Так произошло - Russain Reversal

Пять дней мы пытаемся улететь — и это не работает. Нам остается только один вариант.

Столько шуток и дружеских подтруниваний. Столько колкостей Роман мог бы вставить в ответ на эти реплики. Столько многозначительных ухмылок могла бы Гретчен отпустить. Столько веселья они могли бы получить из факта, что Оливия предпочла выбрать столь нелегальный вариант…

И все они молчали. И никто из них не шутил.

Гретчен только сглотнула медленно,- Мы… Когда?

Оливия подняла взгляд на часы, мерно отсчитывающие время.

— Час,- Оливия моргнула,- Проверьте экипировку и… Мы пробиваемся в метро.

Гретчен подняла взгляд на часы.

Одиннадцатый час вечера.

Можно было бы пошутить, что в это время Оливия обычно уже спала — в отличии от Гретчен, что считала ночь своей стихией, предпочитая по ночам тренироваться в спортзале… А потом утром идти на занятия в виде почти мертвого зомби.

Но шуток не последовало.

Никто не мог спать. Пять дней никто из них не мог спать.

Они засыпали лишь по очереди, собравшись все вместе в выделенной им комнате…

И их сон не был крепок. Они просыпались от любого шороха и шума за дверью, прежде чем увидеть извиняющийся взгляд бодрствующего сокомандника, что глядел недавно в окно, словно бы надеясь найти там легкое решение текущей ситуации.

Ночь наступала на Гору Гленн.

Столь темная ночь…

* * *

Ночь наступала на Гору Гленн, но Бор не глядел на часы, висящие в его кабинете.

Его кабинет, все его министерство было закрыто для посещений — все чиновники отправлены по своим домам… Но Бор не знал — даже не помнил — он ли отдавал этот приказ или нет…

Любой, кто зашел бы сейчас в кабинет Бора был бы встречен запахом алкоголя, столь сильным, что, казалось, опьянеть можно было просто вдыхая воздух из кабинета Бора.

Но это был не аромат экзотического заведения Мистраля, манящего беспечных путников. Нет, это был тяжелый запах алкоголя, рвоты и немытого тела.

Бор пил беспробудно.

«Почему я?» — Бор задал себе этот вопрос, опрокидывая очередную стопку коньяка — «В чем я провинился⁈»

Долгие годы Бор отдал на благо Горы Гленн… На благо своих друзей. Так сильно им помог и столь многим пожертвовал ради того места, где он был прямо сейчас.

Он бежал из Вейла спасаясь от одного из самых больших политических скандалов со времен образования Совета — и сам, своими силами, своим умом и хитростью, своими руками, своим потом, кровью и слезами он пробивался на вершину.

Он превращал Гору Гленн в свой личный замок. В свою личную крепость…

Лишь для того, чтобы оказать здесь.

Бор налил себе еще одну рюмку, осушив ту залпом.

Крик… Зоен… Гульден… Все они сбежали… Все они бросили Бора.

Гора Гленн, место, которое он желал видеть новым Королевством, величайшим местом мира, свободным от этой фавновской грязи, от этих немытых толп бедняков, от этих убогих и нищих беженцев… Он столь многое отдал ради этого места…

И что он получил взамен?

ЧТО ОН ПОЛУЧИЛ ВЗАМЕН⁈

Бор смахнул в приступе гнева бутылку со стола, услышав едва через свой затуманенный разум грохот и плеск.

Плевать!

Плевать на бутылку! Плевать на друзей! Плевать на Гору Гленн! Плевать на все!

Бор размахнулся и ударил по столу, ощущая, как его разум протестует.

ДА КАК ОНИ ПОСМЕЛИ⁈

Кто защищал Гору Гленн⁈

БОР!

Кто дал им независимость⁈

БОР!

Кого они должны были благодарить за его вклад⁈

БОР!

И это то, чем они отплатили ему⁈ За его годы службы на благо всей Горы Гленн⁈ За его верность своим друзьям⁈ За его помощь всему Королевству — нет, всему Ремнанту⁈

Бор уронил голову на руки, прежде чем замереть на секунду и прислушаться…

Кажется он слышал… Что-то…

Бор напряг свой полный алкоголя разум, пытаясь понять, что именно он слышал…

Звуки… Двигателей…

И… Шаги…

Бор помотал головой, стараясь сбросить опьянение с себя — что получалось у него из рук вон плохо, прежде чем приподняться немного, стараясь ощупать свое тело.

Его рубашка… Ха, кажется, он не менял ее уже несколько дней… С тех пор, как начал пить…

Мутными глазами Бор обвел свой кабинет, пропахший алкоголем и немытым телом…

Прежде чем дверь в его кабинет открылась безо всякого стука, позволяя на пороге появиться…

— Ты…- Бор попытался сфокусировать взгляд,- Ты…

Мысли лениво перекатывались в голове Бора, заставив того на пару секунд замереть, собираясь с мыслями,- Капитан Айса…

Появившаяся на пороге женщина была не молода. Да, она хорошо выглядела для своих лет — но никто бы не смог сказать, что она была молода. Волосы женщины были седыми, распущенными и спускавшимися чуть ниже лопаток — в нарушение всех предписанных норм для армии. Морщины, хотя и были не глубокими, также выдавали, что она была самой старой из трех капитанов Горы Гленн — и хотя ее тело было тренировано любой глядя на женщину мог бы предположить, что ей было не меньше пятидесяти… Впрочем, они бы ошиблись.

Капитан Айса Мойра была намного старше.

— Бор Мартин,- голос капитана был низким и хриплым, прокуренным за десятки лет, и насмешливым,- Я надеялась, что наша встреча никогда больше не состоится.

— Брось свое ехидство,- однако Бор, не обращая внимания на женщину и оценив, что он не желал разговаривать с той, только уронил голову на руки вновь,- Уходи. Я не хочу говорить.

— Тогда можешь молчать и слушать,- вопреки словам Бора Айса сделала шаг внутрь, прикрыв за собой дверь, после чего втянула воздух и, вопреки возможному ожиданию стороннего наблюдателя, только ухмыльнулась,- Удивлена, что дерьмом не пахнет. Судя по тому, как все здесь пропахло алкоголем — я бы не удивилась, если бы ты здесь и срал в штаны.

— Я сказал, я не хочу говорить с тобой!- Бор поднялся со своего места, прежде чем замереть на секунду, чувствуя, как рвота поднимается изнутри него, и опустить голову вниз, стараясь не ударить фонтаном вниз,- Убирайся! Гора Гленн сдохнет — и сдохну я — и сдохнешь ты! Убирайся прочь!

— Так вот он каков, страшный-страшный «Король Горы Гленн», — Айса, не чувствуя себя даже на малую долю испуганной, только взглянула на Бора внимательно, глядя на то, как лишь недавно один из самых влиятельных — нет, пожалуй, самый влиятельный человек Горы Гленн пытался сдержать рвоту,- Ты жалок, Бор. Ты действительно жалок.

Бор был бы рад ответить что-то, но пытаясь сдержать рвоту, тот не решился