изложенная в блокноте, в основном подтверждалась.

Среди малоизвестных имен встречались имена мэтров – Томас Мор, Фрэнсис Бэкон, уже упомянутый Гете, Блейк, Бодлер, Даниил Андреев, Булгаков…

Вслед за списком авторов шел перечень тайных обществ, к действиям которых, ориентировочно, имел причастность «друг с той стороны». Список исторических персон, которые общались с ним, причем с отсылками на документы и фотографии из архивов. Некоторые из этих фотографий оказались в открытом доступе, и на них Денис без труда узнал «друга» – рядом с Гитлером и Черчиллем, Трумэном и Пиночетом, рядом с известными писателями, режиссерами, учеными, даже в зале суда во время процессов над знаменитыми преступниками.

На последней странице была структура некоей организации, с адресами ее представителей. В России организацию представлял некоммерческий фонд «Авада». Адрес офиса Денис на всякий случай запомнил.

Закончив чтение далеко за полночь, писатель открыл файл с первой версией своего романа. Роман был почти готов, так, по крайней мере, казалось Денису раньше. Но теперь он воочию видел все его недостатки. Словно в лихорадке, Денис начал работать над текстом, внося правки и то и дело сверяясь с блокнотом Золотарева. Но вскоре усталость взяла свое, и он заснул прямо за компьютером.

Разбудил его телефонный звонок. Звонил врач со «Скорой». Историк умер в больнице, не приходя в сознание.

Попрощавшись с доктором, Денис вернулся к работе. Точнее, удостоверился, что сумел вчера ее закончить. Рядом с компьютером обнаружился старый матричный принтер; Денис запустил файл на печать и скопировал его на плоскую флешку в виде кредитки. Флешку он положил в блокнот историка, а сам блокнот спрятал в гостиной, за потемневшей от времени иконой Спасителя.

Когда спустя два часа принтер закончил работу, Денис сложил распечатку в старую папку с завязочками, забросил ее в бардачок своей машины. После чего решительно удалил файл из облака, где тот до этого хранился, и из памяти машины Марии.

Денис баюкал в руках телефон, борясь с желанием позвонить и рассказать ей все – она, как никто другой, была близка к знанию о том, что происходило с Денисом. Мало того, она стала единственной после Виктора Семеновича, кто хоть как-то был посвящен в эту историю. А такую историю не просто трудно удерживать в себе – невыносимо. Как удерживать на цепи неимоверно сильное и опасное чудовище…

И этим чудовищем Вишняков ощущал себя.

Ближе к обеду Денис сидел в макбуке за текстом второго варианта романа, и пальцы его уже дрожали над кнопкой «delete». И тут зазвонил мобильный.

Денис взглянул на номер – это был Мишка. Его друг, которого он по глупости уже вычеркнул из своей жизни…

«Я же обещал», – практически наяву услышал Вишняков голос «друга с той стороны».

Вишняков неимоверно обрадовался звонку. Но мысль о том, что даже Мишку ему вернул именно дьявол, была почему-то невыносимой…

– Ну что, кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет, тому оба, – не дав Денису опомниться, бодро заговорил тележурналист. – Так, некогда рассусоливать, все потом, а сейчас слушай сюда. Собирайся и приезжай в «Джуманджи» – знаешь такой ресторанчик? И машину не бери. Пить будем обстоятельно, хоть и не очень долго, у меня завтра съемка в администрации. Мне есть что тебе сказать. Вы вот не просите песен, а их есть у меня… В общем, кати сюда, я почти тут.

Вихрь в «Джуманджи». Караоке на столе. «И уносят меня…»

У Вишнякова просто гора упала с плеч. Да, буквально только что из жизни ушел странный историк, «демоновед», жертва дьявольских происков, с которым писатель так внезапно, но так ненадолго задружился. Старика было неимоверно жаль, но Мишка…

Терять друзей юности – испытание не из легких. Но потеря сменилась радостью обретения. И Вишняков набрал номер испытанного такси, которое не раз возило его в город с дачи Марии, когда он по тем или иным причинам не мог сесть за руль.

Мишка ждал за накрытым столом. Снедь была не празднично-вычурной, а добротной. Сразу читались серьезные намерения.