Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

как милиция и в самом деле стала престижной, а уровень подготовки милиционеров приблизительно равнялся русским егерям. Не суворовской выучки, но всё-таки… Правда, выучка эта была до (приблизительно) ротного уровня, и Вольгаст сильно сомневался, что они достойно поведут себя под пушками или в крупном сражении. Однако гонять приграничные банды и отражать нападения властителей-соседей с их «игрушечными» войсками милиции удавалось весьма успешно.

Высокого уровня подготовки Рюген добился предельно просто – соревнования. Вот уже пять лет как в его владениях проводятся соревнования: рапира и шпага, сабля и палаш, фланкирование, борьба, кулачный бой, панкратион, стрельба. А заманить подданных на соревнования, на которых не предвиделось больших призов, оказалось предельно просто – он воспользовался их склонностью к ярким побрякушкам и всё тем же братствам.

Победители соревнований получали небольшую пластину, похожую на разрезанный по ободку и распрямлённый перстень. Медный, медный с бронзовым, бронзовый, бронзовый с серебром, серебряный, серебряный с золотом, золотой – в зависимости от уровня соревнований. На широкой части пластины было изображение – шпаги, ружья или кулачного бойца – и год. Победители соревнований могли нашивать пластинки к одежде или относить их к ювелиру и делать из них настоящие перстни.

Простенько? А зато работает… К примеру, медную пластину-перстень здоровый мужчина мог получить без особого труда – это был примерно уровень… четвёртого разряда, если можно так выразиться. Чтобы стать милиционером, помимо имущественного ценза, кандидат должен был продемонстрировать как минимум четыре медные пластины – по любому из разновидностей фехтования, фланкированию, стрельбе и какому-то из направлений рукопашного боя.

Задача простая – здоровый мужчина, даже не имеющий таких навыков, мог заработать пластины через два-три месяца тренировок – и стать кандидатом. Полноценному милиционеру требовались уже не медные, а хотя бы медные с бронзой… Дальше были свои требования для капралов и офицеров, для инструкторов и т. д. Ну и… Стоит ли говорить о том, что у милиционеров были небольшие привилегии, вроде права носить оружия в городе (будучи в форме), избираться в городские советы и небольшие преимущества в торговле и промышленности.

Идея, что называется, «овладела массами», и теперь «правильный» горожанин соответствующего возраста мог не появляться в некоторых пивных, если не имел «кандидатского минимума» – пусть даже по остальным показателям он не подходил к милиционерам.

Вообще, герцог организовал огромное количество всевозможных соревнований, причём не только чисто военного образца, но и по лёгкой атлетике, гребле, плаванию, парусному спорту и т. д. Не были забыты и более спокойные развлечения – вроде соревнований по шашкам, шахматам и тавлеям.

Не просто – да, но на моральный климат это сильно повлияло. Развлечений в настоящее время, особенно в провинции, как-то маловато. Даже вон личная жизнь русских офицеров, стоящих здесь на постое, обсуждалась месяцами, а приём у командира егерского полка, расквартированного в окрестностях Вольгаста, считался одним из важнейших светских событий государства – сразу после приёмов самого Грифича.

Соревнования и прочие мероприятия по сплачиванию людей были нужны ещё и потому, что большая часть подданных Владимира была эмигрантами – семнадцать тысяч из тридцати. Да, в большинстве своём они имели здесь корни и шли не наобум, а к каким-то родственникам, пусть и очень дальним. Однако проблему «притирки» это не отменяло – народ стекался к нему очень разный – и «тараканы» у них были тоже разные.

Милиция и соревнования сильно помогали – вот, даже преступность «просела» на порядок, несмотря на наплыв эмигрантов. Ну как тут «пошалить», если примерно каждый пятый мужчина подходящего возраста состоял в милиции, причём остальные члены его подразделения жили по соседству? Выучка, плюс умение работать в команде, плюс – масса готовых прийти на помощь «правильных» мужчин, постоянно пересекающихся друг с другом на каких-то соревнования – пусть хотя бы в качестве зрителей.

Закончилась эпопея посещением конезаводов на Рюгене. И да – именно во множественном числе. В одном разводились обычные кони… Впрочем, «обычными» коней, предназначенных кирасирам, никак не назовёшь. Постоянное поголовье на сегодняшний момент насчитывало чуть больше пятиста голов – неплохой результат, учитывая, что разведением князь занялся сравнительно недавно. Однако и слишком сложной эту задачу нельзя было назвать – рядом была Скандинавия и Германии, откуда можно было импортировать весьма породистый скот.

Был и конезавод, которым рюгенцы особенно дорожили – здесь выращивали таких же лошадей для кирасиров, но исключительно белоснежных. В своей основе эти были те самые лошади, которых ему надарили после Битвы у Моста. Жители острова весьма трепетно отнеслись к ним, и снова Владимиру казалось, что тут присутствуют какие-то сакральности. Пусть пока «облачных» коней было менее полусотни, но учитывая трепетное отношение рюгенцев к табуну, его будущее выглядело оптимистично.

Супруга с детьми покинула принца на том же корабле, что доставил его на Рюген – старики предсказывали, что в этом году волнения на море начнутся раньше обычного, и Наталья не захотела подвергать детей даже небольшому риску.

– Милый, ты не обидишься? – с некоторым сомнением спросила она.

– Нет, – засмеялся князь, – отплывайте в Петербург.

Нужно сказать, что дело было не только в риске – жена весьма деликатно дала Владимиру возможность навестить бастардов. Она прекрасно знала об их существовании и относилась к вопросу весьма спокойно… В самом деле спокойно – попаданец осторожно просканировал её отношение к изменам и бастардам с помощью экстрасенсорики. Волновала её разве что возможность того, что супруг излишне увлечётся или «намотает» какую-то нехорошую болезнь.

А в остальном… выросла она в такой среде, где многие вельможи имели настоящие гаремы из крепостных и несколько «побочных» семей, живущих едва ли не в соседнем доме. Так что на таком вот фоне Грифич выглядел… Не аскетом, конечно, но человеком вполне приличным – подумаешь, признал четверых бастардов да выделил деньги на их содержание… Любовниц в высший свет принц не вводил, да и содержание внебрачным детям пусть и было вполне приличное, но не более того. Так что здравомыслящая и достаточно флегматичная супруга относилась к ситуации со смесью покорности судьбе и… иронии.

Погрузившись на бриг с небольшой свитой, вышли после полудня. Большая часть отправилась сопровождать жену с детьми, с ним остались только Тимоня, камердинер Готлиб да пятеро «офицеров свиты», без которых ему уже было «не положено». Впрочем, люди это были дельные – сам подбирал, так что никаких проблем не возникало.

– Не нравится мне этот корабль, ваша светлость, – подошёл к князю через несколько часов нахмурившийся капитан, – вроде как и ничего особенного – стоит себе корабль на якоре